Наследник Принца

Лучше бы и дальше оставался в неведении!

Гадский автобус остановился прямо перед воротами кладбища. Я буквально вывалился из салона и, стоя на четвереньках, пытался унять тошноту. Хорошо, что я не ужинал, иначе точно заблевал бы все вокруг.

— Ты как?

Он еще спрашивает! Когда мы вернемся, я этого недоумка убью!

— Отвратительно.

Поднявшись, я стряхнул с помощью заклинания налипшую землю и посмотрел вокруг. Жутковато. Перед нами была дорожка, ведущая к маленькой церкви, а церковь окружало множество могил. Темноту освещали лишь несколько фонарей перед воротами и ближе к зданию, да тускло светились окна самой церкви. Уверен, что днем это место выглядело не так зловеще. Мы переглянулись. Гарри несколько дрожащим голосом, в котором слышались жалобные нотки, произнес:

— Как я их найду? — повернулся ко мне: — Спросим в церкви?

— А если кто из Пожирателей караулит? — мой голос тоже не отличался твердостью. — Попробуем по-другому. Раз уж все равно здесь, — добавил я сварливо. — Если ты не передумал, конечно.

— Нет! Не передумал!

— Да не ори ты. Лучше скажи полное имя твоего отца.

— Зачем?

— Для заклинания поиска, конечно же, — так и подмывало добавить «бестолочь», но я сдержался.

Гарри, видимо, что-то такое уловил в моем тоне и насупился:

— Джеймс Флимонт Поттер. Сказал бы сразу, что для поиска, — и тут же заинтересовался: — А что за заклинание?

— Сейчас покажу. Как бы Акцио наоборот, там и движения похожие, только в противоположную сторону. В результате чего не объект будет двигаться к нам, а нас потянет к объекту поиска, вернее, слегка потянет палочку. В нашем случае это будет могильный камень. Тут, правда, необходимо представлять хотя бы примерную его массу да учитывать еще некоторые нюансы...

— Зачем я только спросил, — тихо пробормотал Гарри, но я все равно услышал и прервал объяснения, как выяснилось, никому не нужные.

Хотя стоит признать, что меня действительно иногда заносит.

Припомнив все, что вычитал из книг, я начал произносить заклинание, но Гарри вдруг перехватил мою руку:

— Надзор!

— Что надзор? — сначала не понял я, а потом отмахнулся: — Не переживай, палочка без надзора.

— Это как? — опешил он.

— Повезло. В наследство досталась. Тем более мы в магическом поселении и не на каникулах, так что не страшно.

Я поскорее вернулся к заклинанию. Палочку легонько потянуло к нужному надгробию. До меня чуть позже дошло, что полное имя я мог и не спрашивать, потому что на камне, если верить колдографиям, имена похороненных должны быть неполными.

Идти оказалось не так уж далеко. И общую могилу молодых супругов Поттеров мы нашли быстро. Надгробие, что удивительно, слегка светилось в темноте, так что прочитать выбитые на нем слова было довольно легко:

Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года.

Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года.

Последний же враг истребится — смерть.

— Странная надпись, — Гарри задумался и весь как-то поник.

Он присел на корточки и провел ладонью по плите.

— Это из библии, вроде бы.

Эпитафия показалась мне знакомой не только как библейское высказывание — где-то еще я встречал такую фразу. Но заморачиваться и напрягать память не стал. Было не до этого.

С правой стороны от надгробия я увидел воткнутый в землю маленький букетик ромашек под чарами сохранности. Цветы смотрелись так трогательно, что внутри что-то кольнуло и сжалось от горечи.

Лили Эванс любила ромашки. Не лилии, не розы, никакие другие цветы не вызывали у нее столько восторга. Именно эти с желтой сердцевиной и белыми лепестками цветочки ей нравилось крепить на платья вместо брошек и украшать ими волосы. Она их обожала.

Перед глазами как наяву возникло ромашковое поле и почудился запах свежесорванной травы...

— ...Мам, я это не надену, я же не девчонка!

— Просто у твоей мамы это такой оригинальный способ приносить домой ингредиенты.

— Это красивый венок на голову! Мерлин, я живу с двумя занудами...

Я выдохнул.

Букет оставил тот, кто хорошо ее знал, и я догадывался кто. Недолго думая, наколдовал почти такой же прямо на плите и отошел в сторону, давая Гарри побыть одному. Я тоже хотел остаться в одиночестве, чтобы попытаться унять сожаление от того, что свой настоящий букетик положить на нужную могилу я не смогу. Никогда.

Гарри и я, каждый по-своему, по-отдельности, мысленно говорили с теми, кого больше нет.

Не знаю, как объяснить, не знаю почему и каким образом, но попросив прощения у родителей рядом с могилой не своей матери и отдав дань уважения последней, я почувствовал облегчение. Словно кто-то неведомый и невидимый шепнул мне слова утешения и легонько погладил по плечу. Гарри, судя по отражающимся на лице эмоциям, испытывал нечто похожее. Наверное, все же это было правильно — оказаться здесь и сейчас.

Возвращались мы тихие и задумчивые. Даже тряска в «Ночном рыцаре» не сбила нашего настроя. Пришли в себя мы только у «Сладкого королевства». Было уже очень поздно, и магазин сладостей оказался закрыт. Хэллоуинские гуляния перестали быть громкими, гул голосов и смеха доносился только из района местной площади.

— Замки выглядят довольно внушительно, — Гарри почесал макушку. — Интересно, Аллохомора сработает?

— Мы не пойдем в магазин, — перспектива ломиться в чужие двери мне категорически не нравилась, — надо найти другой выход, то есть вход.

— Не понимаю, что тут такого, мы же не собираемся ничего красть.

— Если нас поймают при взломе чужой собственности, наши намерения не будут иметь никакого значения. Пусть лучше меня в Хогвартсе накажут, если уж на то пошло.

— Может, все-таки попытаться...

— Нет, — в этот раз я был готов стоять на своем до последнего. — Ни за что не поверю, что в школу нет других тайных проходов.

Гарри вздохнул и достал карту, попросив подсветить ему Люмосом.

— Есть один, им Фред и Джордж пользовались еще на первом курсе. Только он жутко неудобный, рядом с подземельями. Черт, как он назывался-то?

— Кто?

— Да этот, чья статуя, где потайной ход. Григорий... Григорий Ласковый, что ли.

— Может, Льстивый? Видел я такую статую. Это волшебник, который Елейную мазь придумал.

— Точно, Льстивый! И где? Показать можешь?

— Как ты и сказал, у слизеринских подземелий, — приглядевшись, я ткнул пальцем в нужный коридор.

— Ага, все, вспомнил, тут и пометка есть, — Гарри что-то еще поразглядывал на карте и засунул ее обратно, — нам нужен мост через ручей за «Дэрвиш и Бэнгз».

Если ход под мостом, то нам придется лезть в грязь. Но я был согласен и на грязь — лишь бы побыстрее попасть к себе в спальню.

Замаскированный вход, ведущий в Хогвартс, действительно оказался под мостом у опоры, почти у самой воды, и открылся он с помощью заклинания, подсказанного картой. Но сначала нам пришлось продираться сквозь кусты и конкретно так исцарапаться. И грязи там было достаточно, более того, часть пути под землей мы шли по колено в мутной дурно пахнущей жиже и опирались на склизкие стены. Гарри разок чуть не навернулся и едва не лишился своих очков, когда его нога провалилась в невидимую под водой яму. Так что вывалились мы рядом с Григорием Льстивым мокрые, замерзшие, грязные и вонючие. Вместо того чтобы почиститься и шустро ускакать по своим спальням, вальяжно расселись на полу и переводили дух, наслаждаясь эйфорией от удачно закончившейся вылазки. И совсем расслабились.

— Слушай, ты же Принц, — отдышавшись, сказал Гарри.

— Ну, — лениво отозвался я.

— Случайно не знаешь, кто такой Принц-полукровка?

— Я сам Принц-полукровка.

— А еще у вас есть полукровки?

Я хмыкнул:

— Слизеринец тебя уже на дуэль бы вызвал. Или проклятье кинул.

— Ой, да ладно. Не хочешь говорить — так и скажи. Или это секрет?

— Просто я не понимаю, к чему ты ведешь. Но так и быть, скажу. В нашей семье бывали полукровки. Отец тоже считался полукровкой.

— А в Хогвартсе он учился?

— Учился. Еще есть вопросы?

— Есть, — поморщился Гарри, — только ответы из тебя тянуть приходится.

Я возмутился:

— Эй, ты влез на личную территорию и еще недоволен?!

И несильно пнул его ногу. Он обиделся:

— Мог сразу не отвечать! Я тебя не заставлял.

Я предвидел его маневр и успел подтянуть колени. Гарри это не понравилось, он попытался снова взять реванш, но получил очередной пинок в ответ.

— Ах ты!

Вероятно, в нас еще бурлил приключенческий кураж или нерастраченный адреналин — мы с энтузиазмом продолжали перепинываться, опираясь руками о пол. Но усталость тоже давала о себе знать: движения были довольно слабые и вялые. Пытаясь достать друг друга, переругивались:

— Придурок!

— Кретин!

— Заучка.

— Спасибо за комплимент.

— Это был не комплимент, упертый ты осел!

— Это я-то упертый?! Безмозглый троль!

— Сам ты троль!

— Ага, значит, признаешь, что безмозглый.

— А ты — что осел!

Внезапно раздались несколько громких хлопков-аплодисментов:

— Браво!

Мы вскинули головы и с ужасом уставились на слизеринского декана.

— Вы весьма красноречиво высказали о себе все, что я о вас думаю, — презрительно скривившись, произнес Северус. — Мистер Поттер, мистер Принц, потрудитесь объяснить, что вы делаете вне своих спален после отбоя в таком непрезентабельном виде. Вы оба производите удручающее впечатление. И соизвольте встать с пола.

Кряхтя, словно древние старики, мы начали подниматься. Гарри как бы невзначай попытался наступить на мою мантию, за что получил незаметно, как мне думалось, локтем под ребро. Гарри насупился и показал мне кулак.

Северус, к сожалению, все прекрасно видел — взгляд его, как и голос, стал совсем ледяным:

— Я жду объяснений.

Гарри, упрямо поджав губы, набычился и, наверное, готов был к ошеломительному снятию баллов и последующей экзекуции от своего факультета с Макгонагалл во главе. Я также не горел желанием объясняться, но, повинуясь какому-то импульсу, все же признался:

— Мы были в Годриковой впадине на кладбище.

И охнул от болезненного тычка в правый бок. Повернувшись, встретился с возмущенно-обиженным взглядом Гарри, одними губами он произнес: «Зачем сказал?»

Может, и не стоило, но теперь поздно сожалеть.

— Вероятно, там было очень весело, раз по возвращении вы устроили клоунаду.

— Нет, не было весело, — возразил-буркнул Гарри и так же, как и я, опустил голову, признавая свою вину.

Северус явно собирался сказать что-то еще, но что именно, мы не узнали, так как внезапно бесшумно появился Филч. Мне пришла в голову мысль, что завхоз, возможно, специально делает так, чтобы студенты могли вовремя скрыться, и для этого пускает вперед кошку или громко шаркает ногами и ворчит. А когда ему надо по-настоящему поймать виновников, тогда он появляется незаметно. Прямо как сейчас.

— Нарушители, профессор Снейп?

— Да, мистер Филч. С завтрашнего дня и в течение двух недель с семи тридцати до девяти вечера мистер Поттер в полном вашем распоряжении. Проводите, пожалуйста, его до башни Гриффиндора, чтобы не потерялся по дороге ненароком. Мистера Принца отведу я, его же будет ждать отработка в виде грязных котлов.