Имя ей Хель

Глава 28. Железный ошейник

Фейская девчонка покорно шла следом за мной, завёрнутая в плащ. Я уговорила её оставить волка в гостинице, чтобы не привлекать лишнего внимания и пробраться в нужный дом незамеченными. Половину золота взяла с неё вперёд, и оно теперь приятно оттягивало карман.

Поместье Гурта располагалось за городом. Он уже ждал нас и даже пожертвовал мне лошадь из своей конюшни, чтобы я привела девчонку как можно быстрее. Я вскочила в седло и втащила фейку следом, усадив себе за спину. Она, поглядывавшая на лошадь с долей опаски, придвинулась ближе и обхватила меня за талию, прижимаясь грудью.

— Можешь так меня не сжимать? — Я схватила её за запястье и потянула, освобождая пространство для вдоха. Она угукнула и ослабила объятия, но стоило мне тронуться с места, как девчонка снова принялась ломать мне рёбра. — Боишься лошадей?

— У меня есть свой конь, остальным я не доверяю, — сказала она, выдыхая мне в затылок. Я поёжилась, прогоняя мурашки.

— Ясно, — равнодушно ответила я, и пустила лошадь рысью. С одной стороны, чтобы продвигаться быстрее, с другой, чтобы немного поддразнить фейку. Она вцепилась в меня ещё крепче, но держалась хорошо, несмотря на тряску. Ветер сорвал с неё капюшон, благо уже темнело, улицы почти опустели и некому было замечать её огромные острые уши.

У поместья мне пришлось разыграть целый спектакль: спрятать лошадь в кустах, перелезть через высокий забор по виноградной лозе и вприсядку прокрасться к окну на заднем дворе. Девчонка двигалась так бесшумно, что мне то и дело приходилось оглядываться, чтобы проверить на месте ли она.

— Тут всё пропитано магией, — прошептала она, принюхиваясь будто зверушка. — Плохой магией. — Она сглотнула. Я тем временем уже влезла в окно и протянула ей руку. Фейка медлила, оглядываясь. — Моя сестра точно внутри?

— Да, — нетерпеливо сказала я. — Тощая почти как ты, только сиськи побольше, зелёные глаза, рубиновые серёжки. — Гурт велел мне сказать именно так. Фейка кивнула, но руку всё ещё не приняла.

— Как только я войду в этот дом, моя магия будет мне недоступна, поэтому держи оружие поближе.

— Разумеется. Всегда наготове. — Я похлопала по ножу в ножнах на груди и требовательно махнула рукой, наконец фейка ухватила меня за предплечье и позволила втянуть себя в комнату.

В поместье было темно. Я наплела фейке, что Гурт уехал на встречу в город и не вернётся до поздней ночи. Замерев у окна, я ждала, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы разглядеть дверь. Когда я наконец различила белое пятно подходящей формы, девчонка уже стояла там и выглядывала в коридор.

— Не убегай далеко, — шикнула я на неё и открыла дверь шире, чтобы мы смогли протиснуться. Так, куда дальше? Кажется, по коридору — налево, до маленькой двери под лестницей. Я потянула фейку за собой, но уже через пару шагов она остановилась. Замерла напротив круглого столика, на котором под стеклянным колпаком висело на деревянной подставке чучело цветочной феи, украшенное бутонами белых роз. Я стукнула девчонку по плечу. — Если не хочешь попасться, надо поторапливаться.

— Тут есть другие фейри? Мы можем их тоже вывести?

— Не болтай.

Нужная дверь под лестницей оказалась заперта. Я закопошилась с отмычками, чуть громче, чем могла бы — это был знак. Замок щёлкнул, я открыла дверь — в темноту уходила крутая лестница вниз.

— Погоди.

Я вернулась к столику и взяла с него масляную лампу, чиркнула огнивом и, добыв долгожданный свет, — у меня от этого дома всё ещё бегали по спине неприятные мурашки, — вернулась к двери и жестом пропустила фейку вперёд. Она поколебалась несколько мгновений, но всё же вошла. Мы стали спускаться вниз. Глубоко. Очень глубоко. Я будто медленно погружалась в могилу. У меня волосы шевелились на затылке от этой мысли, а сердце разгоняло тревогу по телу. Отчаянно хотелось повернуть назад, схватить девчонку за локоть, потащить наружу и больше никогда не возвращаться, но я, стиснув зубы, упорно продолжала спускаться, глядя на острые плечи девчонки, которую вела на убой.

Наконец мы достигли дна и встретились с тяжёлой железной решёткой. Девчонка обернулась.

— Я не могу её коснуться.

Я кивнула и потянула за решётку. Металл противно лязгнул, но дверь открылась. Я подняла лампу выше, чтобы осветить больше пространства. Это был просторный каменный подвал с пятью вмурованными в стену клетками. С потолка свисали цепи, вдоль другой стены стояли длинные столы, на которых тускло поблёскивали инструменты — ножи, щипцы, пилы. Я сглотнула. Что Гурт делал тут со своими пленниками? Я совершенно точно не хотела знать.

Девчонка прошла вглубь темницы, заглядывая в пустые клетки. Только в пятой на полу виднелась тёмная, сгорбленная фигура.

— Сестрёнка? — Фейка бросилась к клетке, я услужливо открыла дверцу и тут же захлопнула и отошла на два шага. Девчонка вздрогнула и обернулась. — Что?...

Фигура в клетке распрямилась. Гурт сбросил с себя покрывало и, прежде чем девчонка сообразила, что происходит, защёлкнул на её шее железный ошейник. Зашипела обожённая кожа, девчонка закричала, рванула к выходу, но Гурт дёрнул за цепь на ошейнике, и фейка упала, почти теряя сознание от боли. Хваталась за железный обод, обжигала руки и продолжала кричать.

— Ну, я пойду, — наблюдать за её мучениями у меня не было никакого желания.

— Погоди, сперва зажги свечи, я хоть посмотрю, что ты мне тут привела. А потом расплачусь с тобой.

В страхе, охватившем меня, я даже забыла о золоте, которое мне полагалось за работу. Эта мысль немного отрезвила, и я торопливо зажгла все свечи, которые сумела найти. В подвале стало значительно светлее, но менее жутким он от этого не стал. Гурт перекинул цепь через крюк на потолке клетки и натянул, заставив девчонку подняться на ноги, да так, что ей приходилось стоять на носочках, чтобы не задохнуться. Гурт схватил фейку за подбородок и покрутил из стороны в сторону, рассматривая лицо и уши.

— Хорошенькая, — усмехнулся он. — Совсем, как твоя сестричка.

— Где она?! — крикнула фейка, но Гурт не ответил и достал из-за пояса нож. Девчонка оскалилась, попыталась отбиться, но Гурт прижал лезвие к её щеке. Кожа зашипела, девчонка закричала. До меня наконец долетел тошнотворный запах обожжённой плоти. Гурт притянул фейку к себе и облизал рану, я поморщилась и с трудом сглотнула подступившую тошноту. Засмеявшись, он сорвал с фейки плащ, уверенным движением разрезал рубаху и с разочарованием уставился на совершенно плоскую грудь.

— У всей вашей породы с сиськами проблемы, а? — цыкнул он и схватился за штаны. Распорол шнуровку, дёрнул вниз, остановился в замешательстве. А потом расхохотался. — Это ещё что у тебя за хрень?

Я оторопела. Фейская девчонка оказалась вовсе не девчонкой.

Гурт со смехом посмотрел на меня.

— Ты чего раньше не сказала, что это парень?

— Я… не знала.

— Конечно, я парень! А вы что думали?! Отпусти меня немедленно, человек, и отведи к сестре!

Гурт повернулся к нему, а потом схватил промеж ног. Юноша вскрикнул, попытался вырваться, но нож, опасно приблизился к лицу, заставив его замереть. На глаза фейца выступили слёзы, он стиснул зубы и старался — насколько позволял ошейник и натянутая цепь — отвернуться от железного лезвия и от довольного лица Гурта, который не сводил с него жадных глаз. Язык Гурта снова прильнул к ране на его щеке.

Я не справилась с тошнотой и выблевала обед прямо на пол. Гурт расхохотался, отряхнул руку и, достав из рукава шёлковый платок, вытер ладонь.

— Ладно. На что-нибудь да сгодится, — констатировал он, снял с крюка цепь, позволив юноше обессилено упасть на пол, и вышел из клетки. Насмешливо взглянул на лужу и у меня под ногами и махнул рукой. — Не переживай об этом, служанки разберутся. Ступай за мной, отдам твоё золото. Заслужила.

Я на деревянных ногах побрела за ним. На выходе, не выдержав, оглянулась. Юноша лежал на полу, свернувшись клубком, и тихо плакал.

***

Я проснулась от невыносимой головной боли. Виски ломило так сильно, что солнечный свет, который проникал в шатёр через приоткрытый полог, угрожал меня убить. Опять снились эти дурацкие сны? И… мне кажется, или это случается всякий раз, когда Хоук делится со мной своей силой? Может, у меня непереносимость магии? Такое бывает? Попытка вспомнить сон привела к приступу тошноты, и я застонала, переворачиваясь на бок.

— Тебе плохо?

Прохладная рука легла мне на лоб, отгоняя помутнение.

— Пустяки. Просто дурной сон, — пробормотала я и накрыла его ладонь своей, чтобы впитать как можно больше спасительной прохлады.

Сновидение медленно отступало, исчезая в темноте, уступая место воспоминаниям о вчерашней ночи. О Сынах Полумесяца, об Эрренде и Ран, о растраченной воде из Источника Жизни. Я открыла глаза.

Хоук сидел на кровати и ласково глядел на меня. Он собрал волосы в хвост, и в его ушах поблёскивали рубиновые серьги, напоминая мне о чём-то невыносимо печальном и далёком. Только вот я никак не могла понять — о чём. Мозг будто чесался, неприятно, почти болезненно. Я поморщилась, села и с силой потёрла лицо ладонями, надеясь отогнать раздражающий изнанку черепа зуд. Когда стало немного легче, отняла ладони от лица и вернула взгляд Хоуку. Он уже встал с кровати и застёгивал на груди лёгкий кожаный доспех, у выхода из шатра лежали седельные сумки.

— Не хотел тебя будить. — Он проследил за моим взглядом. — Ты вчера устала.

— Мы все вчера устали. — Я спустила ноги с постели и стала натягивать сапоги. Раздражение в голосе скрыть не получилось, нить больно царапнула сердце.

— Что-то не так?

Я выдохнула, натянула второй сапог и ссутулилась, упираясь ладонями в кровать. Бесконечное мгновение глядела на грязь на сапоге. Я едва не погибла, добывая эту проклятую воду, а он так просто… Я сжала челюсти.

— Я бы сделал то же самое для любого из вас, — сказал Хоук, угадывая мои мысли. — Я не мог позволить ему умереть из-за меня.

— Это его работа — умирать из-за тебя и за тебя. — Я не смотрела на Хоука, прикованная взглядом к собственным сапогам. Кроме грязи на нём нашлись следы запёкшейся крови.

— Не тогда, когда я сильнее. Я должен защищать…

— Ты должен делать свою работу! — Я резко развернулась к нему. — Быть Королём, провести этот проклятый ритуал и позаботиться о своих подданных!

— Я и забочусь о своих подданных! — Хоук махнул рукой в сторону выхода. — Эрренд — мой подданный, и он рисковал жизнь, защищая меня! Всех нас!

— А по-моему, ты просто тонешь в чувстве вины, потому что никому из нас и не нужно рисковать жизнью! Потому что тебе ничего не угрожает! Но они-то этого не знают. Они каждый день находятся в дерьме из-за тебя. В опасности — из-за тебя! Из-за твоей проклятой Тьмы, которую ты даже не можешь удержать! Он погиб, потому что ты не смог его защитить!

Я замолчала, тяжело дыша и не веря тому, что срывалось с языка. Это были не мои слова. Не мои мысли. Это нить пульсировала в груди так больно, что я просто физически не могла сдержать злость, боль и ненависть, которые разрывали меня изнутри. Проклятые фейри! Проклятая магия! Проклятая нить! Проклятый Хоук! Он не должен жить, он должен был умереть тогда — в ущелье. В пасти дракона или во Тьме! Он не должен был соглашаться на сделку. У него должно было хватить смелости закончить свою никчёмную жизнь!