Имя ей Хель

Глава 11. Путь к свободе

— Нет уж, — я ответила прежде, чем Хоук успел открыть рот. — Я у вас не останусь.

Мать Полумесяц отставила кубок и посмотрела на меня с сочувствием.

— В тебе говорит дух рабыни, дитя, — вкрадчиво сказала она. — У нас ты обретёшь свободу.

— Свободу трахаться с вашей породой? Спасибо, не нужно. — Я смотрела на Мать Полумесяц с вызовом. — И я не служу фейри, я служу Королю Хоуку.

— Мы научим тебя любить свободу, дитя, не бойся, ты…

— Моя Тень не может остаться у вас, — оборвал её Хоук, выступая вперёд. — Я совершил ошибку, и прошу простить меня за это. Но, Полумесяц, ты знаешь, что Король и Тень не могут расстаться…

— Я знаю, что перемирие между нами может закончиться, и никто из вас не выйдет отсюда живым, а потом мои воины разорят твоё королевство. Надеюсь, ты помнишь, что сторона, нарушившая договор, не сможет сражаться и причинить вред стороне второй? Магия не позволит. — процедила Мать Полумесяц. — Ещё раз, Хоук: ты должен был привести человека и оставить его нам.

Я не заметила, как зал опустел, а откуда ни возьмись, вокруг нас появилось два десятка воинов. Мор, Ран, Эрренд и Грол обступили Хоука, готовые принять бой. Хоук склонил голову и приложил два пальца к груди.

— Я виноват в том, что по незнанию нарушил договор, но я не могу оставить свою Тень. Я сделал это без злого умысла и потому прошу простить мне эту ошибку. Проси всё, что хочешь, но не Тень, и я клянусь, что услышу тебя.

Мать Полумесяц откинулась на спинку трона и смерила Хоука гневным взглядом.

— Между вами уже успела сформироваться связь?

Я посмотрела на Хоука. Связь? О чём речь? Плечи его напряглись, челюсти сжались, в глазах промелькнула знакомая ярость.

— Нет, — ответил он. — Она стала моей Тенью всего несколько дней назад.

— Тогда я не вижу причин, по которым она не может остаться. — Мать Полумесяц забросила ногу на ногу и склонила голову набок. — Вернёшься в своей королевство и выберешь себе новую Тень. Всё, что я хочу, Хоук, выполнения договора, а ты всеми силами сейчас пытаешься его нарушить и обратить на себя и своих драгоценных стражников мой гнев.

— Если люди здесь свободные, — вмешалась я, устав от их церемониальной болтовни. — Разве не могу я, как свободный человек, отказаться? Уйти так же, как ушёл Роан и Лето.

— Мои люди свободны, дитя, — Мать Полумесяц обратила на меня свой взор, полный снисхождения и любопытства. — Ты сможешь уйти, как только ты станешь одной из нас, освободишься от оков своего Короля и докажешь, что не желаешь быть рабыней.

— И тогда я смогу уйти?

Мать Полумесяц благосклонно кивнула.

— Ты сможешь покинуть обитель. И никто тебя не остановит.

— Отлично, тогда не будем откла… — начала я, делая шаг к трону.

— Хель, нет. — Хоук схватил меня за предплечье.

— Не переживай, я не собираясь оставаться тут. — Я высвободила руку. — Так всем будет проще и не придётся нарушать договор. Я прошла твои испытания, справлюсь и с этим.

Это, действительно, был самый простой вариант. Если договор будет нарушен, Хоука Сыны Полумесяца, может, и не сумеют убить, а вот меня и остальных стражей — вполне. И тогда я не выполню свою сделку с Дугалом, не получу своё золото, а Сван останется без защиты в этой жутком мире. А Свана я бросать не собиралась.

— Давай побыстрее с этим покончим и уйдём, — сказала я, хмуро глядя Хоуку в глаза. — Не беспокойся за меня. Если понадобится, я выгрызу себе путь наружу.

И вернусь к Свану.

А потом убью тебя, Король Фейри.

— Или захочешь остаться с нами, — сказала Мать Полумесяц. — Уверена, тебе понравится наша обитель, дитя.

Я на неё не смотрела, я не отрывала глаз от Хоука. Наконец, помедлив, он кивнул.

— Если ты так хочешь, Хель. Если же нет…

— Хочу. — перебила его я, и стремительно повернулась к Матери Полумесяц. — Что мне делать?

Она улыбнулась своей пугающе плотоядной улыбкой и сложила ладони в предвкушении.

— Давно в нашей обители не было свежей крови, мы будем рады принять тебя, дитя, — Она в детском восторге подняла плечи и захлопала. — Остальных же я не смею задерживать. Благодарю за визит, Хоук, и за то, что вернул тело моего Сына.

Хоук оглянулся на стражу и скомандовал.

— Уходите, ждите нас у подножия хребта. Я останусь.

Я обернулась.

— Хоук…

— Я останусь. — повторил он твёрдо и перевёл тяжёлый, полный неприязни взгляд, на Мать Полумесяц. — Чтобы убедиться, что они не будут удерживать тебя силой.

— Что ты, Хоук, — улыбка Матери Полумесяц стала ещё шире, — правила, которые я устанавливаю, нарушать нельзя никому.

***

У меня забрали оружие и отвели в маленькую комнату. Принесли белое шёлковое платье, такое же, как было на встречавшей нас фейке. Оно едва ли выполняло своё предназначение и почти ничего не скрывало. Наготы я не стеснялась, но мне не нравилось, как смотрели мужчины и женщины, которые помогали с переодеваниями.

Юноша — человек — провел пальцами по моему плечу.

— У тебя так много шрамов… — ласково сказал он.

— Убери руки! — огрызнулась я, отталкивая его. — Прикоснёшься ещё раз, переломаю тебе кости.

— Мне нравятся своевольные женщины, — хихикнула девушка, расплетая косы в моих волосах. — Мы сможем отлично повеселиться, когда ты станешь одной из нас.

Я не ответила, но посмотрела на так, что девчонка побледнела, заткнулась и рта больше не раскрывала. Правда, была у этого и обратная сторона: когда я попыталась выяснить, как проходит посвящение в Сыны Полумесяца, на вопросы никто отвечать не стал. Кажется, в итоге я им не понравилась. Ну и прекрасно, тем проще распрощаемся с этим жутким местом.

Когда с переодеваниями и косами было покончено, меня — босую — отвели обратно в зал с коврами и подушками. Мать Полумесяца всё так же сидела на троне. Хоук мрачно стоял у стены, скрестив руки на груди. На небольшом пятачке в два десятка шагов были разложены фиолетовые кристаллы, когда я переступила через невидимую черту, за моей спиной, затрещав, возник прозрачный купол, который едва заметно отливал радужными разводами.

— Гостям не положено смотреть на посвящение, но для Хоука мы сделали исключение, — пояснила Мать Полумесяц, поймав мой настороженный взгляд. — Купол позаботится о том, чтобы чужаки нам не помешали.

Я не ответила, но, кажется, Полумесяц и не ждала ответа. Она поднялась с трона и приняла из рук юноши, что меня привёл, кинжал. Я сжала кулаки и напружинилась, готовая сражаться. Мать Полумесяц, заметив это, ухмыльнулась и шагнула в сторону, обходя меня крудом. Кинжал в её ладони рассекал воздух в такт её словам.

— Я отрезаю все связи твои с миром тех, кому принадлежала ты прежде. Отныне нет у тебя ни матери, ни отца, ни брата, ни господина. Не раба ты больше, не жена и не Тень. — Её голос переместился мне за спину и мурашками защекотал затылок. — Я дарую тебе свободу и новую мать. Я дарую тебе руку, что выведет из тьмы и направит к свету. Я дарую тебе жизнь, что никому не принадлежит.

Мать Полумесяц нежно провела пальцами по моей щеке, подхватила прядь волос у уха и отсекла кинжалом. Прядь в её руках вспыхнула зелёным пламенем и пеплом осталась в ладони. Юноша поднёс ей кубок, и Мать высыпала в него пепел.

Я старалась держаться спокойно, но чувство опасности не покидало меня ни на миг, только вот я никак не могла разгадать, где именно скрывалась угроза. Границу купола переступили несколько десятков юношей и девушек, они окружили меня, и, взявшись за руки, завели хоровод, напевая незнакомую мелодию. Воздух начал дрожать от пронизывающей его магии.

— Повторяй за мной, дитя, — тихо сказала Мать Полумесяц. — Я отрекаюсь от своего прошлого…

— Я отрекаюсь от своего прошлого…

— Я вступаю в новое будущее…

— Я вступаю в новое будущее…

— …с чистым сердцем.

— … с чистым сердцем.

Мать Полумесяц протянула мне кубок с вином.

— Пей.

Я поднесла его к губам и замерла. В нос ударил знакомый сладкий запах. В полумраке зала этого было не разглядеть, но я не сомневалась, что у вина цвет золота. Это нельзя пить. Дугал говорил…

— Пей, дитя, — поторопила меня Мать Полумесяц.

Твою ж… что случится, если я выпью? Я потеряю рассудок? Потеряю связь с реальностью? Перестану быть собой? Я подняла кубок и сделала вид, что пригубила вино.

— Так не пойдёт, дитя, — покачала головой Мать Полумесяц и ласково обхватила мои ладони своими. — Пить нужно до дна.

Проклятые фейри! Ладно, ладно. Отступать некуда. Что бы это ни было, я справлюсь. По крайней мере, я не умру — это не входит в из план. А если я не умру, то что-нибудь придумать. Мать Полумесяц подтолкнула кубок, и я сделала первый глоток.

Вино оказалось таким сладким, что у меня засаднило горло.

Голова пошла кругом.

От второго глотка по телу разлилось приятное тепло.

Третий — подарил ему волшебную лёгкость…

Я закрыла глаза, а когда открыла, кубка в моих руках уже не было. Мир превратился в россыпь хаотичных красок и музыки голосов моих новых братьев и сестёр, он плыл и качался, и я плыла вместе с ним. Кажется, я даже не касалась земли. И вся я была наполнена таким блаженством, такой пьянящей радостью, что не могла отыскать среди этих чувств себя. А была ли я вообще? Да и есть ли разница, если кровь моя несла по телу чистое, яркое неповторимое наслаждение?

Мать Полумесяц обхватила мою голову руками и заставила посмотреть на себя. Я с трудом могла разглядеть её лицо. Я едва ли понимала, кто передо мной. Моему телу было так тепло, так хорошо, так горячо…

— Повторяй, дитя. Я часть обители, я дочь Полумесяца и я принимаю свой новый дом.

Язык не ворочался, в груди становилось всё жарче и теснее. Я разлепила пересохшие губы.

— Я… хочу… ещё…

— Я знаю, милая, знаю. Скажи, что я прошу, и получишь ещё.

Это хорошо. Это мне нравилось. Всё, что угодно, чтобы снова ощутить вкус волшебного вина. Я нахмурилась, пытаясь припомнить её слова.

— Я часть обители, я дочь Полумесяца… — услужливо подсказала она.

— Я часть обители, я дочь Полумесяца… — покорно повторила я.

— …и я принимаю свой новый дом.

— …и я принимаю свой новый дом.

— Умница. Добро пожаловать в семью, — сказала Мать, и я иступлённо застонала, вновь почувствовав на языке сладость вина. Лицо Матери исчезло, и я снова погрузилась в хоровод цветов и звуков…

— Ты принадлежишь гильдии, — сказал мне наставник из пелены белого света. — Рано или поздно ты это примешь.

— Я вырасту и сбегу!

— Мы найдём тебя и убьём. Ты не справишься. Одна — против целой гильдии убийц.

— Ты сегодня хорошо поработала. Не оставила следов?

— Я убила всех.

— Умница. — Он потрепал меня по макушке, я всё ещё едва доставала ему до пояса. — Чего ты хочешь?

— Отведи меня на ярмарку…

Звуки лютни и аромат печёных яблок. Танцующий народ. Я танцевала вместе с ними. Мне позволили съесть яблоко с мёдом в награду за первое убийство. Солнце светило так ослепительно ярко! Трепетали разноцветные флажки на ветру. Я сжимала руку мальчика, с которым плясала. Почти так же крепко, как до этого сжимала нож… Мальчик смеялся и обещал взять меня в жёны. Я была счастлива… Мне так нравилось танцевать…