Прозрение. Том 2

История сорок восьмая. «Север и Юг»

Ретроспекция. Тайэ. 300 лет от начала колонизации

Снег не начал таять и в конце ледня, хотя этот месяц был последним из добавленных к земному перечню зимних месяцев.

Декабрь, январь, февраль… Потом снежень, вьюжень студень… И ледень — месяц, когда долгожданное солнце-Ладо покрывало тропинки первым скользким ледком, ноздрило сугробы, а ветер гонял над стылыми долинами первые талые запахи.

Весну ждали тяжело. Начальник колонии уже декаду как собирал по вечерам помощников и проводил с ними ревизию лекарств, запчастей и привозных продуктов.

Связь с метрополией становилась всё более проблематичной, корабля с Земли снова не обещали. Нужно было выживать, как придётся.

Далёкая Земля валилась в собственные глобальные проблемы: уровень мирового океана продолжал подниматься, катастрофы пожирали пригодную для жилья сушу. Земле стало не до колоний.

С соседних Домуса и Крайны сообщали о тех же трудностях. На Крайне было чуть легче, на Домусе труднее. А на Тайне ещё и связь с соседями слишком зависела от метеоусловий и движения спутников. Иной месяц даже на помощь позвать не смогли бы.

Как выживать?

Последней каплей стала неравномерность зимних циклов. Не досчитали астрономы, и зима, вместо обещанных семи месяцев, с периодичностью в двадцать лет вдруг сбивалась с календаря и начинала чудить.

Первый такой сбой с земной помощью пережили. Взялись за проверку расчётов и убедились, что у планеты два погодных цикла, определённых особенностями орбиты — короткий и длинный. А в придачу — сорокашестилетние колебания яркости здешнего солнца — Ладо.

В короткий погодный цикл полярная зима длилась семь месяцев, к концу ледня начинало проглядывать Ладо, а в червень наступала шестимесячная весна, завершающаяся месяцем лето-осени, единственным, когда снег сходил с равнин полностью.

Но через двадцать лет такой, относительно ровной погоды, наступал период «солярной петли». В следующие восемь лет солнце уже не появлялось на горизонте в ледень, а иногда даже и в червень, издеваясь над колонистами и природой до самого марта.

Ну а при совпадении длинного цикла с годами «пассивного солнца», весна не приходила совсем.

Эту весну на Тайне ждали. Знали, что потепление придёт. Но ещё год, и планета начнёт «длинную» игру со смертью, которая продлится восемь лет.

И за этот год колонисты должны изобрести что-то невозможное. Потому что Ладо тоже скатывалось в пассивную фазу.

В длинный тёмный цикл морской зверь уходил на недостижимую глубину, мелкое зверьё обгладывало даже бетонные блоки стен Цитадели.

А потом от бескормицы к теплу начинали тянуться гигантские медведеподобные твари — вашуги. Так их назвали геологи по фамилии первого съеденного.

Хитрые и быстрые, не различимые в своих белоснежных шкурах, вашуги в сытые годы не приближались к жилью, их раздражали навязчивые незнакомые запахи. Но в бескормицу длинных циклов…

В первую долгую восьмилетнюю зиму вашуги на раз оттеснили людей и от горных разработок, и от своих охотничьих угодий — ледяных равнин над замёрзшим морем, где к редким отдушинам поднимались подышать плавучие гиганты коэ и агуа.

Охотиться на морского зверя можно было и с воздуха, но забрать добычу удавалось редко. Вашуги поражали не только невероятной прочностью шкуры: они наводили на людей морок.

Ничем не приметный холмик вставал вдруг на дыбы, а обездвиженная и психически оглушённая жертва не могла даже кричать, пока её жрали заживо, смакуя каждый кусок.

Вашуги не боялись ни огня, ни ультра, ни инфразвука. В них сложно было стрелять из катера, так ловко сливались они со снегом.

Потому люди в особенно суровые месяцы фальшивой весны боялись покидать Цитадель иначе как по воздуху. Но опасность всё равно подстерегала их на каждом шагу. И страшнее зверей были технические сбои и выход из строя катеров и дронов. На Тайне было слишком холодно для неадаптированной земной техники.

В самой Цитадели перемерзали датчики слежения на мощных стенах, лопались трубы с таким трудом построенного завода по производству водорода. Тогда ещё не пришло время лёгких мобильных термоядерных реакторов, были только громоздкие, на манер корабельных.

Самой Цитадели не грозило замёрзнуть, но катера, кашляя и ломаясь, работали на водороде или минеральном топливе, которое приходилось добывать в условиях вечной мерзлоты.

Его экономили: добычу полезных ископаемых приходилось вести, учитывая причуды вашугов. По глупости станцию минерального синтеза инженеры ухитрились построить в долине, куда звери приходили выращивать потомство, и где любой, едва заметный холмик, мог оказаться страшным хищником.

— Василь Семёныч! — обычно хмурый и сдержанный электрик Сержан вбежал на склад, размахивая руками. — Күн! Жібиді! Тает! Капель! Василь Семёныч!

Начальник колонии, мощный широкоплечий мужчина, тяжело поднялся и вышел во двор.

Горизонт лизало сполохами Ладо. Неспрогнозированная вспышка.

Защитный экран над Цитаделью отразит опасное излучение и пропустит тепло. А это значит, что весна придёт чуть раньше расчётного. Пробьётся из-под снега трава, придут с зимних стоянок отощавшие харпики. И ещё год колонисты продержатся здесь. Пока их не слизнёт долгая тёмная зима.

Молодёжь высыпала во двор вся. От годовалых ходячков, до пяток закутанных в тёплые шкуры морского зверя, до бледных, вытянувшихся за долгую зиму подростков.

— Можно мы к морю, Василий Семёныч?

К начальнику колонии подбежал Горька, сын инженера-проектировщика Мартынова.

Впрочем, какой уже Горька? Горислав. Вырос-то как… Пятнадцать уже парню, почти взрослый.

— Летите. Только по сторонам смотрите как следует. Хайборы ждут весны не меньше вашего.

— Хайбор на человека не нападает, — мальчишка Сименса, Пауль, говорил степенно, подражая отцу. — А вашуги ещё сны смотрят. Они к большому зверю проснутся, когда лёд пойдёт у побережья.

— Ой, умный стал, — покачал головой подошедший от бойлерной инженер Михась Симменс. — Сторожко иди. А то отведаешь ремня!

Он вытер о тряпицу выпачканные в мазуте руки и взял на ладонь распузыренную солнцем льдинку. Дохнул на неё, глядя, как тает маленький кусочек зимы.

Подростки стали собираться, важничая перед малышнёй. Подвязались с ними и двое взрослых, отдыхавших в пересменку.

Но и наличие взрослых мужиков не уберегло разведчиков. Никто и не понял, как не досмотрели, и Горька отстал.

Отец его тут же собрал поисковую бригаду, подростка нашли, и термокостюм не успел разрядиться, но парень подхватил веснянку.