Имя ей Хель

Глава 25. Идеальная Тень

На пороге дома Рогфурта меня встретила служанка. Она проводила меня в гостиную, стуча копытцами по отполированному дощатому полу.

— Господин сейчас занят, я скажу, что вы пожаловали, и он навестит вас, как только освободится.

— А где Мора? — Я села на потрёпанный диван, предварительно сдвинув на противоположный край свитки и книги.

— Я её сегодня не видела.

Служанка равнодушно поклонилась и направилась к двери. Я с разочарованным вздохом откинулась на спинку дивана, вытягивая гудящие после долгой дороги ноги. Хотелось есть, но я помнила, сколько было фейской пыли в местной еде, а потому не хотела рисковать и просить слуг меня накормить. Поэтому ограничилась парой глотков воды из фляги и прикрыла глаза, надеясь немного вздремнуть.

Когда я открыла глаза, за окном уже смеркалось — в комнате разливался сиреневый полумрак. Рогфурт всё ещё не осчастливил меня своим визитом — да что он о себе думает? Я со стоном размяла шею — тело затекло из-за неудобной позы. Пришлось хорошенько по-приседать и по-наклоняться туда-сюда, чтобы немного расшевелиться. Голод крепко схватил меня за рёбра, и я, недолго думая, решила прогуляться до кухни, чтобы всё же раздобыть съестного и заодно отыскать в недрах дома задницу этого проклятого фейри.

В коридорах было тихо, настолько, что даже мои шаги казались оглушительными, хотя ходила я, как и всякий убийца, тихо. Стены украшали вычурные хрустальные лампы со светящимися кристаллами — они медленно разгорались по мере моего приближения, будто чуяли, что кто-то движется в темноте. Я помнила дорогу в столовую, а потому не сомневалась, что отыщу кухню за одной из соседних дверей.

Но до кухни я так и не добралась. Остановилась, когда моего слуха достиг странный звук. Показалось? Я прислушалась. Нет. Тихий плач и правда доносился из соседнего коридора.

«Просто иди дальше. Это не твоё дело».

«Вдруг это Мора?»

Я нервно перемялась с ноги на ногу. Нет, мора бы не издавала подобных звуков, она бы рычала и грязно ругалась. Это точно кто-то другой. И это — совершенно точно — не моё дело. Но Рогфурт же тоже может быть где-то там? Надо всучить ему этого проклятого младенца и убираться отсюда. С Морой или без.

Кухня осталась позади, звук плача становился громче. Он доносился из-за тонкой резной двери в конце коридора. Я остановилась у её порога. Кроме плача, ничего слышно не было — никто не ходил, не разговаривал. Кто бы ни плакал за этой дверью — он был там один. Я осторожно повернула костяную ручку и заглянула в комнату.

Я ошиблась.

Их было трое.

Мягкий свет кристаллов освещал просторную комнату, шкафы, полные разноцветных склянок и обнажённые женские тела. Девушки лежали на столах. Одна из них плакала, а другие почему-то молчали. Когда я приблизилась, поняла — почему. Они были мертвы. От одного взгляда на них меня затошнило, и я искренне порадовалась, что желудок пуст.

К телу первой девушки была пришита собачья голова. Кажется, она умерла какое-то время назад, потому что тело успели вскрыть — внутри было пусто, но органы нашлись в банках на полу. Я не досчиталась сердца, но разглядывать банки внимательно не стала.

Вторая девушка была ещё тёплой, но уже не дышала. Грудь её рассекал длинный свежий шов. Изо рта медленно вытекала кровавая пена, смешанная с фейской пылью.

— Пожалуйста…

Я вздрогнула с трудом отрывая взгляд от мёртвой девушки. Не потому что засмотрелась, нет. Потому что не хотела смотреть на ту, что всё ещё была жива. Нижней части тела у неё не было — раны туго укутывали пропитавшиеся кровью бинты. По коже уже ползла синева, которая говорила о том, что ткани отмирают. Такая же синева захватила правую сторону её лица, там, где вместо человеческого глаза слепо смотрел на меня другой, большой и чёрный, напоминающий рыбий. Нет, не напоминающий… Я подошла ближе и увидела рядом с девушкой забрызганный кровью небрежный рисунок. Женское тело и рыбий хвост. Этот ублюдок пытался сшить себе русалку. Больной кусок…

— Пожалуйста… — Девушка дрожала. — Убей меня…

Её тело было покрыто фейской пылью и оттого блестело — Рогфурт накачивал их, чтобы они не чувствовали боли, пока он их режет. Но потом дурман проходил, и они просыпались в агонии. Он нарезал их, будто они были просто кусками свинины в мясной лавке. Потрошили и перешивал по-своему замыслу, как портной. Они не были для него настоящими, не были живыми. Просто вещи, которые можно ломать и заменять сколько угодно.

— Пожалуйста… Пожалуйста… Я больше не могу… Прошу… Пожалуйста… Пожалуйста…

Больной ублюдок.

Я достала нож. Я хотела вонзить его в сердце Рогфурта.

Девушка заплакала громче.

— Пожалуйста… Пожалуйста…

Кожа её была обжигающе горячей и влажной от пота. Я осторожно, стараясь не причинить лишней боли, повернула голову девушки, чтобы открыть горло.

— Спасибо… спа…

Лезвие вошло глубоко, до самого позвоночника — быстро и резко, чтобы как можно скорее выпустить на волю душу и прекратить мучения. Взгляд девушки замер, мышцы лица не успели расслабиться, так и застыв в лёгкой полуулыбке. Я выдохнула, схватила со стула какую-то тряпку и вытерла с лезвия кровь, которая имела едва уловимый медовый аромат фейских яблок.

— Портите мои образцы, госпожа Хель? — Дверь хлопнула.

— Она была не жилец.

Я бросила окровавленную тряпку обратно на стул и спрятала нож. На Рогфурта не смотрела, чтобы случайно не перепутать его рожу с ножнами.

— Но теперь я не смогу сделать достоверные записи о том, как протекало превращение, — зацокал языком он, обходя столы.

— Это не превращение. — Я бросила на него испепеляющий взгляд. — Она умирала от боли и ран.

— Сомневаюсь, что вы разбираетесь в тонкостях подобной работы, дорогуша, — Рогфурт снисходительно улыбнулся, неторопливо приближаясь. — Вы, люди, как правило, озабочены более… приземлёнными вещами.

Не желая тратить время на пустую болтовню, я поставила сумку на стол.

— Младенец и молоко, как договаривались.

Рогфурт поднял брови с таким видом, будто был удивлён, что его просьбу всё же исполнили, и заглянул в сумку.

— Замечательно! — Он вытащил из сумки посиневший труп, развернул слои ткани, и я невольно отшатнулась от запаха. Рогфурт же даже не поморщился. — Какой прекрасный экземпляр! Немного подпортился, но это поправимо. А молоко? — Он снова нырнул в сумку. Выудил бутылку и откупорил крышку. — О, замечательно… — Он шумно вдохнул. — Этот кислый запах предательства я ни с чем не спутаю.

— Вода из источника, — напомнила я.

— Разумеется-разумеется! — Он отставил бутылку с молоком и направился к шкафу, зазвенел склянками, бормоча что-то себе под нос. Оглянулся, перемещаясь к соседней полке. — Как вам живётся в должности Тени Короля, госпожа Хель? Для человека работёнка непростая, особенно, когда приходится защищать такого могущественного фейри, как Его Высочество.

Меня не вдохновляла его попытка завести светскую беседу в компании четырёх трупов.

— Обычная работа. — Я отвернулась к окну, из которого было видно озеро. Луна уже поднялась высоко и отражалась яркой дорожкой на тёмной глади.

— Не тогда, когда его высочество пытаются убить.

Я напряглась, рука сама потянулась к ножу, но я силой её остановила, радуясь, что Рогфурта больше занимало происходящее на полках, чем мой вид.

— Я всем говорю, что нападение дракона не было случайностью, но никто не желает меня слушать, — продолжал Рогфурт. — Ага, вот! — Он наконец выудил из хаоса склянок знакомую бутыль и направился ко мне. — Я уверен, что этот негодяй попытается снова. В прошлый раз Его Высочество спасла случайность. Повезёт ли ему так снова?

— Хоук неуязвим, — хмыкнула я.

— О, да-да, вы про Тьму, что живёт в нём? Не смотрите, на меня так, госпожа Хель, я же великий учёный, разумеется, я разглядел её. Древняя, очень тёмная магия, которая обрела сознание. Она живая, думающая, чувствующая, боюсь даже представить сколько сил требуется Его Высочеству, чтобы удерживать над ней власть. Я бы не сумел. Возможно, и он однажды не сумеет…

Он задумчиво смотрел в пустоту, сжимая в руках бутыль с водой. Я требовательно протянула руку.

— Так или иначе Тьма защищает Хоука. Идеальный щит.

— О, милая Хель, — Рогфурт покачал головой и шутливо погрозил мне пальцем. — Я же говорю, что вы — люди — совершенно не разбираетесь в подобных тонкостях! Нет идеальной магии, нет абсолютного заклинания. Нужно просто найти лазейку, самую маленькую щёлочку и… — он щёлкнул пальцами, — всё рассыпется. Сможет ли такую щёлочку отыскать тот, кто сумел заставить древнего, разумного и очень миролюбивого дракона убивать?

Рогфурт протянул мне бутыль. Я схватила её и сунула в сумку. Руки дрожали, и я никак не могла их успокоить. Да что ж такое! Перед глазами стояло лицо Дугала, и его самодовольная ухмылка, говорившая о том, что он уже давно нашёл способ обойти защиту Хоука. Или может, мне это только казалось. Может, ещё ничего и не выйдет… Может…

Я стиснула ручку сумки и, выдохнув, закинула её на плечо. Меня это не должно волновать.

— Останетесь на ночь? — любезно поинтересовался Рогфурт, заворачивая младенца обратно в ткань.

— Нет. Хоук просил не терять времени. Вы не знаете, где Мора?

— О, Мора! Конечно. — Расплылся он в улыбке. — Она на втором этаже. В моей спальне. Мы были заняты последние несколько часов.

Я выдавила кислую улыбку в ответ и, не прощаясь, вышла из комнаты.

— Первая дверь налево! — крикнул мне в спину Рогфурт.

Проклятые фейри. Значит, они занимались друг другом, пока я ждала внизу? Замечательно. Не то чтобы меня волновала личная жизнь Моры, но — Рогфурт? Неужели он только мне казался опасным сумасшедшим? В конце концов, острые уши и копыта, пришитые служанкам, он отрезал у кого-то из фейри…

До спальни я не дошла, Мора встретила меня на лестнице — полностью одетая.

— Я раздобыла воду. Уезжаем, — сказала я. — Хоук просил догнать его как можно скорее.

— Неужели, а я уже думала, что ты не вернёшься и придётся выпрашивать воду самой, — хмыкнула Мора, спускаясь за мной.

— Угу, я смотрю, ты уже начала уговоры.

— А чего терять время? — Мора потянулась, хрустя позвоночником. — Особенно, когда можно совмещать приятное с полезным.

— У него комната, полная трупов девушек. — Не знаю, зачем я это ляпнула, не знаю, зачем вообще продолжала говорить с ней, но я всё ещё нервничала и очень хотела с кем-то сцепиться, чтобы хоть немного стало легче.

— Я знаю, он показал мне её в первую же ночь, — хохотнула Мора. — Но не думаю, что мы видели одних и тех же девушек. Ему привозят одну-две новеньких каждую неделю.

Я распахнула дверь и вырвалась на улицу, вдохнула прохладный ночной воздух. Каждую неделю? Сколько же тел он закопал в своём саду?

— Откуда он их вообще берёт?

— Покупает у фей, как и все. Ты разве сама не фейская?

Мы направились к конюшням.

— Нет. Я пришла из мира людей.

Мора удивлённо хмыкнула.

— А как прошла через врата? Тебя кто-то провёл?