Прозрение. Том 2

История сорок третья. «Между войной и смертью» (окончание)

Дерен. Зона Метью — открытый космос — развязка Синяя шапочка

Младший сержант Рэм Стоун, напуганный выражением лица лейтенанта Дерена, нащупал сквозь компрессионную форму маленький ковчег, знак своей религии. Закивал, не в силах оторвать взгляд от гримасы, исказившей черты первого пилота.

Лицо лейтенанта Дерена потеряло на миг человеческие черты, стало единым бездонным провалом в бездну, радостным и беспросветным для тех, кто сумеет не потерять в ней себя.

Но маска исчезла, растворилась, оставив трещины в углах рта и тени под глазами.

— Вот и хорошо, — сказал лейтенант уже совершенно обыкновенным тоном. — Проверь системы охлаждения и связь, мальчик. Навигатор фиксирует рост искажений пространства. Мы выходим в расчётную зону Метью. Через пару минут выяснится, придётся ли нам стрелять.

Стоун облегчённо кивнул: стрелять так стрелять.

— Мы их поджарим, да? — спросил он, заставляя себя улыбнуться.

— Конечно поджарим, — рассмеялся лейтенант Дерен.

Стрелять легче, чем смотреть, как мир исчезает в чужих зрачках раньше, чем тьма проглотит соседние звёзды.

Мало кто знает, что глазами напарника перед боем смотрит в тебя сама смерть.

Ладони Дерена уже лежали на необходимых символах, и двигатели разгона он включил на разогрев раньше, чем на экране навигатора загорелись координаты опорной развязки.

Там всегда зашито и основное условное галактическое время. И время…

Оно было совсем другим.

Значит, он не ошибся. Это не гравитационная аномалия вытолкнула корабли противника из парной системы Кроу. Это сознание капитана извернулось в агонии и изменило реальность.

А значит…

Сердце Дерена остановилось, но руки не дрогнули.

— Господин первый пилот, — прошептал Стоун, уставившись на экран.

Внимательный какой, надо же…

— Вальтер, — разжал губы Дерен. — Готовность нулевая!

— Это же… Мы же… — Стоун запнулся и бросил косой взгляд на лейтенанта: бледное, нехорошее лицо, тени под глазами… — Есть нулевая готовность!

— Следи за охлаждением, — Дерен перебирал комбинации разгона с учётом дополнительной огневой нагрузки на реактор.

— Слушаюсь, господин… Вальтер! — в голосе Стоуна прозвучало облегчение.

Нет, он не думал о том, что исполнять приказы всегда проще, чем принимать решения. Он просто получил конкретную задачу, и это свело изменившуюся картину мира к привычным связям.

Если первый пилот считает, что всё в порядке и нужно стрелять, значит, дело второго — корректировка и упреждение.

И греющийся атомный реактор. И этого более чем достаточно.

— Поехали! — скомандовал Дерен.

Шлюпка отклеилась от снижающего скорость крейсера и стала «убегать» от него, разгоняясь.

Иных вариантов не было.

Потому что впереди висел маяк. Обычный имперский маяк.

Таинственный «белый корабль» не скрываясь вышел у имперской развязки 4/17, называемой пилотами Синяя шапочка за безобразия, учиняемые её двойной звездой.

Одна из звёзд «раздевала» свою соседку, отчего злодейку украшал голубоватый аккреционный диск пожираемого звёздного вещества.

«Белый корабль» просто вышел к пограничной имперской развязке, и ничего не случилось.

Маяк не испускал сигналов тревоги во всевозможных режимах, патрульные корабли не неслись к развязке. Тишина и покой. А значит…

Дерен видел — пространственная аномалия выгнула и сместила время на две недели назад. Но маяк молчит. Значит, операция была спланирована давно, возможно, ещё до попытки Империи подписать договор с алайцами.

Империя давно спланировала эту диверсию. Непонятно было только, почему механизм запуска сработал именно сейчас.

Две недели?

Откат выровняет, заштопает эту дыру.

Но сейчас фальшивые белые замешкались и пытаются определиться во времени и в пространстве.

Если удастся воспользоваться их замешательством и разогнаться хотя бы до световой…

Дерен прекрасно знал этот сектор. Знал его и Стоун. Даже полный профан узнал бы Синюю шапочку. Куда уж приметнее.

Навигатор шлюпки определил в ближней зоне четыре тяжёлых крейсера. Три условно «белых». Ближе всех тот, за который цеплялись, и ещё два — единицах в двухстах, вест-зенит.

А вот четвёртый корабль оказался линейным имперским КК.

Навигатор услужливо опознал его, как патрульный сектора 4/17 «Резвый», кодовый номер 0045.

Риск задуманного Дереном был слишком велик, но два часа на откат — это минимум, а при такой глубокой временной сдвижке пространство может стягиваться и сутки.

Вот только сам он не имел права нарушить приказ. Капитан приказал донести информацию о «белых» до имперцев и до Содружества. И он должен был донести.

Если только…

Не снижая скорости Дерен заложил вираж и разбудил связистов:

— Фиксируйте все показания приборов, — приказал он. — Записывайте переговоры кораблей. Коды частот, номерные символы. У вас пять минут.

Он обернулся к Стоуну.

— Быстро! Выделенный канал связи на маяк с шифром на «Персефону». Пишешь всё, что скажу. Транслируешь архивом на маяк 34−017. Отправляешь минусом, с запаздыванием в пять секунд двумя импульсами с повтором архива.

Дерен сам включил голозапись, помогая замешкавшемуся Стоуну.

Глен сказал, что нужно уметь доверить сделать другим то, что не можешь выполнить сам. Это был выбор чужой воли, но он был единственным из возможных.

Спасти капитана Дерен просто не мог, но мог сейчас спасти Тоо и Неджела.

Из-за временной сдвижки парни получили невозможный, но реальный шанс «воскреснуть» из мёртвых.

Короткий шанс. Но зазор в два часа был возможен точно.

У лейтенанта был выбор: спасти своих или выполнить приказ и доставить на Юг подтверждение того, что на Джангу напали «белые корабли».

Записи капитанских слов у Джанги, параметры прыжков — всё это можно будет снять с навигационного компьютера. Плюс — записи, которые успеют сделать связисты.

Заархивировать данные и успеть сбросить на маяки нереально. Их расстреляют. Счёт и здесь идёт на секунды.

Оставалось принять выбор Глена. Довериться, что так будет правильно.

Когда ты перед выбором спасти друзей или выполнить приказ, ты должен выбрать так, чтобы не проиграть ни в чём. Проигрыш недопустим.

А гордость?

А кому она нужна, когда кругом смерть?

Эрцог Локьё. Открытый космос. «Леденящий»

— Господин командующий, противник бежит, не принимая сражения! — дежурный был возбуждён, чужая кровь — сильный наркотик.

— Наши потери? — спросил Локьё, прислушиваясь к скребущему дрожанию натянутых нитей ещё не проявленной реальности.

— Потери минимальны. Пространство каллопсировало вместе с кораблями противника. Пространственная аномалия класса Ex-4 или Ex-5!

— Мигрирующая зона Метью?

— Или выворотень, господин главнокомандующий!

— Капитан Пайел?

— Полицейский катер закрутило боковым светочастотным, с радаров и маяков он исчез.

— Что-то успел передать?

— Службы ещё работают, господин главнокомандующий. Но… — дежурный замялся. — Получение дополнительной информации маловероятно. Переговоры эти «белые» корабли глушили качественно.

Локьё покосился на инспектора Джастина, мирно попивающего чай. Снова повернулся к голограмме дежурного, парящей над столом.

— Гражданские корты?

— Повреждения есть. Спасатели уже подтягиваются, но флуктуация пространства в зоне пока очень высокая. До семи единиц. Службы докладывают о повреждениях.

— И что там?

— «Крийонский Лев» нуждается в балансировке двигателей, возможно, потребуется менять симметричную пару. «Исход», это спасатели, господин главнокомандующий, потерял парный блок технических отсеков. Докладывают, что два гражданских корта получили повреждения, один — возможно, фатальные. Спасательные службы не имеют пока возможности приблизиться, но пассажиры целы. Патрульные корабли готовы подключиться к спасательной операции.

— Почему не даёшь голо?

— Не могу получить, господин главнокомандующий. Какие-то проблемы с трансляцией. Техники говорят — временнóй рассинхрон.

— Дай мне пока снимки покорёженного флагмана этих якобы «белых». Это у тебя есть?

Требуемое голоизображение тут же засветилось над столом.

Энрек озадаченно почесал шею, покосился на отца.

— Как он это сделал? — спросил Локьё у инспектора Джастина. — Я могу лишь предположить совпадение двух независимых событий. Например, выход из-под контроля реактора антивещества на флагмане, что совпало по времени с угрозами капитана.

— Теоретически человек может всё, — пожал плечами инспектор Джастин и снова потянулся к чайничку. — Возможно, Агжей стянул в узел причины двух разных событий. Это может быть знакомо ему. Так действуют эйниты, жёстко увязывая собственные намерения с причинами событий таким образом, что они растягивают и даже рвут ткань реального.

— Я могу это понять, — согласился Локьё. — Но такое действие требует длительной подготовки и долгого обучения адепта. Эйниты сводят «следом за этим» — в «значит, по причине этого». Но у этой работы должна быть определённая временная протяжённость в пространстве. Именно дление позволяет выравнивать искусственно сонапрягаемые связи.

— Возможно и прямое воздействие на реальность, — тихо сказал инспектор, помешивая стеклянной ложечкой чай.

— Это сказки! — бросил Локьё, включая голографический атлас.

Над столом закрутились окрестности Джанги, но голограмма мигнула и погасла. И снова сменилась изображением покорёженного флагмана условных «белых».

— Вернее, не на сам предмет реальности, а на её связи, — пояснил инспектор Джастин ещё тише. — На связи материи как таковой. Энергия и связи — это всё, из чего состоим и мы, и космическое пространство. Частицы и их связи. Связи — такая же реальность, как и всё прочее, для тех, кто умеет видеть.

— Да что он там мог уметь! — рассердился Локьё. — Неуч, мальчишка!

Он рявкнул и замолк от нелепости громких слов в упрямо кодируемой инспектором тишине.

— Мальчишки всегда идут первыми в непроявленном, прокладывают пути для сознания. Мы не способны видеть невиданного нами ранее, если ты помнишь, Аний. И это проблема нашего зрения, восприятия, но не устройства Вселенной. Однако в секунды страха и отчаяния человек способен прозреть многое, непривычное для него.

— Чушь, — поморщился Локьё уже тише и без раздражения. — Но симпатичная, надо признать, чушь. Да и флагман — вот он. Его словно гикарби пожевали.

Энрек усмехнулся:

— Надеюсь, капитан уцелел, и кличку «гикарби» будет носить теперь с достоинством.

— Трудно уцелеть в такой мясорубке — произнёс инспектор Джастин. — Я бы не дал ему и одного шанса из тысячи.

— Думаю, мне никто не помешает проверить лично, — Локьё сощурился. — Да и тебе станет веселее вблизи Джанги. Я-то, может, и верю тебе, но обыватели в твою «честность» не поверят никогда.

Инспектор равнодушно пожал плечами.

— Если капитан погиб, я перекушу тебе горло, — пообещал ему Энрек.

— И получишь то, чего от тебя хотят, — усмехнулся инспектор. — Возобновление военных действий с Империей. На этот раз только с её Севером, но он — технологичнее Юга. Ты что, ослеп, синий дурак, и не видишь, как запахло красным? Чем дальше вы сейчас оттянете объявление войны с Севером, тем лучше успеете к ней подготовиться.