Прозрение. Том 2
Читать книгу "Прозрение. Том 2"
История тридцать первая. «Истины, которые запивают» (окончание)
Открытый космос, «Гойя»
После условного корабельного завтрака нас снова собрали в капитанской. Мрачных, заспанных. Вот стоило ли вчера пить? Проще ж на стимуляторах…
За ночь комкрыла и генерал Мерис переговорили с инспектором Джастином и набросали примерный план встречи с министром. Сейчас они спорили и вбивали последние детали в голопроекцию этого плана.
Капитаны зевали, а я пил воду и пытался настроиться на работу мозгами.
Про министра я не знал ничего, кроме имени. Звали его Нóрвей Херриг, и когда-то Мерис подчинялся ему, а не Дьюпу.
Личная информация такого уровня была для меня закрыта, а депами я пользоваться не привык. Но ведь разведчики и «живые газеты» читают?
Открыл через браслет блок последних деп-новостей. Полистал…
Нет, смысла в них не было. Фигура на экране даже не была министром, просто его голомоделью. Вряд ли это могло мне дать какое-то понимание его натуры.
Оставалось надеяться на Мериса. Что-то же он расскажет по ходу?
Предполагалось, что уже сегодня инспектор Джастин встретится с министром на имперском «Эцебате», сообщит, что лендслер вернулся из своей длительной и сложной командировки и отоспавшись будет готов принять участие в совещании, на котором подпишут, наконец, окончательные соглашения с Э-лаем. Мол, лендслер прибыл бы вместе с инспектором, но очень устал и вид имеет некуртуазный. Однако в самое ближайшее время будет готов предстать лично.
На связь с министром Дьюп, разумеется, тут же выйдет. (Сообщение от лендслера и головидео с его участием Мерис подделал давно. Он надеялся, что Имэ мы прижмём быстро).
Далее нам предстояло прилететь на «Эцебат» небольшой, но подготовленной группой, изобразить нападение алайцев на министра, захватить и его, и алайскую делегацию. Сорвать переговоры и обменять пленного министра на отход сопровождающих «Эцебат» крейсеров.
Пусть убираются на свой Север.
Остальное было делом Локьё. Я ему этот план ещё в черновике скинул, он одобрил. А уж что он потом напланирует с причинностью, нам лучше вообще не знать. И без этого тошно.
Объясняя капитанам задачу, Мерис активировал на карте схему действия крыла, позволяющую отжать «Эцебат» от сопровождающих его кораблей северян и блокировать так, чтобы стрелять северянам по кораблям крыла было чревато.
— Безопасность министерской тушки северяне блюдут свято, — пояснил он. — Мы изобразим предательство алайцев. Их попытку захватить министра. Крыло прикроет нас, а если что-то пойдёт не так…
Далее следовали схемы действий на случай, если что-то пойдёт не так. На самый крайняк предлагалось расстрелять «Эцебат» вместе с министром. Ну и с нами, если удрать не сумеем.
Я выслушал весь этот зубодробительный план и промолчал. Драгое покачал головой, но тоже не сказал ни слова.
— Слишком легковесно выглядит, — озвучил общую мысль Ришат Искаев.
Держался он получше многих. Судя по лицу, пары часов сна рядом со мной ему действительно хватило, чтобы отдохнуть, и сейчас он сразу охватил глазами развёрнутую генералами схему и не побоялся вынести вердикт.
На схеме были корабли крыла, отрезающие «Эцебат» от крейсеров северян. И наши примерные действия по захвату делегаций алайцев и северян. Всё как обычно — голограммы людей и кораблей, мечущиеся по капитанской. Этакий голофильм на военную тему.
— Другого плана у нас нет! — отрезал Мерис. — И нет времени на его разработку. Министр требует немедленного присутствия лендслера. На «Эцебате» уже сочинили запасное решение — собрать губернаторов Аннхелла, Мах-ми и Прата, и подписать договор в таком вот корявом составе. Его можно будет оспорить, но…
Я помотал головой. Возразить мне было нечего, но не отпускало ощущение, что это неправильный план, и в нём какой-то подвох.
— А словами? — спросил Мерис.
— Не срастается, — выдавил я. — Не чую. Почвы под ним не чую.
— Ты можешь пояснить, что значит «не чую»?
Генерал умел меня выжимать, практика у него была огромная. Но это был не тот случай.
Мысли разбегались, почти бессонная ночь давила на мозг. Да и не занимался я конкретно этой частью теории. Локьё показал мне, когда узел на причинности имеет почву, я запомнил. И вот такого узла я сейчас и не ощущал.
Но как это объяснить?
Мерис смотрел на меня пристально: мол, давай, колись, а то сам из тебя всё вытрясу.
Вот так он и приучил меня огрызаться и дерзить начальству. Заставлял планировать и делать то, что считается в принципе невозможным. Орал на меня, гад.
Я постепенно научился ему дерзить и разбивать его идиотские планы, так же нагло глядя в лицо.
Комкрыла хмыкнул. Похоже, он тоже понял, чего я такой борзый в свои неполные тридцать.
— Не могу, — я помотал головой. — У меня этим Дерен занимается, расшифровкой моих химер. Но… — А действительно, что теперь терять, раз влезли? — На «Персефоне» эйниты. Сейчас свяжусь и попробую через них что-нибудь скорректировать.
— Давай, — согласился Мерис. — Только мухой. Я уже отписался Адаму. И видео с лендслером пора запускать.
— Пусть говорит отсюда, мы послушаем, — комкрыла показал мне на капитанский пульт.
Я подошёл к отполированной зеркальной панели. Красиво, но работает-то обыкновенно, наверное?
Провёл ладонью — и пульт послушался. Видимо, из-за стоящего у меня за спиной комкрыла.
Ну и ладушки.
Пока комкрыла вызывал дежурного, выделенку я настроил сам.
Дежурный вошёл и вышел. Вытолкали. Потому что на экране уже возникло лицо Келли, а лишние свидетели нам были не нужны.
Выглядел мой зампотех не лучше присутствующих. Тоже, наверное, не спал эту проклятую ночь.
— Ну что? — спросил я.
Келли поморщился, и я понял: не нашли. Да и отписался бы он сразу, будь у него хоть что-то обнадёживающее.
— Эйнитов мне организуй сюда. Быстро.
Зампотех кивнул и вывел на экран видео из общей каюты.
Сделал он это в одно касание. Я понял, что картинка уже была у него на контрольке. И сразу понял, почему: эйниты как могли принимали участие в поисках.
Они сидели в гостевой каюте, сдвинув диванчики в неровный круг. Двое старших парней медитировали, остальные, видимо, совещались, обнявшись и перешёптываясь.
Данини уловила, что голограмма капитанской сменилась на нашу, и подняла голову.
— Меняйте! — выкрикнула она, встретившись со мной глазами. — Я вижу вас на алайском корабле!
Ришат вскочил. Данни слишком красивая женщина, чтобы не вскочить, когда она так кричит.
Эйнитка была в трансе. Глаза дикие, зрачки расширены. Она видела сейчас не капитанскую «Гойи», а что-то иное. Страшное.
— Совещание будет на алайском крейсере? — быстро уточнил я.
— Пять! — Данини побледнела прямо в кадре, видимо контроль над видением давался ей тяжело. — Я вижу пять северян. И много алайцев. И тебя, капитан. Тебе больно. У тебя болит голова. Очень!..
Она закрыла глаза и задышала тяжело, как от быстрого бега. Кераи обняла её, прижала к себе, и Данини обмякла.
— Ты слышал! — выдохнул Ликста.
Лицо его перекосила судорога, глаза сузились в тонкие щёлки, а кожа стала совсем зелёной. Я вспомнил, что в предках у него были алайцы.
— Кровью мы больше не вытянем, — прошептал он. — Это всё, что мы видели. Меняйте планы.