Наследник Принца

Северуса все не было, портреты снова завели неторопливый разговор, вспоминая что-то из прошлого, а я расслабился и, опустив голову на сложенные на столе руки, потихоньку погрузился в дрему...

...Разбудил меня скребущийся звук. Стараясь не шуметь, я встал, на цыпочках подошел к двери и с обалдением стал прислушиваться к знакомым голосам.

— Невилл, что ты возишься?

— Не открывается!

— Давай я попробую...

— Джинни, осторожно!

— Ай! Мамочки, что это было?

— Я же говорил! Какие-то чары, не знаю.

— Ребята, — кажется, это Луна, — пора уходить!

— Мы не можем уйти без меча! Кажется, я поняла, что тут. Еще немного.

— Нет времени, Джинни! Они вернулись!

Но уйти взломщики не успели. Теперь я слышал Северуса и ненавистных Кэрроу. Особенно выделялось визгливое возмущение Алекто. Опомнившись, я ринулся внутрь кабинета и лихорадочно стал обшаривать взглядом помещение, ища укрытие. В конечном итоге я не нашел ничего лучше, как забиться под маленьким столиком у дальнего шкафа и окружить себя скрывающими чарами. А потом готов был застонать от своей тупости — в другом конце кабинета находилась лесенка, ведущая в спальню. Что мне мешало проверить ее? Наверняка Северус дал мне доступ и туда. Но было поздно. Дверь открылась, и в кабинет вошла компания из директора, Кэрроу и трех нарушителей. Едва начались разборки, как влетела запыхавшаяся Макгонагалл и тоже включилась в разбирательства. Чуть погодя появился и Флитвик.

Стол, под которым я прятался, находился за шкафом, поэтому ничего мне было не видно, но слышно было хорошо. Трудно не услышать, когда разговаривают на повышенных тонах.

Единственный, кто сохранял хладнокровие, был Северус. Он буквально парой уничижительных реплик вынудил троицу сознаться, для чего они хотели взломать директорский кабинет. Оказалось, ради меча Годрика. Джинни так прямо и заявила, что нечего знаменитой реликвии находиться в руках предателя, и Пожиратели на меч не достойны даже просто глядеть. Макгонагалл еле ее угомонила. Потом упирала на то, что наказанием займется сама, так как она их декан. Алекто с Амикусом вызверились и потребовали цепей, розог и Круцио. Завязался спор. Северусу в конечном итоге надоел этот балаган. Он сказал, что раз пытались ограбить директора, то директору и наказывать нарушителей.

И в красочных выражениях пройдясь по куцым умственным способностям незадачливых студентов, назначил отработку.

Наверное, если бы я не имел представления, кто такой Хагрид, то, слушая Северуса, поверил бы, что нет ничего хуже и унизительнее, чем вручную лопатами собирать замерзший навоз в загоне гиппогрифов и по-магловски чинить огородную ограду. Но так как Хагрида я знал и много о нем слышал... В общем, мне срочно пришлось зажимать рот и невербально наложить заглушающие чары, чтобы никто не услышал мой рвущийся наружу смех.

Алекто немного поворчала, но быстро смирилась, добавив, что предателям крови вместе с ненормальной подружкой такое наказание в самый раз. Правда, я не понял, зачем напоследок вылезла Макгонагалл, возмутившись, что «дети могут простыть на морозе».

Лучше Круцио, но в тепле, что ли? Флитвик оказался мудрее и смиренно со всем согласился, вдобавок извинившись за свою подопечную.

Так я тихонько и посмеивался, ожидая, пока кабинет опустеет. Плохое настроение как рукой сняло.

— Вылезай.

Ой. Наверное, меня сдали портреты, а может, Северус как директор в курсе всех посетителей, даже если они прячутся.

Я начал выбираться.

— И что тебя так развеселило?

Северус был мной недоволен, но я все равно не удержался от очередного смешка:

— Хагрид. Ты отправил их к Хагриду!

— Успокойся, клоун. И объясни, какая напасть привела тебя сюда. Просто чудо, что тебя не заметили. Ты вынуждаешь меня поменять пароль.

— Не надо! — такая перспектива мне совсем не понравилась. — Я больше не буду.

— Я жду объяснений.

Жаловаться не хотелось, поэтому я сказал, что беспокоился и просто соскучился. Тем более это тоже было правдой. Северус, конечно, меня отчитал, но как-то без огонька. Мне показалось, что его заботило что-то посерьезней. Я оказался прав, так как он через некоторое время спросил:

— Свой подарок отследить можешь? — видя мое непонимание, разъяснил: — Грейнджер. Ни за что не поверю, что ты не поставил следящие чары.

— Не поставил, — я поморщился. — Хотел, но они мешали основному заклинанию.

Все так и было, к моему глубокому сожалению. Я так и не смог их наложить, побоялся, что портал будет слабее или вообще не сработает, как надо. Но кое-что все же я сделал:

— В смысле полноценную следилку сделать не получилось, но как маячок сработает. Правда, слабый.

— Насколько слабый?

— Примерно ярдов пятьсот.

И показал свой простой медный перстень, в который были заложены всего две функции: дать знать, если портал активируется, и как указатель колечку Гермионы.

— Лучше, чем ничего, — задумчиво произнес Северус.

Я же не мог скрыть удивления:

— Откуда ты все знаешь?

На что Северус хмыкнул:

— Трудно было не заметить гору литературы, в которой ты закопался на все лето.

— Ты хочешь их найти?

Мое сердце гулко забилось. Упрусь рогом и пойду с ним, если он решил их отыскать. Но Северус покачал головой:

— Пока не время.

Больше он ничего мне объяснять не стал и выпроводил за дверь, еще раз пригрозив поменять пароль, если я буду ходить в кабинет, когда вздумается.

* * *

Не единожды я мысленно благодарил Северуса за то, что он научил меня ориентироваться в замке и заставил выучить пароли к служебным дверям. Сейчас, как никогда, эти знания меня выручали. Луна надолго была отправлена с Джинни и Невиллом на отработку, и я вполне осознанно вызвался вместо нее поддерживать связь с другими факультетами и выбираться в Выручай-комнату — место, ставшее самой настоящей базой студенческого сопротивления.

Можно было бы использовать деревню, но Хогсмид был под запретом. Для его посещения нужно было не только разрешение родителей, но и бумага от директора. Да никто особо туда и не стремился — с недавнего времени его плотно оккупировали команды егерей.

Так я и превратился в своего рода курьера, помогая проносить еду, лекарства, зелья тем, кто прятался в Выручай-комнате от гнева бешеных профессоров, и продолжал учить желающих оказывать первую помощь. Ребята вообще охотно учились друг у друга. Даже я заинтересовался кружком по бытовым чарам, который возник благодаря Анне — она попеняла мальчишкам, что они себя запустили.

Жестокостью Кэрроу возмущались не только живые. Портреты и призраки тоже встали на защиту детей, вовремя предупреждая об обходах патрулей или подслушанных разговорах. Даже Пивз заявил, что издевательство над студентами — исключительно его право, и переключился на Кэрроу, забрасывая их водяными шариками и бомбами-вонючками.

Доволен был разве что висящий напротив Выручай-комнаты Варнава Вздрюченный. Он прямо цвел от счастья, что его коридор стал популярным, и щедро делился с подпольщиками новыми ругательствами. Подпольщикам понравилось, и они охотно включились в игру «Обзови Пожирателей поунизительнее».

В преддверии Рождества атмосфера в Хогвартсе становилась не праздничной, а все более гнетущей. Особенно бесновалась Алекто. И после наказаний провинившихся со злорадством заставляла остальных зазубривать и конспектировать брошюру «Грязнокровки и чем они опасны для мирного чистокровного сообщества». Прямо любовь у нее была к этой тупой книжонке, от которой лично меня уже воротило.

Подозреваю, что на рождественские каникулы уедет много студентов, но вернутся обратно, скорее всего, не все.