(не) случайная ночь с боссом

Глава 41

Рабочий день проходит как в тумане. Сосредоточиться трудно, мысли не слушаются, а перетянутые от морального напряжения нервы то и дело подрагивают.

Стоит кому-то постороннему войти в наш просторный кабинет, как я тут же подскакиваю на месте. Все боюсь, что этим кем-то окажется Александр Вавилов. Как мне тогда себя вести? Что говорить и делать?

Однако, вопреки моим боязливым ожиданиям, босс не спешит нас навещать. Солнце уже вовсю кренится к закату, а от Вавилова по-прежнему ни слуху, ни духу. Возможно, я вообще зря переживаю, и он уже давно уехал. Ведь ему, в отличие от меня, нет нужды торчать в офисе весь день. Она хозяин — захотел ушел, захотел пришел. Никакого жесткого временного регламента.

С горем пополам завершив очередное трудоемкое задание Зарецкого, я закрываю программу и откидываюсь на спинку кресла. Закрываю глаза и пытаюсь расслабить затекшие мышцы.

Не знаю, с чем это связано, но в последнее время я стала быстрее утомляться. Возможно, это закономерное следствие беременности, а возможно, просто накопившийся недосып. В последние пару недель у меня не было шанса как следует выспаться: то на работу надо, то на пробежку с Наташкой, то к врачам.

— До завтра, Морозова, — на ходу натягивая пиджак, говорит Антон.

Сегодня один из редких дней, когда он не засиживается на работе допоздна.

— До свидания! — отзываюсь я.

— Долго себя не мучай, а то выглядишь какой-то уставшей, — через плечо бросает он. — Мне только больничного от тебя не хватало!

— Не буду, — улыбаюсь я. — Не волнуйся.

Антон скрывается в глубине коридора, и я тоже неспешно поднимаюсь на ноги. Выключаю компьютер, собираю в сумку вещи и устремляюсь на выход.

Бросая формальные прощания идущим навстречу коллегам, сворачиваю за угол и останавливаюсь напротив информационного стенда, на котором, очевидно, только сегодня появилась новая яркая листовка. Это оповещение о праздничном юбилее «Омега групп». Тожество состоится через три дня в ресторане «Астория».

Неторопливо бегу глазами по строкам, когда за спиной раздается тихий, но твердый голос. Голос, который я узнала бы даже из тысячи похожих.

— Здравствуй, Ангелина.

Вздрагиваю, и дыхание, споткнувшись о невидимое препятствие, обрывается. Затылок и плечи обдает нестерпимым жаром, а по спине ползут колючие мурашки.

Ангелина. Вавилов — один из немногих, кто не сокращает и зовет меня полным именем. Это его отличительная черта.

Я знаю, что позади меня именно он. Но не могу заставить себя обернуться. Это слишком сложно. Слишком пугающе.

Время, кажется, замирает, и тишина, повисшая между нами, превращается в бесконечность. Шумно сглатываю и, собрав волю в кулак, медленно, очень медленно оглядываюсь. Так, словно боюсь, что увиденное может лишить меня чувств.

Александр все тот же. Завораживающе красивый. Умопомрачительно элегантный. До безумия привлекательный.

На нем стильный серый костюм и белая рубашка без галстука. Волосы уложены чуть-чуть по-другому, не так, как я помню, и вроде бы немного отрасли. В синем требовательном взгляде плещется заинтересованность и что-то еще, чему я затрудняюсь дать определение… Нечто таинственное и мрачное.

— Здравствуй, Александр, — наконец отвечаю.

Голос звучит очень сипло, будто я простужена. Но в текущей ситуации вообще удивительно, что у меня есть силы на членораздельную речь.

— Как ты? Как у тебя дела? — он шагает ко мне, сокращая расстояние между нами.

— Хорошо. А ты как?

Мы оба чувствуем если не неловкость, то, по крайней мере, легкое замешательство. Очевидно, что нам надо много сказать друг другу, о многом расспросить, но нужные фразы никак не приходят на ум. В голове полнейший вакуум.

Знаете, иногда истинные эмоции очень трудно облечь слова. Они слишком колючие, слишком противоречивые, слишком неудобные. И вот люди, стремясь не усугублять неловкость молчанием, говорят что угодно, но только не то, что чувствуют на самом деле. Вроде набивших оскомину банальностей. Или формальностей, которые лишь попусту сотрясают воздух.

Мы с Александром смотрим друг на друга, и в наших сердцах горит настоящее пламя. Яркое, сильное, обжигающее. Мы ощущаем его кожей, всеми фибрами своих душ, но не можем перешагнуть выросшие между нами границы.

Пять месяцев назад мы были близки. Его губы ласкали мое тело, его шепот согревал меня в ночи… Но сейчас мы стоим друг напротив друга как чужие. Никаких объятий. Никаких поцелуев. Никаких слез. По крайней мере, внешне.

Не знаю, как у Вавилова, но моя душа плачет. Однако я слишком смущена, чтобы признаться в этом. Однажды я уже была с ним предельно откровенной, и что из этого вышло?

— Все… Все нормально, — слегка замявшись, отвечает Александр.

А затем в несколько суетливом жесте засовывает руки в карманы брюк. Что с ним? Неужели тоже волнуется?

— С возвращением на родину, — выдавливаю из себя непринужденную улыбку. — Ты надолго приехал?

— Если честно, пока не знаю. В моей жизни, как всегда, полно неопределенностей.

Взгляд Вавилова соскальзывает с моего лица вниз. Ненадолго задерживается на груди, а затем прокатывается по ногам.

Вряд ли, конечно, он заметит мой живот, ведь на мне просторная рубашка и пиджак оверсайз, но я все равно невольно напрягаюсь. Было время, когда я мечтала сообщить Александру о своей беременности, но теперь мой пыл угас. Я не знаю, хочу ли я вообще обсуждать с ним эту тему. Ведь мне до сих пор неясны его мотивы и намерения.

— Ты прекрасно выглядишь, Ангелина, — его губы трогает легкая, обезоруживающе искренняя улыбка.

— Спасибо, — не могу не улыбнуться в ответ. — Ты тоже.

— Пойдешь на юбилей? — он кивает на стенд за моей спиной.

— Наверное. Антон Зарецкий сказал, все должны присутствовать.

— Да уж, — Вавилов медленно выпускает воздух из легких. — Ты домой, Ангелина?

— Да, пора бы уже.

— Позволь, я тебя подвезу.

В его глазах загорается огонек. Тот самый который, я наблюдала пять месяцев назад. Огонек, который стал настоящим пожаром и сжег меня дотла.

— Нет, пожалуй, не стоит, — мягко веду головой из стороны в сторону. — Лучше я сама.

Не дождавшись его ответа, я срываюсь с места. Торопливо семеню по коридору, считая собственные шаги, отдающиеся эхом в пустом коридоре.

Лифт, к счастью, приходит быстро, так что мне не приходится томиться ожиданием. Когда металлические двери наконец захлопываются, я облегченно выдыхаю и приваливаюсь спиной к стене.

Первый раунд я выдержала. Вроде как даже с достоинством. Надеюсь, и в дальнейшем силы меня не подведут.