Наследник Принца

Глава 25

Подобраться к Омуту памяти никак не получалось. Потребовалась почти неделя, чтобы поймать нужный момент. Но когда он наконец подвернулся, у меня появилась еще одна причина посетить директорский кабинет, и эта причина оказалась, пожалуй, гораздо важнее, чем просмотр воспоминаний Малфоя.

Мне позарез необходимо было разговорить портрет Дамблдора.

Сначала я обрадовался, увидев прежнего директора на картине, и думал, что он, как и вся школа, будет возмущен надругательством над своей могилой и хотя бы немного откровенен, но радость моя быстро потухла, уступив место раздражению.

Старый пень! Я, теряя драгоценные минуты, уговаривал, просил, требовал, даже умолял, но Дамблдор игнорировал все мои потуги и продолжал изображать спящую красавицу в кресле или, вернее, полудохлого глухонемого старика на троноподобном стуле. Похоже, другим директорам тоже не нравилось его безразличие, кто-то из них даже тихо поворчал, но ни один не сделал мне выговора о недостойном поведении.

— Вам что, трудно хотя бы подтвердить мои догадки? — злобно зашипел я, ударив кулаком по стене рядом с портретом. — Это все из-за палочки? Ведь так? Скажите!

После того, как Волдеморт ограбил усопшего директора, мою многострадальную голову посетило одно весьма нехорошее подозрение. Все как-то разом сложилось: и подаренные Дамблдором «Сказки барда Бидля», и его палочка, которой он помозолил мне глаза, когда был еще жив, и записи Гермионы о Дарах смерти. Вернее, сами скопированные записи я так и не удосужился расшифровать, зато увидел на одной страничке схематичный знак трех Даров, нарисованный от руки, и хорошо запомнил, закладкой для каких страниц они послужили. Ну а Лорд своим вандализмом окончательно подтвердил мои предположения. И плевать мне было бы на эту довольно стремную палочку, за которой тянулся длиннющий кровавый след, если бы я не понял, кто может быть ее нынешним хозяином. Меня сильно беспокоило, что захочет с ним сделать одержимый могуществом Волдеморт.

— Ну и пошли вы со своими тайнами!

Отшвырнув захваченные с собой «Сказки», я приступил к тому, ради чего хотел попасть в кабинет изначально.

Лишь знание, что все закончилось благополучно, помогало относительно спокойно оценить увиденное. Хотя тут я лукавил: спокойствие было о-очень относительным, и, глядя на Пожирательницу, понял, что очень хочу применить заклинание, вычитанное тайком от родителей в одной примечательной книжке. Десятилетнего меня оно впечатлило до тошноты, но сейчас бы я без колебаний заставил свернуться кровь в венах ненормальной женщины. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и вспомнить ментальные упражнения, которыми меня обучали отец и Северус, потому что излишняя эмоциональность сейчас только мешала.

Если воспринимать все бесстрастно, то разворачивающаяся картина представляла собой занимательное зрелище. И семейство Малфоев я изучал с особенным интересом.

Поведение хозяина порождало только брезгливость — я не понимал, как можно было допустить, чтобы в собственном доме творилась такая мерзость. Миссис Малфой, в отличие от мужа, вызывала симпатию, она, по крайней мере, пыталась сопротивляться бешеному напору Лестрейндж и буквально лезла ей под руку во время пытки. Но та прямо-таки по-звериному чуяла все ее уловки и в ярости даже швырнула в сестру сильным жалящим заклинанием. Драко кинулся к матери на помощь, а муж только стоял и страдальчески смотрел. Козел.

Я не мог не оценить усилий матери Драко. Сам он от тетки тоже получил невидимый удар под дых, когда вякнул о том, что от невменяемой девчонки толку не будет.

Мерлин! С каким невероятным облегчением я выдохнул, увидев, как Гермиона беззвучно, еле шевеля губами, произнесла мое имя и исчезла!

Все же Драко необычайно внимательный. Я прочитал по губам только потому, что точно знал слово-активатор, а так вряд ли бы заметил.

Воспоминание на пропаже Гермионы не закончилось. Лестрейндж взбесилась, пытаясь выяснить способ исчезновения, и, поругавшись с хозяевами, едва не довела дело до дуэли. Но не менее взбешенная миссис Малфой пригрозила сестре самостоятельно вызвать Лорда и рассказать о ее провале. Лестрейндж злобно сплюнула и отстала, затем заставила подручного — неприятного типа с крысиным лицом и металлической рукой — привести пленного гоблина. Драко, улучив момент, пока Лестрейндж отвлеклась, спустился в подземелье сразу за крысюком.

Пожалуй, Драко Малфой заслужил толику уважения. Он однозначно симпатизировал Поттеру и хотел хоть как-то подгадить безумной родственнице. Правда, сделал это в своеобразной слизеринской манере. Проводив взглядом поднимающихся по лестнице крысоподобного и гоблина, хитрец остановился в отдалении и, кривя губы, обратился к Гарри:

— Не повезло тебе, Поттер. Некому теперь за тебя думать, но не надейся, что сможешь улизнуть, как Грейджер. Из наших подземелий еще никто не сбегал.

Ярость гриффиндорцев сменилась изумлением, и они растерянно переглянулись. Не дожидаясь ответа, Драко стал подниматься.

— Стой, Малфой! — очнулся Гарри. — Это правда? Гермиона сбежала?

На его лице читалась такая отчаянная надежда, что мне расхотелось его бить. Драко повернул голову и, усмехаясь, чуть кивнул.

— Ты врешь! — Рональд вцепился в прутья.

— Тебе так хочется, чтобы я солгал? — напоследок насмешливо спросил Драко и скрылся окончательно.

Как пытали гоблина, он не видел, только слышал невнятный шум, и вновь оказался в зале, когда злющая Пожирательница решила заняться «белобрысой идиоткой» и Поттером. Я удивился, узнав в белобрысой идиотке исхудавшую и чумазую Лавгуд, но тем не менее очень обрадовался, что она жива и здорова. С ее помощью Лестрейндж, видимо, хотела сделать Гарри сговорчивей. К счастью, ничего у нее не вышло.

В общем, все закончилось достаточно неожиданно: Крыс завел Лавгуд, но его самого, как оказалось, конвоировали Гарри с выставленной палочкой и Рональд. Наверное, не поверив Драко, хотели убедиться, что Гермионы нет. Иначе я просто не понимаю, зачем они рисковали, возвращаясь в зал, если могли сбежать гораздо раньше.

Затем случилась небольшая потасовка, в результате которой старший Малфой, к моему великому удовольствию, улетел в горящий камин, а на Лестрейндж рухнула огромная люстра, и, наконец, с помощью странноватого домовика в разных носках рисковая троица исчезла, попутно завладев еще несколькими палочками. Лестрейнж, выбравшись из-под люстры, вся в порезах, в последний момент кинула в пленников внушительный клинок, но сжавшаяся от испуга Лавгуд выставила ладони, и клинок бумерангом вернулся к хозяйке, порезав ей платье.

Мне показалось, что Драко обрадовался побегу, но своей палочки ему, безусловно, было жаль...

Чтобы снова встретиться с Малфоем, я действовал почти открыто, просто отправив ему записку, когда мы были на рунах. В ней я не стал ничего писать, только нарисовал маленький флакон, раскрасив его голубым. Драко кинул на меня уничижительный взгляд, дернул губой, но кивок обозначил. И после занятия мы, отстав от своих, уединились в первом попавшемся пустом классе.

— Хорошая у тебя мама, Малфой, — сказал я, поставив на парту склянку, — да и ты, оказывается, неплох.

— Мантикоре под хвост засунь свои комплименты, — убирая флакон в карман под мантией, беззлобно ответил он.

Я пожал плечами. Не спасибо же ему говорить. Сразу мы не разошлись и немного посидели молча. Вдруг Малфой сказал:

— Можешь мне не верить, но я рад, что Грейнджер в порядке.

Внутренний зверь глухо заворчал и стал просыпаться, но я его утихомирил и исподлобья посмотрел на Малфоя:

— С чего ты взял, что она в порядке?

Он в ответ фыркнул:

— Я не идиот и не слепой. Трудно, знаешь ли, не заметить интерес новичка к одной гриффиндорской старосте. Если она была бы не в порядке, ты бы со мной спокойно не разговаривал, — поднимаясь, Малфой лениво добавил: — Даже проклинать тебя неохота.

Он ушел. А я еще несколько минут задумчиво смотрел вслед. Подозреваю, что скоро нас не спросят, чего нам хочется, и придется делать выбор: кого проклинать, а кого защищать.

Но я никак не предполагал, что это «скоро» наступит уже через несколько дней.

* * *

Казалось, они совершили столько опасных вылазок, что пора очередное безумство воспринять как должное. Но именно сейчас Гермиона ощущала себя героиней шпионских романов, которые так любил читать ее отец, потому что авантюра с банком выглядела по-взрослому продуманно и серьезно. Поход в министерство казался теперь детским лепетом, который они смогли с успехом завершить лишь благодаря невероятной удаче.

Скрываясь с друзьями в переулке между лавкой старьевщика и магазином подержанных мантий, в конце которого их должен был ждать Люпин, Гермиона ясно понимала, насколько им повезло, когда они приняли помощь Сириуса, который, в свою очередь, настоял на привлечении людей Ордена.

Чего стоит один только дракон. Да и союзник-гоблин оказался тем еще хитроумным пройдохой... Если бы не Сириус Блэк, стребовавший от него полную клятву, коротышка их бы подставил, и пришлось бы им, наверное, из банка на том драконе и удирать. Иных вариантов Гермиона просто не видела.

— Даже не буду спрашивать, что ты хочешь забрать из сейфа, Гарри, — сказал Сириус, только появившись. — Я только помогу тебе достать, что ты ищешь.

— Я не могу тобой рисковать, Сириус! — воскликнул Гарри. — Ты один раз чуть не умер!

— Хочешь меня унизить? Считаешь несостоятельным и предлагаешь отсиживаться в стороне? — нахмурившись, возразил Сириус. — Я в отличной форме, Гарри, и больше не собираюсь ждать, когда ты появишься снова!

— Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится!

Сириус ударил себя по груди:

— Думаешь, я переживу, если ты погибнешь?! Лучше сразу сдохнуть. Так что не думай, что сможешь отделаться от меня, как от Лунатика, — он обвел всех взглядом: — А теперь поведайте мне, что вы знаете о нижних уровнях банка.

Знали ребята не так уж много, вернее, почти ничего. Крюкохват, несмотря на сотрудничество, особо тайнами не делился. Сириус хмыкнул и начал рассказывать все, что помнил и знал о защите Гринготса. Гермиона схватилась за голову и поняла, что ее предполагаемый план летит в бездну уже от наличия Гибели Воров, смывающей все иллюзии и проклятья, а Рону хватило сидящего на цепи в подземелье охранника-дракона. Но Гарри все равно продолжал упорно стоять на своем.

Сириусу упертость крестника надоела, и он выплеснул:

— Значит, меня, здорового мага, ты брать не хочешь, зато согласен выставить вперед девчонку, которая едва оправилась после пыток?! Ты хорошо осознаешь, чье, — выделил он последнее слово, — оборотное она собирается выпить?

Для Гарри это был убойный аргумент, и, виновато посмотрев на Гермиону, он наконец сдался.

План Гермионы, где она должна была изображать Беллатрису, был все же принят, но с существенными дополнениями. И в банк «Белла» пошла в сопровождении двух «Пожирателей»: Рона и Сириуса. Причем Сириус был под личиной реального Пожирателя, недавно пойманного Орденом. За ними, не отставая, шли Гарри с гоблином под мантией-невидимкой.