Наследник Принца

Глава 20

«Паршивая тварь! Отравить ее мало!» — исходил я ядом, закидывая себе на плечо руку Майкла. С другой стороны его подхватил Джерард. Майкл крепился, но когда мы прошли ярдов двадцать, не выдержал и застонал:

— Ох, жжет, не могу, дементора ей в душу.

— Потерпи, дружище, — постарался его успокоить Джерард, обратился ко мне: — Хэд, ты сам как?

— Нормально.

Мне было легче, чем Майклу, но я тоже не отказался бы побыстрее залечить свои исполосованные руки. Повезло, что не лицо. С этой — язык не поворачивается назвать ее женщиной — Пожирательницы стало бы.

А ведь ничего не предвещало, как говорится. Наш курс спокойно тем составом, каким сидел за обедом, пошел на магловедение. И надо было такому случиться, что кто-то перед нашим приходом намалевал скабрезную надпись на стене рядом с кабинетом. Причем Падма сказала, что до обеда ее не было, — она как раз встречала нашу самую маленькую парочку, чтобы проводить в Большой зал.

Мы хотели стереть идиотскую надпись, но не успели. Появилась Алекто и, увидев пожелание, в котором ее отправляли в откровенное сексуальное путешествие вместе с братом и директором, побагровела и конкретно взбесилась. Загнав всех в класс, но запретив садиться за парты, стала искать зачинщиков. Попытки старосты объяснить, что мы ни при чем, почему-то еще больше ее разозлили.

— Ишь, какие умные! Думаете, я вам поверю?!

Пухлая пародия на женщину вытащила палочку и сотворила самую настоящую плеть. Выпустив, щелкнула ею по полу:

— Признавайтесь!

— Профессор, мы просто не успели бы ее сделать, — вылез я, — хоть под Веритасерумом спрашивайте.

Оказалось, ей нужен был только повод, чтобы пустить плеть в дело.

— Ты мне еще советы подавай, умник! — взвизгнула Алекто.

И эта уродка огрела меня своей плетью, я только и успел отвернуться и закрыть руками лицо. Их словно кипятком ошпарило, да так, что в глазах потемнело.

Однокурсники зашумели. Майкл возмутился громче всех:

— Вы не имеете права так поступать!

— Не смей мне указывать!!!

Майклу досталось гораздо сильнее, вдобавок он получил по ногам и свалился на пол. Джерард, стоящий к нему ближе всех, кинулся на помощь, но Кэрроу рявкнула:

— Стоять! Только попробуйте двинуться с места, и будете корчиться от Круцио!

Наверное, еще немного, и мы бы вытащили палочки, но Алекто — на ее или на наше счастье — отвлек заглянувший в класс Амикус. Зачем-то она ему понадобилась. Оскалившись от открывшейся картины, он спросил у сестры, в чем дело. Получив ответ, посоветовал ей отправить Майкла сразу в карцер, чтобы остальным было неповадно и послужило уроком на будущее. Успокоившись, Алекто приказала мне и Джерарду доставить Майкла к Филчу, чтобы он определил его в помещение для провинившихся. Больничное крыло «для пущей наглядности» оказалось под запретом. Еще экзекуторша добавила, что подойдет и проверит.

Ситуация была мерзкой, но радовала хотя бы тем, что Алекто отправила Майкла с нами, а не с патрульными. Там ему могли наподдать дополнительно и оставить без помощи, особенно если в патруле были бы Крэбб или Пайк. Кто бы мог подумать, что они окажутся теми еще садистами. Особенно Крэбб. Даже Гойлу иногда приходилось одергивать своего дружка. Грегори сам не отличался человеколюбием и без затей мог врезать по физиономии, но такой жестокости у него не было.

Чтобы помочь Майклу, нам пришлось пройти значительную часть пути и оказаться подальше от учебных классов в наиболее безлюдной части одного из коридоров. Майкла усадили прямо на пол, я быстро начал осмотр, а Джерард на всякий случай стал наколдовывать простую сигналку. Первые же дни в школе научили нас быть настороже, и очень не хотелось получить еще одно проклятье от Кэрроу.

Вдруг Джерард замер и, не опуская палочку, пятясь, отступил ближе к нам.

— Выходите, — сказал он кому-то.

Я тоже вскинул палочку.

— Мы и так собирались выйти, — произнес хрипловатый голос.

Из-за доспехов вышли хмурый Лонгботтом и младшая Уизли.

— Что хотели? — с неприязнью спросил Джерард; для нас, в общем-то, не было секретом, кто делал надписи.

— Хотели извиниться, — сказал Невилл, — мы все слышали и видели, как вы выходили из кабинета.

— Знаешь, Невилл, — зло сказал Джерард, — наверное, тебе повезло, что на урок пришел наш курс, а не младшие. Если бы кто-нибудь из них пострадал, я бы вызвал тебя на дуэль.

Я был согласен с Джерардом и хорошо его понимал — на втором курсе учился его кузен.

Чтобы не терять время зря, занялся лечением Майкла, благо после первых травм на уроках Кэрроу в своих зачарованных карманах стал носить мини-аптечку. Дал ему обезболивающее, затем переключился на ноги и прикидывал, как лучше поступить. Одежда, что удивительно, осталась целой. А вот кожа под ней была сильно содрана. К сожалению, раз запретили идти в Больничное крыло, то придется просто обработать. К чему я не мешкая и приступил. Так что в разговоре не участвовал, только слушал.

— Но мы не думали, что так получится! — воскликнула Уизли.

— А на что вы рассчитывали? — распалялся Джерард. — Нет, правда. Вы прекрасно знали, что будет урок и что Кэрроу обязательно отыграется на первых же учениках... — тут он обратил внимание на покрасневшие, смущенные лица обоих гриффиндорцев и, покачав головой, поморщился: — Ну вы и дебилы.

— Мы были не правы. Но вам ведь тоже Кэрроу не нравятся, — нахмурился Невилл. — Мы должны как-то бороться.

— Даже если вам удастся их выгнать с помощью ваших подлянок и похабщины, подумайте, кто придет на их место. Школу в покое не оставят.

Невилл криво усмехнулся:

— Кто может быть хуже Кэрроу?

— Дай-ка подумаю, — изобразил задумчивость Джерард, — может... Лестрейндж?

Невилл побелел и сжал кулаки. О бешеной Беллатрисе Лестрейндж слухи ходили самые разные, и все давно знали, кто когда-то запытал чету Лонгботтомов.

— Мы хотя бы что-то делаем! — возмутилась Джинни. — А у вас только одна Луна нам помогает.

В тот момент мне по-прежнему было не до перепалки, но слова младшей Уизли неприятно уязвили:

— Ты про зелья?

— Да. А вы что, против? — вызверилась она. — Будете отбирать, как и башмаки?

— Уизли, ты что несешь? — Джерард так обалдел, что перестал злиться. — Какие башмаки?

— Которые она по всему Хогвартсу собирает! Которые якобы нарглы воруют, — яду в ее словах было хоть отбавляй.

— Милая Джинни, — нарочито ласково сказал я, — а вам не приходило в голову спросить у нас? И ты, я так понял, не в курсе, где она берет зелья?

Сам я о необычной особенности Лавгуд узнал еще в прошлом году. И то не сразу — Равенкло, подобно Слизерину, не стремился делиться своими проблемами.

— И не надо обвинять нас в бездействии, — добавил Джерард, — мы, в отличие от вас, не распыляемся на писульки.

— Может, не будете ругаться, а объясните? — вежливо попросил более-менее успокоившийся Невилл. Видно было, что он до сих пор чувствовал себя виноватым.

Мы переглянулись.

— Да ладно, — подал голос Майкл, — расскажите уже. А будут всякую хрень думать. В одной лодке сидим, — и обратился ко мне: — Хэд, глянь бок, а? Жжет, аж в глазах плывет.

Я помог Майклу расстегнуть мантию и задрал рубашку. От левого бедра до груди тянулась широкая багровая полоса. На ногах такие полосы были поменьше. Мерзкое все-таки заклинание у Кэрроу. Нам с Майклом не повезло получить какой-то разновидностью Огненной плети. Раны заживут, но медленно. Я постарался Майкла успокоить:

— Сейчас зелье подействует, будет полегче.

Джерард внимательно посмотрел на виновников нашего положения, махнул рукой и, предварительно наложив чары, скрывающие звук, начал объяснения. Начал он с Луны.

Луну, безусловно, считали не совсем нормальной и частенько посмеивались над ее фантазиями. Но вещи никто не воровал. Их исчезновение происходило по вине самой девушки. Странность выяснилась еще на первом курсе, когда взрослые увидели ее босую и стали разбираться, что к чему. Само собой, никто во всеуслышание не объявлял, что у ребенка, когда он сильно тосковал, иногда случались стихийные выбросы, в результате которых чаще всего пропадала обувь. Необычная девочка, скорее всего, чтобы себе самой объяснить происходящее, и выдумала историю про невидимок. Не исключено, что ее отец так успокаивал, когда она была маленькая. Кто знает? Возвращались же вещи потому, что их приносили эльфы, однокурсники, если замечали, а в основном Луна сама шла их искать. В этом году исчезновений уже не было. Возможно, потому, что человек повзрослел и стал эмоционально устойчивее.

— Или она просто нашла друзей и перестала быть одинокой, — тихо предположил Невилл.

— Может, и так, — не стал отрицать Джерард.

Он на какое-то время замолчал, сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше. Но раз сам проговорился, рассказал и о зельях. Правда, заставил поклясться, чтобы они не трепали языком об услышанном всем подряд.

Пустых спален в нашей башне было достаточно, и одну из них мы превратили в зельеварню. Больше чем уверен, что профессор Флитвик прекрасно знал, чем мы занимаемся, но закрывал глаза на нашу самодеятельность. Особенно мы в этом уверились, когда он как-то на занятии невзначай посоветовал литературу по специализированным чарам, которые применяются в лабораториях.

Ингредиенты мы таскали из теплиц, что-то клянчили у Хагрида, по крайней мере, всякую шерсть да коренья с корой он нам давал без проблем. Когда была возможность, заимствовали у Слагхорна во время уроков, договариваясь заранее, кто что придержит. И, по всей видимости, не только Флитвик догадывался о нашей партизанской деятельности, но и вполне лояльный слизеринец.

Если все же чего-то не хватало, то просто покупали с помощью сов в аптеке или ребята просили прислать родных. Здорово выручала одна пятикурсница. Ее старшая сестра работала в магической части Альвинка, знаменитого ядовитого сада, и самые редкости появлялись благодаря ей. Немного, но и за это большущее ей спасибо.

Зельеварением занимались я и как раз таки Луна. У нее было очень хорошее чутье на травы. Так что зелья, которые помогали снимать симптомы Круцио, гриффиндорцы получали не только по своим каналам, но и от нас.

Джинни хмыкнула:

— Так вы только зелья варите? И все?

— Ты сначала дослушай, Уизли, — обиделся Джерард, — а потом претензии предъявляй. Зелья — это не так уж мало, а в связке чарами тем более.

— Чарами? — Невилл выгнул бровь не хуже Северуса. — Каким образом?

— А таким, — снова начал раздражаться Джерард, — что распыляя с помощью чар Умиротворяющий бальзам или Зелье рассеянности, мы стараемся уберечь нашу малышню, когда Кэрроу особенно не в духе. Мы-то ладно, перетерпим.

— И вы всегда знаете, когда они не в духе?

— Нет, конечно, — подключился я. С Майклом я закончил и теперь, закатав рукава, обрабатывал свои руки, — но когда видим — стараемся. Да и зелий мало, и в кабинет не всегда получается попасть.

— Все равно, — Джинни вздернула подбородок, — мы не можем сидеть просто так и терпеть.

Ответил заметно оживившийся Майкл:

— Думаешь, нам не охота их подставить и наказать? Еще как!