Пустышка

Глава 19. Лиля. За один шаг до

Кое-как доволочив чемоданы, я останавливаюсь возле двери своей квартиры. Странное ощущение. Нет больше мужа, нет огромного особняка с прислугой, нет сада, нет ничего. Я абсолютно одна, так что кажется — крикнешь — и стен коснется эхо.

Я открываю дверь квартиры и ступаю в темноту, вбирая в себя чужой, незнакомый затхлый запах. Моя рука нащупывает выключатель. Щелчок — и прихожая озаряется желтым светом. Я прохожу дальше, оглядывая новый дом.

Еще один щелчок — и передо мной комната, она же кухня и столовая. Невольно усмехаюсь. Так странно. В особняке Тиграна один холл был больше чем эта квартира. Но жить вполне можно: есть кровать, раковина, холодильник, печка, шкаф с покосившимися дверцами и даже стиральная машина! А еще туалет и видавший виды душ. Вот уж Тигран проявил заботу! Ну да что уж тут говорить. Главное — есть где приложить голову.

Затаскиваю чемоданы и, отдышавшись, начинаю распихивать свое барахло. Прислуга собирала его почти что с любовью, даже положили набор постельного белья и набор посуды из кухни, самый дешевый. Но почему бы и нет? Я даже не додумалась что мне это понадобится. А они сообразили. Не зря говорят что прислуга знает о хозяевах больше чем они о себе сами.

Что ж, одежда какая-никакая есть, крыша над головой тоже, осталось купить еды… Но это уже завтра. Снова писк телефона — сообщение от Ани. Она от меня отстанет или нет? Мне не хочется читать что там она мне пишет… Но дурное женское любопытство берет верх. Открываю телефон — фотография. Бывшая подружка, придерживая уже заметный живот, на фоне новой машины. «Порше». И надпись: «А ты говорила, что мне купят «ауди» по акции». И куча смеющихся смайликов. Интересно, ей до сих пор разрешают садиться за руль? Беременной? Странно что Тигран не бережет своего будущего ребенка. На глаза наворачиваются слезы, но я стараюсь успокоиться. Надо начать жить. В голове бьется вопрос: как?

Первую неделю я хожу неприкаянной. Я будто бы в паутине, из которой не могу выбраться. Мои жизненные силы тают, я почти не ем и не выхожу из дома. Пускай головой и понимаю, что надо идти работать, надо чем-то заниматься, занять себя, но руки опускаются.

Единственное, что я додумалась сделать, это заблокировать Аню и Тиграна. Чтобы никто мне не позвонил больше, чтобы не слали фотографии своей счастливой жизни.

Мне надо забыть бы про все это, но как?

Мне даже не хочется обустраивать свое новое жилище, оно холодное, темное и неуютное. Я ненавижу возвращаться в эту конуру, но больше идти некуда.

Наконец, где-то через месяц после разрыва с Тиграном я нахожу в себе силы разослать резюме во всевозможные компании, надеясь хоть где-то устроиться на работу. У меня за всю жизнь опыт только секретарем, да и то я плохо помню чем я там занималась. Какие-то бумаги, документы… На это нужно внимательность, но я по-прежнему разбита. Но если я не устроюсь на работу, я умру с голода.

Следующая неделя — это череда собеседований: мучительные попытки устроиться на работу. Раз за разом я пытаюсь убедить кадровых специалистов что справлюсь, при этом точно зная что это не так. Они это тоже видят, поэтому отказывают. Еще через пару недель я осознаю что на работу секретарем мне не устроиться. Тогда я начинаю рассылать резюме всем подряд — деньги на исходе, и мой страх становится гораздо более конкретным: это голод, банальный голод.

Наконец меня берут на должность продавщицы возле рынка, в магазин канцтоваров. Плюсов в этой работе не так много, кроме одного — теперь мне будет на что покупать еду. Но, к сожалению, отвлечься все равно не получается. Сидя за кассой, я чувствую себя еще хуже. Я не могу перестать думать о том как круто изменилась моя жизнь. Я потеряла все.

Да, с одной стороны, теперь я сама решаю свою судьбу и никто мне не указ, но с другой… Я ничего не умею. Я — тот самый цветок, который рос в теплице, а теперь его выставили на балкон холодным осенним днем. И я просто замерзаю.

По-хорошему надо попытаться познакомиться с кем-то, но с кем? Я не умею искать женихов, я не знаю как общаться с мужчинами. Был Тигран, он сам меня выбрал, сам сделал предложение и все решил. А как самой — я не знаю. От меня никакого толку, я глупая, бесполезная и никому не нужная.

Первые пару дней после начала работы я искренне жду что ко мне вернется уверенность в завтрашнем дне, а может даже радость. Однако, первая же зарплата, хотя она и не была для меня секретом, заставляет еще больше загрустить. Я тратила такие суммы за пару дней, а теперь мне жить на эти деньги месяц. Да, в этом нет ничего страшного, многие так живут и конечно я привыкну… Но нужно ли мне привыкать к этому? Я ведь полностью разочаровалась абсолютно во всем. У меня пропал вкус к жизни. Снова приходит в голову мысли о бесплодности. Ребенка я не рожу, мужчинам я не нужна, семьи у меня нет, карьеру не сделаю. Мне очень страшно. И самый простой способ разорвать этот круг — просто умереть. И эти мысли к моему ужасу приходят ко мне все чаще и чаще. А мне даже некому их выплеснуть.

В один из вечеров, возвращаясь после работы, я решаю прогуляться по городу. Денег нет даже на кафе, но и возвращаться в конуру тоже не хочется. Я долго брожу по улицам, думая о своей жизни. И не знаю, снова не знаю что мне делать. У меня нет воли к жизни, я одна, совсем одна.

Я иду по мосту через реку, когда мне приходит в голову мысль что единственный сейчас вариант спастись ото всех проблем — это перелезть через перила. Мне холодно. А там, внизу — еще холоднее. Я практически ничего не вижу из-за слез. Я стою, не шевелясь, минут десять, пока осенний ветер не проникает под короткое пальтишко.

Надо что-то делать. Или туда, или сюда. Я снова смотрю вниз, затем вытаскиваю телефон и, подумав, замахиваюсь и кидаю его в реку. Начало положено. Остался всего лишь маленький шаг…

— С вами все в порядке? — прямо за спиной раздается мужской голос, и я, вздрогнув, поворачиваюсь. Передо мной парень, высокий, голубоглазый, встревоженный. Он мягко берет меня за руку и тянет к себе, — Тсс… Пошли, ты замерзла. Давай по кофе?

Это происходит настолько неожиданно, что я иду за ним послушно, как собачка, не сразу понимая, что понятия не имею, кто этот человек. И лишь оказавшись за столиком в теплом зале кафе, осознав, что только что могло произойти, я опускаю голову и начинаю рыдать.