Имя ей Хель

Глава 24. До последнего вздоха

Я сидела в засаде возле гостиницы, ожидая, когда фейская девчонка вернётся в номер. Вернее, стояла в тёмном переулке на другой стороне улицы. В тот день снова лил дождь: плотная пелена воды надёжно скрывала меня от посторонних глаз. Голова всё ещё болела, напоминая о недавней оплошности, которая могла стоить мне жизни. Вардену я о случившемся не рассказала, спрятала окровавленные вещи под кроватью, надеясь позже в тихаря бросить их в камин, рану на голове кое-как зашил сосед по комнате, благо её можно было прикрыть волосами. Я не хотела видеть разочарование в глазах Вардена — он не терпел неудач, но ещё больше он ненавидел оплошности.

«Убийца ошибается только один раз, — любил повторять он. — И платит за это жизнью».

Чаще всего так и происходило. Чаще всего за ошибки наказывала сама гильдия. Но в этот день, моя ошибка отыскала меня сама.

— Это ты вчера подглядывала за мной?

Я вздрогнула и резко обернулась, не понимая, как упустила звук шагов. Фейская девчонка стояла посреди переулка, мокрый капюшон накидки облепил голову, янтарные глаза смотрели решительно, с лёгким прищуром. Я застыла, не понимая, что делать: хватать девчонку, нож и бежать прочь.

— Идём за мной, — скомандовала она звонким голосом и, отодвинув меня плечом, быстрым шагом направилась к гостинице.

Я открыла было рот, но не найдя слов, захлопнула его, открыла снова, поджала губы. Должно быть, со стороны это выглядело глупо, но девчонка на меня не смотрела — она уже переходила улицу. Не придумав ничего лучше, я поспешила за ней. Решила, что сила на моей стороне: мне было шестнадцать и у меня был нож.

В гостинице удушающе пахло розами, и у меня еще сильнее заломило в висках. От вида красных стен с нарисованными пухлыми белыми бутонами кружилась голова. Мы поднялись на последний этаж, и девчонка распахнула передо мной дверь, пропуская вперед.

— После тебя, — буркнула я, не желая подставлять ей спину.

Девчонка пожала плечами и зашла в комнату, я проскользнула следом и плотно закрыла за собой дверь. Удивительно, но запах роз исчез, сменившись лёгким ароматом свежескошенной травы и весеннего ветра, голову тут же отпустило, и я непонимающе заморгала, оглядывая маленькую комнатку со скошенным потолком.

Пока я пыталась сообразить, откуда взялся аромат, девчонка скинула мокрый плащ, выжала прямо на пол длинные чёрные волосы и быстрым движением собрала их в неряшливый пучок, обнажив длинную изящную шею.

— Тебя кто-то послал, чтобы выследить меня? — Фейка упёрла кулаки в бока, и мокрая до нитки рубаха облепила её тощие острые плечи и совершенно плоскую грудь. — Или ты по природе своей любишь заглядывать в чужие окна?

Девчонка взмахнула рукой, и стремительный порыв ветра, взявшийся из ниоткуда, в мгновение ока высушил нашу одежду. Я охнула, наконец понимая, какую совершила глупость — решила, что нож и самоуверенность можно противопоставить фейской магии. Глупо. Очень глупо. Чтобы хоть как-то сохранить самообладание, я схватилась за нож.

Девчонку, кажется, клинок в моей руке нисколько не испугал. Она смерила меня взглядом:

— Я заплачу вдвое больше, если поможешь мне.

Я молчала, перебирая в голове варианты того, как быстро прирезать девчонку, и не пострадать самой. Но фейка, похоже, расценила мое молчание по-своему:

— Я ищу сестру, — сказала она, с удивительной грациозностью плюхнулась на кровать и закинула ногу на ногу. — Её волк вернулся домой один, и привёл меня в этот город.

— Волк? — переспросила я, думая, что ослышалась.

Вместо ответа девчонка ударила пяткой по полу, и из под кровати выглянула огромная волчья морда. Волк взглянул на меня исподлобья и оскалился. Выругавшись, я отпрянула, налетев спиной на дверь. Фейка звонко рассмеялась, запрокинув голову.

— Не бойся, он не укусит. — Она весело щурилась. — По крайней мере, пока не решит, что ты опасна. Но ты ведь не причинишь мне вреда? — Она откинулась назад, оперевшись на руки, и игриво склонила голову на бок. — Помоги мне найти сестру, и я щедро заплачу.

Я с опаской покосилась на волка и сжала нож. Эта тварь мне не позволит и близко подойти к фейке. Проклятые фейри!

— Почему я? — Мой взгляд вернулся к лукавой улыбке девчонки.

— Я здесь никого не знаю, и мои поиски не увенчались успехом. Сестру скрывают чары, они путают след и водят меня по кругу. Это сделал тот, кто знает, как обмануть фейри — а сделать это очень непросто. А ты… — Она посмотрела на нож, а потом заглянула мне в глаза. — Знаешь эти места, и возможно, раз пыталась пробраться ко мне в комнату, знаешь и того, кого очень интересуют мои острые уши.

Я едва сумела сдержать торжествующую улыбку. Вот оно. Глупая фейка сама соорудила и захлопнула ловушку — мне даже делать ничего не пришлось.

— Заплатишь мне в три раза больше, — сказала я, чтобы развеять её сомнения.

— Не вопрос, — пожала плечами она.

Я кивнула и спрятала нож. Только один человек в городе был помешан на фейри настолько, чтобы похищать их. Она прикалывал цветочных фей булавками и заливал их смолой, хранил над камином голову тролля и знал заклинания, способные обмануть магическое существо.

— Я знаю, где твоя сестра.

***

Я распахнула глаза, не сразу сообразив, где нахожусь. Сон сгинул вместе с выдохом, оставив после себя головную боль, удушающий запах роз и смутное ощущение чего-то знакомого. Но как я ни старалась, не смогла вспомнить, что именно мне снилось. Потом я узнала потолок и знакомый солнечный прямоугольник, который каждое утро ложился на мою кровать, когда тёплое солнце забиралось в окно.

Я в замке Хоука.

С губ сорвался вздох облегчения, я перевернулась на бок, нежась в тепле пухового одеяла. Зарылась лицом в подушку, чувствуя, как медленно стихает головная боль и расслабляются мышцы. Лезть в прошлое не хотелось, потому что там меня ждал Расмус, а встречаться с ним я не желала даже в воспоминаниях. Ублюдок сдох, и я собиралась забыть всё, что пережила за эти дни. Я зажмурилась и сильнее впечатала себя в подушку, отгоняя звуки шагов, которые преследовали меня в замке Дугала и запах фейской пыли, смешанной с золой и кровью. Еще меньше мне хотелось вспоминать о том, как я рыдала в руках Хоука, не в силах совладать с собственным телом.

— Наверняка, это были какие-то чары, — недовольно пробормотала я в подушку. — Проклятые фейри.

— Надеюсь, речь о моем обаянии, — послышался веселый голос со стороны двери, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Оглянулась и зашипела:

— Королей не учат стучаться?

— Я не виноват, что ты оставила двери нараспашку. — Он пожал плечами и прислонился к косяку. Двери и правда были распахнуты: я так устала с дороги, что не потрудилась затворить их, скинула одежду на пол и рухнула на кровать в чём мать родила. Даже не дошла до ванны. Должно быть, воняло от меня жутко. На руках всё ещё остались следы запёкшейся крови и блеск фейского золота — вот откуда запах.

Я села, зачем-то прикрываясь одеялом, — обычно меня мало волновали приличия.

— Я быстро помоюсь и спущусь к завтраку.

Хоук кивнул и оторвался от дверного косяка, собираясь уйти. Замялся на пороге, будто хотел что-то сказать, но не решался. Кажется, моя внезапная истерика выбила из колеи и его. Да уж, не каждый день твои стражи рыдают как дети малые. Воспитанников гильдии за такое в лучшем случае оставляли без еды. Так что я, как и другие дети, разучилась плакать очень быстро.

Нить между нами налилась теплом, сердце испуганно затрепетало ощутив мимолётное прикосновение, я вздрогнула и непонимающе уставилась на Хоука.

— Если тебя что-то беспокоит…

— Меня беспокоит, что я голая и грязная сижу в кровати, а ты беззастенчиво на меня пялишься и трогаешь мою нить.

— Это наша нить.

— Это не значит, что ее можно теребить, когда вздумается!

— Тебе неприятно?

Я замялась — такого вопроса я не ожидала услышать. Невидимые пальцы снова скользнули по нити, легонько её поглаживая.

— Что… — Это было очень приятно, настолько, что у меня дрожали коленки. — Конечно, мне неприятно! Прекрати. — Касание тут же исчезло, нить потухла, Хоук в дверях сделал почти незаметный шаг назад. Я почти разочарованно выдохнула, но быстро взяла себя в руки и устало потёрла лоб, надеясь прикрыть румянец на щеках. Я не хотела грубить, но другой защиты от Хоука у меня не было.

Мы не разговаривали с того момента, как я разрыдалась у замка Дугала. Если честно, я почти не помнила, как мы вообще добрались домой. Нет, — я мысленно одёрнула себя, — не домой. Это место не было мне домом.

— Хель…

— У нас мало времени. Я приведу себя в порядок и спущусь. Мы же должны выехать сегодня, чтобы успеть к оленям?

Хоук кивнул. Лицо его застыло, и я не могла прочитать его выражение. Хотела потянуться к нити, чтобы нырнуть под эту маску, но сдержалась — чем меньше я буду к ней прикасаться, тем лучше. Тем безопаснее. Я ждала, что он уйдёт, но Хоук всё стоял, глядя на меня и над чем-то раздумывая, должно быть, так же как и я, пытался без нити определить, что творится в моей голове.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я не причиню тебе вреда, leir nissah, — наконец сказал он, а я непонимающе уставилась на него. — И твои тайны — это твои тайны. Но я вижу, что тебя что-то гложет, и даже представить себе не могу, что ты пережила за эти дни и… когда-то давно. И если тебе нужно будет с кем-то поделиться…

— Мне не нужно ни с кем делиться.

— Нить нужна нам для того, чтобы оберегать друг друга. И если я буду тебе нужен, просто коснись ее.

Он улыбнулся, легко, мимолётно, и уже развернулся, чтобы уйти, когда мои губы сами собой разомкнулись:

— Расмус был моим учителем… — К горлу подкатил ком, и я отвернулась, скривившись от того, насколько жалко звучал мой голос. Хоук замер на пороге и оглянулся. — Учил меня сражаться. Если регулярные избиения всем, чем под руку попадётся, можно назвать обучением.

Хоук зашёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Я плотнее укуталась в одеяло, наблюдая за тем, как он проходит и садится на край кровати у моих ног. Медленно, осторожно, будто боясь спугнуть дикого зверя, который по своей глупости выглянул из норы, чтобы поглазеть. Я хотела остановиться, заткнуться и перестать болтать, но пришлось бы откусить себе язык, чтобы удержать рвущиеся изнутри слова.

— Если я чего-то и боялась в своей жизни, так это Расмус. Пару раз он избивал меня так, что я несколько дней валялась без сознания. Он со всеми был жесток, но со мной — особенно. Уж не знаю, чем я ему так не понравилась, возможно, это был способ досадить моему наставнику, который… выделял меня среди других учеников. Когда мне было четырнадцать, он решил, что «выбьет из меня дурь другим способом». Трое старших учеников должны были научить меня «быть покладистой». — Заметив непонимающий взгляд Хоука, я пояснила. — Он приказал им изнасиловать меня.

Хоук вздрогнул, взгляд его ожесточился и потемнел, челюсти сомкнулись.

— И они…

— Они смогли сорвать с меня рубашку. — Я вскинула на Хоука равнодушный взгляд. — А потом я их убила. Отобрала нож у одного из них и перерезала горло, второму лезвие вошло точно в глаз. Третий попытался отобрать у меня нож, но я вспорола ему брюхо — он ползал по полу, пытаясь собрать собственные кишки, пока я его не добила. Так что, я усмехнулась, — я не боюсь, что ты причинишь мне вред, Хоук. Я не маленькая напуганная девочка, которая нуждается в защите. Уже давно нет.