Под созвездием Падшего Ангела

Глава 6. Метания

Оно и понятно, почему сестры не упомянули о Джастине. Дерик наблюдал за их встречей и не увидел и толики привязанности или любви. Младшая старших раздражала. Она им мешала. Поэтому не имело смысла рассказывать о той, кого и в семье старались игнорировать.

Принц поворошил волосы на затылке и поднял глаза к небу. Он стоял на пороге «Спелого колоса» и улыбался. Нет, не вернется он назад, не то настроение, чтобы встречаться с управляющим и говорить о скучных делах. Сегодня произошло нечто поинтереснее, о чем следовало поразмыслить.

Стоило коляске подкатить к «Спелому колосу», Родерик и на мгновение не усомнился, что видит перед собой девочку, которую уже держал в руках. От нее исходил свет. И Дерик не мог понять, видят тот свет остальные, или Джастина светилась только для него.

Обладательница красивых, цвета пшеницы, волос, серых глаз и хрупкого телосложения, она никак не выдавала той силы, какой обладала. Силы тела и духа. Забрасывая девочку в коляску, принц опять ощутил под пальцами всю ту же не оформившуюся фигуру, но с неожиданно крепкими мышцами тренированного тела. Девочка только с виду казалось хрупкой и нежной, а на самом деле не брезговала физическими занятиями.

Сестры, в отличие от нее, давно утратили стремление бегать и прыгать. Они «выросли», хотя было похоже, что и изначально чурались подобного. Их тела уже обросли жирком лени, который с годами расползется, неумолимо стирая красоту и молодость. Родерик знал это точно, так как позволял себе невзначай прикасаться и даже легко приобнимать девушек. Они не возражали, хотя всякий раз мило краснели. То ли от стыдливости, то ли от удовольствия. Дерик всегда знал, какое оказывает впечатление на женщин. Только Джастина не клюнула на его привлекательность.

«Великая обманщица», – окрестил он младшую дочь лорда Долин, поднимая с земли забытую шляпку – трофей, который он будет хранить у себя.

Шепча Джастине на ухо приглашение явиться к нему, Дерик почувствовал исходящий от девочки аромат свободы. Что–то сродни запаху просторов полей и беснующейся реки. Из Безумной Бесси выплыть сможет не каждый мужчина, а она сиганула в стремнину не задумываясь.

Родерик громко рассмеялся, чем заставил постовых на пограничном мосту обернуться на себя. Он помахал им в ответ шляпкой. Его Высочество принц Айвер был уверен, Джастина Варандак клюнет на его слова. Такая не проигнорирует возможность проникнуть в стан врага на законных основаниях. Ее толкнет к нему в руки любопытство.

***

Если принц возвращался в Орлиное гнездо в приподнятом настроении – теперь не было нужды мотаться на каждую ярмарку, чтобы собирать сведения, мозоля при этом глаза пограничникам, то Джастина пребывала в смятении.

Что означали слова врага? Что он подразумевал, когда говорил «если хотите узнать, что с вами не так»? Что с ней не так? Что принц увидел, кроме того, что она была зла на сестер? Джас близко не допускала, что Дерик узнал ее. Этого просто не могло быть. Она не давала повода заподозрить ее во владении магией. А от одного прикосновения глаза не раскрываются. Скорее всего, что–то наболтали сестры, и Родерик нашел способ разделить дочерей своего главного врага, стравив их между собой.

«Отличный ход», – ухмыльнулась Джас, натягивая вожжи. Она поняла задумку принца, поэтому повременит с визитом.

– А как же Книга пророчеств? Я же сама искала способ проникнуть в Орлиное гнездо? Чем не повод? Так идти или не идти? – шептала она себе под нос, останавливая коляску у главного подъезда. Джастина даже не заметила, как оказалась в родовом гнезде, настолько была увлечена собственными рассуждениями.

Сестры споро выбрались из коляски. Джас рассеянно оглянулась на лестницу и увидела застывшего на ней отца. Тот был мрачнее тучи. Отдав поводья подскочившему слуге, слезла с облучка и, оправив волосы и только сейчас вспомнив, что потеряла шляпку, пошла за сестрами следом.

– Отец, представляешь, мы едва отбили Тину у нашего соседа из Орлиного гнезда! Принц Родерик носил ее на руках и шептал всякие глупости на ухо.

Выданная Аделин фраза озадачила отца и саму Джастину. Она так и застыла, занеся ногу на следующую ступень.

– Да, не пускай ее больше на ярмарку. Сил нет следить за ней, – свой вклад внесла и Гристель. – Видишь, какая она сделалась пунцовая.

– И пусть только попробует сказать, что этого не было, – нанесла последний удар Адель, выразительно глядя на младшую сестру.

Обида душила Джас, но она не произнесла ни слова. Нельзя оправдываться, когда тебя втягивают в свару. Будет только хуже.

Лорд Варандак, к его чести, вовсе не захотел слушать никаких оправданий.

– Аделин, готовься, мы отправляемся в столицу завтра утром, – произнес он, сверля глазами старшенькую. Если отец не может устранить угрозу так, как он провернул с сыном кузнеца, значит, нужно немедля увозить ту, что созрела для любви.

– Как, а большая ярмарка? Мы хотели с маменькой приглядеть меха, что привезут торговцы из Гордевира. И вообще, я еще вещи не укладывала.

– Не беспокойся, дорогая, слуги все за тебя собрали, – он кивнул на стоящую в тени стены карету. – В столице тепло, и меха тебе не пригодятся.

Луна озаряла лишь край повозки, но и без яркого света можно было понять, что на задке прикреплены огромные сундуки. Осталось только запрячь лошадей.

– Иди, попрощайся с матушкой, мы выезжаем затемно, – припечатал лорд, не давая вступить с ним в перепалку.

Сестра пошла, роняя слезы. Средняя было кинулась за ней, но отец остановил.

– Гристель, никаких больше ярмарок. Донесут, что была там – отправишься следом за Аделин.

– Но мне еще год до открытия дара, – Грис сильно трусила, что было заметно по ее лицу. Глаза тревожно блестели, а пересыхающие губы приходилось все время облизывать.

– Нарушишь приказ, отправлю дожидаться срока у твоей тетушки. У Маргит не забалуешь.

Джас поежилась, вспоминая сестру отца. Такая же большая и неповоротливая, она была еще более властной. От одного ее взгляда хотелось встать на колени и покаяться во всех грехах.

В столице у лорда Долин был свой особняк, но всякий раз, когда семья Варандак приезжала в Неркаль, они останавливались у тетушки Маргит. Она сочла бы за личную обиду, если бы родственники не погостили у нее. Но и худшего наказания, чем отправить к ней строптивую дочь, придумать было нельзя.

– А ты, – отец перевел тяжелый взгляд на Джас, – не смей близко подходить к Орлиному гнезду. Увижу тебя рядом с Айверами, выпорю. Ты меня знаешь, я умею держать слово.

Джастин вздохнула. Грозилась розгами сестрам, а досталось ей. А нечего было лететь на ярмарку, сидела бы дома, ничего такого не случилось бы. Знала же, что отец готовит наказание.

В связи со сложившими обстоятельствами мечта заполучить Книгу пророчеств была отложена на долгое время. Отец не шутил и пристально присматривал за своими отпрысками.

После долгих раздумий Джастина определилась: если из–за запретов отца она не может добраться до Книги пророчеств, чтобы разузнать, как вернуть магию, то лучше забыть о полученном раньше времени даре и спокойно дожидаться совершеннолетия. Так Джас и дар сбережет, и сможет вернуться к мечте, когда повзрослеет. Сильная, ничего не боящаяся, она найдет способ раздобыть Книгу, в которой описано много чего полезного.

Как же легко разрешились ее сомнения идти в Орлиное гнездо или не идти! Достаточно было волшебных слов, которые пришлось повторить трижды, чтобы успокоиться. «Мне папа не разрешил».

***

Первую неделю после встречи с Джастиной Родерик каждый день готовился, что она вот–вот появится у ворот. Тогда бы он встретил ее фразой: «Проходи, ведь ты уже здесь была и знаешь куда идти». Пусть бы ломала голову, как он понял, что она и есть морок.

Пару дней спустя сам не выдержал, отправился на ярмарку. Ту самую, большую, которую ждали дочери лорда. Но как ни высматривал, ни одну из них не нашел. Не появились они ни в этот день, ни через месяц, ни через два.

Время шло, а ничего в жизни принца не менялось. Днем он занимался делами замка, муштрой многочисленной стражи, которая требовала длительных переходов по горам, дабы не потеряла боевых качеств, перепиской с братом, штудированием книг в библиотеке, откуда надеялся почерпнуть больше знаний о противнике. Иногда, натыкаясь на шкаф с редкими фолиантами, задумчиво крутил в руках Книгу пророчеств, которую понять так и не смог, хотя язык соседей знал в совершенстве. Слишком туманны слова, слишком глубинный в них заложен смысл.

Вечерами же, если оставались силы, наведывался в «Спелый колос», чтобы послушать песни Ясноглазой Одди. Ее голос завораживал, уносил в грезы. Дерик не знал, что рассказали сестры Варандак отцу, но ничем предосудительным он с ними в «Колосе» не занимался. Наслаждались пением все той же Одди, причем, сидя в укромном месте, недоступном для остальных посетителей трактира.

Если и творились в «Колосе» порочные связи, то случались они на втором этаже, куда следовало подниматься по отдельной лестнице, о чем девчонка Джас явно не знала. Там гуляла совсем другая публика, и оттуда же выглядывали из окон, заманивая к себе зевак, пышногрудые барышни. А чтобы у проходящих мимо не было сомнений, для чего их зовут, вымазывали соски красной помадой и выставляли на всеобщее обозрение.

Лорд Варандак до сих пор знать не знал, что настоящими хозяевами «Спелого колоса» были Айверы, и приносило им заведение через подставное лицо немалый доход. Что уж говорить о сведениях, которые они получали от своих «милых птичек». Какой клиент не распустит язык после того, как его оближут с ног до головы и возвеличат чуть ли не до короля? Спесь, бахвальство и глупость давали богатую пищу для ума. Надо ли упоминать, что Родерик прекрасно знал, что творится в семье не только у лорда Долин, но и у самого короля Лереи?

Из «Колоса» же он получил сведения, что старшая дочь лорда Варандак отбыла в храм Святого ключа, где ей благополучно открыли дар. И теперь Аделин придется учиться в Академии, чтобы уметь управлять им. Правда, какой дар достался Адель, Дерик так и не узнал, поскольку лорды Лереи свою магию тщательно скрывали, дабы враги раньше времени не разведали, чем их встретят, вздумай они напасть на Долины. В том, что даже самая слабая лерейка обладает смертоносной магией, Дерик не сомневался. Хроники в красках расписывали, чем закончился бой, принесший поражение горцам.

Как выяснилось позже, Гристель тоже отправилась в столицу. Поговаривали, что среднюю дочь лорда поймали на мосту, когда она, одевшись в мужскую одежду, пыталась перебраться на левый берег. Выкрутиться не удалось, хотя Грис уверяла отца, что всего лишь хотела разведать, не задумал ли птахи какую–нибудь гадость против семьи.

Один Родерик догадывался, с какой стати ее понесло во вражеский стан. Все просто – Грис была в него влюблена. Писала любовные записочки и при каждой встрече совала в карман, совсем не думая, что враг может использовать их для шантажа. Старшая тоже не обходилась намеками, но его благоразумия хватило, чтобы не испортить дело.