Наследник Принца

Крови на руках было достаточно, осталось только захотеть исчезнуть отсюда и произнести имя. Губы еле слышно прошептали:

— Хэдриан...

Тело как будто растянули в разные стороны, и она окончательно провалилась в темноту...

...Я вынырнул из воспоминания. Для Гермионы вторжение не прошло бесследно. Она обессилено закатила глаза и погрузилась в забытье, оказавшееся, к счастью, глубоким сном. Если судить по ее состоянию, то сомневаюсь, что она вообще вспомнит, что я был в ее голове.

Как можно бережней выпустил Гермиону из объятий, встал и поправил одеяло. Отступил от кровати. Воздуха не хватало, а все вокруг окрасилось красным.

Зверь рвался наружу.

Сделав глубокий вдох и шумно его выпустив, я, крепко сжимая в руках палочку, развернулся и устремился к выходу. Но перед дверью на улицу мне преградил путь Северус. Я, пытаясь его обойти, сказал, что мне некогда, и потребовал пропустить.

— Пропустить, говоришь? И куда ты собрался? — разозлился Северус. — Совсем думать не хочешь?

И, взмахнув палочкой, щедро облил меня водой с помощью Агуаменти.

Я затряс головой, отфыркиваясь и разбрызгивая капли. Сознание прояснилось. Ведь правда, в особняк Малфоев я попасть не смогу, и где он находится, знаю только приблизительно. Значит, надо действовать по-другому. Закивал:

— Да, это было глупо. Я слышал, Лестрейндж часто бывает на Косой аллее. Там ее подкараулить будет гораздо проще...

— Экпеллиармус!

Снеся по дороге стул, я перелетел через всю комнату и со всей силой впечатался в стену спиной и затылком. Плюхнувшись на пол, совершенно дезориентированный, стал судорожно вдыхать воздух и готов был застонать от простреливших все тело болезненных ощущений. Северус на этом не остановился. Ловко поймав мою палочку и сунув ее в карман, он, подскочив, навис надо мной и зашипел:

— Гаденыш! Да ты Белле на один щелчок пальцев! Или захотел стать ужином для Нагайны? Я трачу столько усилий, галлонами трачу свою кровь, чтобы тобой никто не интересовался, а ты? Безмозглый идиот!

И влепил мне смачную оплеуху.

Закрыться я не успел. Голова дернулась. В ушах зазвенело, а перед глазами поплыли красочные разводы.

Я действительно идиот. Лестрейндж наверняка не бывает одна. И хорош бы я был, дурак дураком кидаясь на нее в одиночку. Пропал бы сам и Северуса бы подставил. А если бы в мои мозги залез сам Лорд?

Стало стыдно. Я ведь даже на заклинание не среагировал и пер как баран.

— Все понял? — процедил Северус.

— Да, понял, — с хрипом выдавил я, сплевывая кровь. — У тебя очень... весомые аргументы.

Я прижал ладонь к разбитым губам. Тяжелая у него рука, однако. Челюсть ныла, в носу стало подозрительно хлюпать. А еще я начал замерзать: сухими у меня были только носки в плотных ботинках — туда вода не попала. Попытался встать, но из-за головокружения пришлось повременить.

Северус какое-то время вглядывался в меня своими черными глазами, потом... уселся со мной рядом, повторяя мою позу: прислонившись к стене и подтянув колени.

— Мне холодно, — покосился я на него.

— Сочувствую, — равнодушно отозвался Северус.

— Палочку верни.

— Обойдешься. Пока.

Я вздохнул и стал сушить себя без палочки, поводя вдоль тела ладонями. Получалось так себе. Одежда до конца не высушилась, а волосы так и остались мокрыми. Северус развернулся, схватил сильными пальцами мой подбородок и стал рассматривать. Я охнул.

— Терпи, — направив на меня палочку, он произнес заклинание: — Эпискеи!

От неприятной процедуры я чуть не взвыл. Но эффект, конечно, отличный. Подвигал челюстью, потрогал хрустнувший нос. Теперь нормально. Посмотрел на Северуса и с плохо скрываемым любопытством спросил:

— Что, прям галлонами?

— Теперь нет, — Северус дернул уголком губ, — толку уже от этого никакого...

Я задумался. В мыслях кое-что забрезжило, и на ум пришло только одно:

— Мне встречалось что-то похожее. О чарах для новорожденных. Их в основном для наследников применяли вроде бы.

— Все верно, — усмехнулся Северус, — ты же, можно сказать, когда появился, и был новорожденным.

Я так обалдел, что стал заикаться:

— Но ведь м-магия... это получается, ты... ты п-по-настоящему признал меня своим?

— Мне не надо было, чтобы тобой заинтересовался Темный Лорд.

Ошарашенный, я во все глаза уставился на Северуса. И поразился, как он с безразличием, как о незначительной вещи, сообщил о серьезном ритуале, который для кого попало не делается. Уверен, если бы они с Дамблдором захотели, то могли придумать что-нибудь попроще, чтобы я им не мешал.

Мерлин! Так необычно. Северус говорил раньше, что позаботится и оставит мне все, что имеет, но я не задумывался об этом всерьез. Но теперь его обещания выглядели по-другому. Заодно стала понятна оговорка Малфоя в начале года.

— Так это было не один раз? — я все равно не понял, при чем тут галлоны.

Северус объяснил, что первый обережный ритуал сработал как надо и был достаточно мощным. Следующий он провернул на всякий случай перед Хогвартсом, когда обо мне знало не так уж много людей. И как ни странно, отклик он получил, но в разы слабее. А потом, ясное дело, такой способ уже не работал, и требовались средства помощнее, но тогда путь в школу мне был бы заказан.

— Получается, и третий раз был?

Оказалось, был, только другой, направленный на двух человек — новых профессоров. Пока они не придают моему существованию большого значения. Но если кто заинтересуется мной серьезно или произойдет замена Кэрроу, то ничто не помешает уйти информации о полукровке Принце в ставку Лорда.

— Пока нам везет. Большинство озабочено собственным выживанием и ловлей Поттера, и полукровный сирота никому не интересен.

— Северус, спасибо, — сказал я тихо.

— Почему шепотом? — спросил он.

— Не знаю, — я стушевался, — наверное, от смущения.

— Ты и смущение, — едко заметил Северус, — понятия несовместимые.

— Нет, правда, не каждый день узнаешь, что тебя усыновляют, — немного обидевшись, ответил я на это. — Скажи, а мне теперь надо называть тебя папой?

Северус наклонился и язвительно пригрозил:

— Перестань паясничать. Сынок.

И вовсе я не паясничал. Оно само получилось, без всякой задней мысли. Некоторые отчимов спокойно папами называют, а у меня так вообще два отца, и оба настоящие.

В голове все стало на свои места окончательно. Резко навалилась усталость. Видимо, давали о себе знать схлынувший адреналин и бессонная ночь. Опираясь на стену, я тяжело поднялся и сказал:

— Пойду обратно в комнату.

— В сумке зелья и ингредиенты, — Северус указал на столик рядом с выходом и тоже встал. — Разберешься. И еще. Можешь свою девчонку успокоить: все пленники у Малфоев, включая Поттера с Уизли, сбежали. Если есть возможность, пусть свяжется с Поттером, чтобы он глупостей не наделал и не пошел ее искать.

Новость была, конечно, замечательной, но при случае два идиота просто разбитыми мордами не отделаются.

— Хорошо, скажу, — и, не удержавшись, съехидничал: — Папа.

И шмыгнул побыстрее прочь, а то, не дай Мерлин, еще чем-нибудь проклянет в отместку. Но рывок окончательно лишил меня сил, и до спальни я еле дополз.

Гермиона спала. Сон был беспокойный, и иногда ее потряхивало. Но состояние все равно было лучше, чем несколько часов назад. Моя кровать была достаточно просторной, поэтому я не стал заморачиваться, а прикорнул с краю и моментально уснул.

* * *

— Гриффиндор. До мозга костей — Гриффиндор, — сокрушенно покачал головой Северус, глядя на спящего, и одним взмахом палочки досушил на нем одежду.

Нет, если дело касалось серьезных вещей, мальчишка был внимателен и послушен. Северус мог на него положиться, когда брал в помощники, и не раз убеждался в его ответственном отношении, давно уверившись, что он будет четко следовать указаниям. Но стоило появиться в обозримом пространстве одной конкретной девушке, у него разом как будто перемыкало в мозгах, и он терял всю свою рассудительность и хладнокровие.

Северус мысленно поблагодарил Нарциссу, которая после побега пленников жутко испугалась и, опасаясь за сына, расторопно сплавила его обратно в Хогвартс, не утаив от Северуса всю историю. А Северус же, отправив младшего Малфоя в подземелье, поспешил домой, прекрасно зная, каким образом могла исчезнуть Грейнджер. С содроганием подумал, что было бы, если бы он появился позже. Возможно, оказавшись на улице или куда-нибудь аппарировав, непутевый сынок бы очухался и осознал степень своей глупости, но вот когда бы это случилось и что он успел бы за это время совершить?

Но ему ли судить юнца, когда он сам в его возрасте был не менее импульсивен? Сколько ошибок он совершил в бездумных порывах?

— Влюбленный дурачок, — вновь покачал головой Северус и, повернувшись к девчонке, начал выводить линии диагностических заклинаний.

* * *

Разбудил меня громкий стон. Гермиона разметалась и тяжело дышала. Растормошив, я тут же напоил ее принесенными Северусом зельями. Гермиона безропотно выпила и снова уснула. Я же чувствовал себя отдохнувшим и, пока она спала лечебным сном, решил самостоятельно попробовать связаться с Гарри. На ум в первую очередь пришел галеон с протеевыми чарами, о котором я узнал, еще будучи жильцом на Гриммо. Сириус мне тогда все уши прожжужал, восхищаясь созданным Гарри ОД. Еще помнил, что с галеоном никогда не расставалась Луна и носила его на шее в самодельной оправе. Где-то монету должна хранить и Гермиона.

В карманах одежды и в обуви я галеон не нашел. Но так как там могли быть какие-нибудь потайные кармашки, да и просто на всякий случай я, как и в случае с Грюмом, сложил одежду отдельно — стирку можно организовать в любой момент. И правильно сделал. Гермиона потом очень обрадовалась моей предусмотрительности.

После вещей я переключился на маленькую бисерную сумочку. Взяв в руки, не сдержал восхищенного возгласа. Гермиона, как и хотела, сделала ее легкой, с большим расширенным пространством. Мой рюкзак по сравнению с этим изящным шедевром сильно проигрывал. Единственный недостаток сумки — в нее мог залезть кто угодно. Ну да не мне жаловаться.

Вот тут мне подвернулась удача. Правда, радовался я рано. Сработавший на Акцио волшебный галеон на все мои попытки его активировать никак не реагировал. По всей видимости, у каждого члена ОД была своя, именная монета, и в чужих руках она не работала. Ладно, не критично. Проснется Гермиона, сама решит как лучше.

На галеоне я не остановился. Поразмыслив и не почувствовав угрызений совести, я опять направил палочку на горловину сумочки:

— Акцио последние записи Гермионы Грейнджер.

Каково же было мое удивление, когда мне в руки вылетела книга сказок барда Бидля. Только издание было гораздо старее, и текст оказался руническим. Внутри между страницами лежала тетрадь, исписанная знакомым почерком. Сказку, закладкой для которой послужила тетрадь, я знал. Она была иллюстрирована такими же картинками, как в моей книге, изображавшими Дары Смерти. Я еще тогда подумал, что Бузинная палочка сильно напоминает узловатую палочку Дамблдора, хоть и видел я ее один раз.