Имя ей Хель

Глава 18. Цветы, что боятся света

— Значит, волки хотели забрать сердце? — спросила я, заглядывая под куст, в поисках рассыпанных Хоуком стрел. Лук мы нашли почти сразу, а вот колчан растерял все стрелы. Почти везде, куда бы мы ни шли, лежали разорванные трупы волков.

— Других догадок у меня нет. Волки были зачарованы — их не напугало моё перевоплощение, а ещё они не чувствовали боли и продолжали бросаться, пока не падали замертво. Я постарался увести их. Тебя феи должны были отправить в противоположную сторону. — Хоук поднял с земли сломанную стрелу, с сожалением осмотрел и бросил обратно на землю. — Не подумал, что ты решишь побежать за мной.

— Когда я выбралась, феи были уже не особо разговорчивы. Но зачем кому-то срывать праздник?

— Не знаю, Хель, но предположу, что либо этот кто-то не хочет, чтобы земли к Королевстве были плодородными, либо не желает, чтобы я окончательно утвердился в правах Короля.

— Что это значит? Ты и так полноправный Король.

— И да, и нет. Считается, что первая церемония Пробуждения связывает нового Короля и его земли. А фейри признают его право властвовать над ними.

— Поэтому феи сказали, что не будут слушать твоих приказов?

— Отчасти, да.

— Так и что случится, если церемонии не будет? — Я заглянула под куст можжевельника. — Тебя выгонят из замка?

— Я не знаю, Хель. Такого ещё не случалось. Да где же эта проклятая стрела?!

Мы прочесали почти весь путь от фей до зарослей, куда увёл волков Хоук, и обратно, но нигде не смогли найти золотую стрелу.

— Кто-то забрал её? — Под кустом не нашлось ничего, кроме упитанного ежа, который тут же дал дёру. — Украсть стрелу, которая укажет путь к Звёздному оленю, — ещё один способ сорвать церемонию.

Хоук выругался, ударил ствол ближайшей сосны и, облокотившись на неё, спрятал лицо в ладони.

— Что-то мне подсказывает, что второй такой стрелы нет? — Я легонько пнула камень под ногой, нервничая из-за того, что почти физически ощущала смятение и злость Хоука. Он злился на себя за неосторожность и опрометчивость.

— Нет. — Он вздохнул и запрокинул голову, стараясь собраться с мыслями. — Она такая одна.

— Что делаем? Возвращаемся в замок? — Я посмотрела на запад — солнце уже тянулось к горизонту. До заката оставалось всего несколько часов.

— Не хочу давать Совету лишний повод сомневаться во мне, — сказал Хоук после долгого молчания. — К тому же… никто кроме них троих не знал, куда мы направляемся.

— Думаешь, кто-то из них…

— Не хочу даже думать, но очень уж странное совпадение. Так что возвращаться не будем, попробуем справиться так. Приведу себя в порядок и пойдём к лесным феям. Они когда-то подарили нам золотую стрелу, может, быть знают, как обойтись без неё.

Мы вернулись к лошадям, их — благо — никто не тронул. Хоук достал из седельной сумки целую рубаху и лёгкие штаны — похоже, с прошлого раза он подготовился к возможному перевоплощению. Сапоги нашлись по дороге — их Хоук успел с себя сбросить.

Я тенью шла следом, размышляя о его словах. Если и правда только трое — четверо, если считать дракона, — знали о поездке, значит ли, что-то кто-то из них отправил за нами волков? И связан ли этот кто-то с Дугалом? Или новый Король не угодил не только ему? Аркен открыто высказывал своё недовольство выбором Тени. Лирана приходится дочерью Дугалу и если она знает, что тот жив, может помогать отцу. Олмун… Про Олмуна я не могла сказать ровным счётом ничего. А Ферр… я могла ошибаться, но мне показалось, что он искренне заботится о Хоуке и относится к нему по-родительски покровительственно, но… не то, чтобы я много понимала в драконах.

Если за нападением каким-то образом стоит Дугал, то зачем ему срывать церемонию? Чтобы народ не принял Короля? Что случится, если церемонии не будет? Олмун сказал, что церемония может очистить Хоука от Тьмы, тогда он станет уязвимым и я смогу убить его. Разве Дугалу это не было бы на руку? Если, конечно, он вообще в курсе… У меня голова шла кругом от вопросов, догадок и предположений, но ничего и этого не приближало меня к ответам.

Хоук переоделся, собрал волосы в хвост и перевязал лентой. Черты лица сразу стали выглядеть острее и даже грубее, да в целом он мне вдруг показался старше и собраннее, из образа ушли привычные лёгкость и небрежность. Интересно, дело было только в волосах или что-то в Хоуке действительно переменилось?

Я узнала, что лесные феи обитали под большим холмом в глубине леса — туда мы и направились. Добрались к закату. Я старалась не думать о том, что умираю с голоду. И была благодарна Хоуку за силу, которая избавила меня не только от ран, но и от усталости.

Холм укрывал ковер из хвои, грозно возвышались древние сосны, будто верные стражники этих мест. С ветвей спрыгнул десяток фей с кожей цвета сосновой коры и волосами цвета сосновых игл. Они вскинули маленькие луки, угрожая странными красными стрелами с витыми наконечниками.

— Корни принесли весть о том, что наши сёстры погибли, — сказала одна из фей и покосилась на сердце вепря у моего бедра. — Чья в том вина?

— Это мы и хотим узнать. — Хоук примирительно поднял руки. — Я Хоук, Король Фейри, а это моя Тень. На нас напали и забрали золотую стрелу, которую ваша королева подарила моему роду тысячу лет назад.

— Вы позволили забрать стрелу, которая ведёт к Звездному оленю и источнику Жизни?! — тон у феи был такой звеняще-возмущённый, что я на миг подумала, что она спустит тетиву.

— Именно так, и нам нужна ваша помощь, чтобы отыскать оленя, а после, даю слово, я сделаю всё, чтобы отыскать и вернуть стрелу. — Хоук приложил два пальца к груди и склонил голову.

Феи переглянулись, внимательно смотрели друг на друга, будто вели безмолвную беседу. Наконец они опустили луки.

— Королева Эфна ждёт вас, — сказала фея и отступила в сторону, другие последовали ее примеру. Корни ближайшей сосны зашевелились, будто гигантские змеи, земля расступилась, открывая просторный проход.

Я подавила стон — опять лезть под землю. Внутри горы мне не понравилось, сомневаюсь, что понравится в холме.

Спускались мы долго, в кромешной темноте, настолько густой и чёрной, что Хоуку пришлось взять меня за руку — ему, судя по уверенному шагу, тьма не была помехой. Второй рукой я придерживалась за стену — влажную, скреплённую корнями землю, в которой копошились черви и жуки. Я чувствовала их кожей, слышала непрерывное движение маленьких лап и неутомимых жвал, вдыхала душный запах сырости и гнили. Я чувствовала себя погребенной в могиле, и если бы не тёплая рука Хоука, сжимающая мою, я бы засомневалась в том, что всё ещё жива.

Впереди замаячил дребезжащий зелёный свет, всё ещё слишком тусклый, чтобы мой глаз начал различать хоть что-то, но и это радовало. По стене прополз маленький жук, из-под хитинового панциря которого пробивался этот самый свет. Потом я увидела ещё одного жука и ещё. Их становилось всё больше: они ползали друг по другу, разбегались из-под ног, падали с потолка и отвратительно хрустели когда нет-нет, да попадали под подошву сапога.

Ладони взмокли, по спине побежали ручейки пота то ли от духоты, то ли от вида этих тварей, то ли от мерзкого кисло-сладкого запаха их раздавленных тел. Желудок подкатил к горлу, и я порадовалась, что пришла сюда голодной. Хоук сжал мою руку крепче.

— Почти пришли, — прошептал он.

Мы вошли в большой зал, — если это место можно было так назвать, — оплетённый корнями, колоннами здесь служили стволы неизвестных мне белых, будто покрытых золой, деревьев, по которым ползали всё те же жуки, оставаясь единственным источником света. Настоящий лес под землёй!

Я не сразу заметила фей. Они сидели и лежали на корнях и ветвях, неподвижно, практически сливаясь с окружающим пространством. Они не встречали и не приветствовали нас, но наблюдали за каждым движением. От самого большого дерева белого, покрытого чёрными трещинами, отделилась фигура женщины с угольно-чёрной кожей и белоснежными до самой земли волосами, которые намертво сплетались с древесными корнями. Корни оплетали и её тело, превращаясь в подобие платья, белая кора покрывала плечи — фея была неотделимой частью дерева за своей спиной. По её коже ползали жуки, но она не обращала на них никакого внимания.

— Королева Эфна. — Хоук не поклонился, но почтительно кивнул.

— Стрелу заменить невозможно, — голос Эфны напоминал шелест листьев.

Я беззвучно хмыкнула: похоже, королева лесных фей не считала нужным разбрасываться вежливостями. Но, может, оно и к лучшему: чем быстрее мы перейдём к делу, тем быстрее выберемся из этого пропахшего гнилью подземелья.

— Нам нужно найти Звёздного оленя без стрелы…

— Это невозможно, — отрезала Эфна. — Место обитания Звёздного оленя сокрыто от мира древней магией и ключ — золотая стрела.

— Но он где-то в этом лесу, а вы — знаете каждый его уголок, вы — и есть лес, — не отступал Хоук.

— Древняя магия скрывает это место даже от меня. Ни у кого не должно быть соблазна поймать оленя и испить из источника. Только Король фейри и лишь один раз в год может сделать это, и только стрела способна указать ему путь.

Мы с Хоуком переглянулись.

— Но, — вдруг продолжила Эфна после недолгого молчания, — Если стрелу спустят с тетивы по всем правилам, я смогу почувствовать её свет, а Лес сумеет его усилить достаточно, чтобы вы сумели увидеть его путь. Но, чтобы увидеть его, одному из вас придётся стать частью Леса.

— Что это значит? — спросила я, белые глаза Эфны резко посмотрели на меня, будто только что заметили моё существование.

— Я посажу в тело одного из вас свой росток. Он ненадолго сделает вас частью Леса, вы будете знать и видеть всё, что знает и видит Лес, но росток не выносит света и защитить его могут только тела фей, так что как только взойдёт солнце росток погибнет.

— И нет никакого подвоха? — Я недоверчиво прищурилась.

— Всё время, пока росток будет внутри, он будет причинять боль, — одними губами улыбнулась Эфна.

— Ладно, боль я потерплю, — пожала я плечами.

— Прекрасно.

— Постой, Хель, — Хоук покачал головой и требовательно посмотрел на Эфну. — Это же не всё?

Эфна улыбнулась шире, но в улыбке этой не было никаких чувств.

— Если посадить его в тело человека, то скорее всего утром человек умрёт вместе с ростком.

Я похолодела. Хоук кивнул.

— Значит, росток возьму я.

— Разве не разумнее пожертвовать человеком? — На одеревеневшем лице Эфны впервые промелькнула тень эмоций: фея удивилась. — К тому же… — Эфна замерла, взгляд её опустел, корни вокруг её тела сплелись туже, феи вокруг заволновались и зашептались.

— Она что-то видит, — сказал Хоук в ответ на мой вопросительный взгляд. — Возможно…

— Стрела пущена, — сказала Эфна, приходя в себя. — Я чую её свет. Решайте, кто понесёт росток.

— Я, — Хоук не сомневался.

Эфна спорить не стала, велела Хоуку подойти ближе и вскинула руку. Прикрыв глаза, она провела острым ногтем по предплечью, разрывая кожу. На пол закапала зеленовато-чёрная кровь, к которой тут же устремились жуки. Из раны проклюнулся тугой бутон, он взбух, будто тоже питался кровью и распустился белым цветком. Эфна оборвала нежные лепестки, которые скрывали острый длинный шип, отломила его, пролив ещё крови, и попросила Хоука протянуть руку. Он починился.