Под созвездием Падшего Ангела

Глава 13. Неожиданные повороты

Короткий разговор с управляющим привел к неожиданным последствиям: дружеское участие переросло в настойчивые ухаживания. Целых два месяца Нормид преследовал Джастину. Сначала просто делился подслушанными сведениями, для чего требовал уединения, дабы их никто не подслушал, потом принялся оказывать знаки внимания, что, конечно же, пугало. Тина ежилась под его нескромными взглядами и шарахалась от будто бы случайных прикосновений. Не радовали и подарки в виде куска ткани на новое платье или крепких башмаков. Она отказывалась их принимать.

Пошли разговоры. Кухарки шушукались между собой, а когда Джас появлялась на кухне тут же замолкали. Однако они не пытались скрыть ни осуждающих взглядов, ни поджатых губ. Обстановка и так была непростой, а становилась вовсе невыносимой.

Желая сломить сопротивление непокорной служанки, управляющий зашел с другой стороны – предложил переехать из закутка в более светлую комнату. Поманил мягким тюфяком из пера, но Джас твердо знала, дай она слабину и однажды найдет Нормида лежащим на этой самой перине.

Но однажды Джастина оказалась в западне. Ее отправили в ту часть замка, где никто не жил. Управляющий приказал подготовить покои для гостей, которые ожидались со дня на день. Пыльный гобелен отрезал ее от остального мира, а жадные руки Нормида грубо притиснули к ледяной стене. В горах уже выпал снег, а нетопленные помещения были так же холодны, как и склеп.

– Ну чего ты брыкаешься? – шептал управляющий ей в шею, одновременно пытаясь задрать юбки. – С тебя не убудет, а я твою жизнь могу превратить как в рай, так и в ад.

– Пусти! Пусти, гад, – шипела она, отрывая от себя его голову, вцепившись в жидкие волосы. Джас находилась в отчаянии. Защиты ждать было неоткуда, а сил хватило бы только на то, чтобы вцепиться зубами мерзавцу в нос или ухо, а потом, воспользовавшись его замешательством, убежать. Или выпрыгнуть в окно со второго этажа. И то, и другое было опасно своими последствиями, но иного выхода она не видела. Нормид заверещал, когда зубы Тина вцепились в его мочку. Теперь он пытался оторвать от себя служанку, но та не сдавалась.

– Что здесь происходит?!

Кто–то властной рукой сдернул гобелен, за которым боролись управляющий и его жертва. Оба застыли с перекошенными лицами. Перед ними стояли Его Высочество принц Родерик и немало удивленная увиденным леди Эйра.

– Эта шлюха откусила мне ухо, – жалобно проскулил Нормид. Из–под его ладони, прижатой к голове, обильно текла кровь.

Джас не думала тушеваться, падать ниц или молить о пощаде. Она лишь выдохнула досадливо. Ее игра в Гристель завершена. Родерик прекрасно знал, кто стоит перед ним. Вытерев рукавом рот, младшая дочь лорда Варандак оправила юбки, собрала растрепавшиеся волосы под ленту и только потом подняла глаза на принца. И была немало удивлена промелькнувшей в них тревоге, смешанной пополам с нежностью. Тине даже показалось, не будь рядом с ними двух свидетелей, Родерик заключил бы ее в объятия. Он даже качнулся вперед, не в силах скрыть порыв, но вовремя вспомнил, где находится.

– Нормид, я жду объяснений, – у леди Эйры шли по лицу красные пятна гнева.

– Грис посулила мне плотскую любовь, – управляющий судорожно сглотнул, – в обмен на мелкие услуги с моей стороны.

– Какие услуги? – хозяйка замка нехорошо сощурила глаза.

– Замену соломенного тюфяка на перьевой, – голос Нормида дрожал, – ткань для нового платья, крепкие башмаки. На улице снег, а туфли тонкие. Я заботился о ней, а она…

Эйра и Родерик как по команде посмотрели на стоптанные туфли служанки. Когда–то красивые и дорогие, сейчас они протерлись, и из одного башмака даже безобразно торчал кончик большого пальца.

Лицо Джас загорелось. Она не привыкла выклянчивать блага, дома ей все полагалась только по факту рождения. Туфли просто не успевали снашиваться, поскольку Тина сама не знала их точного числа. Пятьдесят пар? Сто?

– То есть одежду и обувь, которые положены всем без исключения служанкам, ты пытался выторговать на телесное удовлетворение? – Эйра склонила голову к плечу. Этого движения было достаточно, чтобы Нормид упал на колени.

– Я бы женился на ней! – прошептал он.

Джас чуть не стошнило. Она закрыла ладонью рот.

Ничего не говоря, Его Высочество шагнул вперед и крепко схватил управляющего за шкирку. Тот завизжал.

– Орел? – спросил–выплюнул Родерик.

– Никак нет, не из дворянского мы рода, – проблеял управляющий.

– Вот и ладно, – подняв крысу одной рукой, второй принц со всей силой стукнул по раме. Запор не выдержал, и обе створки с треском распахнулись. Посыпалось стекло.

– Род, ты что делаешь? – в голосе его невесты слышалась тревога. – Здесь второй этаж, мой управляющий переломает себе ноги.

– Ищи нового, Эйра, – бросил принц и спрыгнул вместе с визжащим Нормидом с подоконника.

Джас и Эйра в едином порыве бросились к окну. В лицо ударил стылый воздух. Обе в оцепенении наблюдали, как мощно взмахивал крыльями младший сын короля Гордевира, набирая высоту. Перемахнув крепостную стену, на которой стражники в удивлении задрали головы, он направился к Громкому ущелью. Сильный даже зимой голос водопада заглушал крики, отчего трагедия, развернувшаяся над кипящей водой, казалась нереальной. Маленькая фигурка управляющего сорвалась откуда–то с облаков и полетела вниз. А огромная птица, напоминающая издалека орла, продолжала кружить в небе, будто желала убедиться, что ее добыча не улизнет.

Джас закрыла лицо ладонями.

– Черт! Что он творит! – выругалась Эйра и чуть ли не бегом покинула выстывшее помещение.

Джастина не видела, как вернулся Родерик. Просидев под разбитым окном до темноты, она поплелась в свою комнату. У дверей кухни столпились кухарки и прочая челядь. Они молча проводили взглядами бредущую по коридору служанку, из–за которой погиб управляющий. Об этом уже все знали.

Джастина залезла под одеяло и, накрывшись с головой, предалась рыданиям. Ее наконец–то прорвало. Плакала она не из–за жестокости прекраснокрылых, которые так легко убивали людей. И ей вовсе не было жалко управляющего. Знала, не подоспей помощь, ей пришлось бы прыгать в окно, и уже у нее были бы переломаны ноги. Если бы вообще не разбилась насмерть. Джас страшили перемены. Она чувствовала, что принц явился в Громкое ущелье по ее душу. Никто не стал бы убивать ради заложницы. И леди Эйра это тоже поняла.

– Открой лицо! – властный голос заставил вздрогнуть. Над ней с лампой в руках стояла хозяйка Громкого ущелья.

Не будь в замке гостя, мнением которого Эйра дорожила, не пошла бы сама в коморку, велела бы страже приволочь служанку. Надавала бы по щекам за распутство и отправила чистить хлев. Но нет, нужно держать образ справедливой хозяйки. От того и злилась, глядя на распухшее от слез лицо девчонки. Эйра интуитивно почувствовала туго натянутую нить между своим женихом и заложницей. И вовсе не ту, которая связывает врага и его жертву, а… сердечную, что ли…

Джас торопливо соскочила с кровати, одернула фартук, кинула толстую косу за спину. Стесняясь слез, опустила глаза.

– Что между вами было? Вы давно знакомы? Отвечай честно, – леди Эйра, поставила лампу на стул. По случаю приезда жениха она переоделась. Бордовое платье красиво оттеняло ее смуглую кожу, тщательно завитые локоны были собраны под диадему, мерцающую в свете лампы драгоценными камнями.

– Ничего. Он единственный из всех говорил на чистом гордевирском, остальных я не понимала. Я никак не ожидала, что он воспылает ко мне любовью. Преследовал меня всюду…

Эйра явно расстроилась. Уголки губ поплыли вниз.

– Вот как… – произнесла она убито, но тут же взяла себя в руки. Вскинула голову, полоснула взглядом. – Ты спала с моим женихом?

Джас вытаращила глаза.

– Ой, простите, я думала, вы спрашиваете о Нормиде.

– Нет, – она досадливо сморщила лицо. – Из–за глупости Нормида мне придется искать нового управляющего. Я спрашиваю, что у вас было с принцем Родериком? Я вижу, что у вас есть прошлое.

– Не такое, из–за которого вам следовало бы беспокоиться. Уже все позади, – вздохнула Джас.

– И все же.

– Ну как вам сказать… Моя старшая сестра едва не убила его магией. А младшая чуть не утопила в зеленой жиже, куда он упал из–за ее неосторожности. Не следовало ей так близко подходить к провалу на безымянном острове.

– Замечательная семейка. А ты здесь при чем?

Джас возвела глаза к потолку, лихорадочно придумывая, чем могла отличиться Грис. От волнения мяла в руках фартук.

– В том то и дело, что не при чем. Я его и пальцем не тронула.

– И он тебе за это благодарен? Ты единственная, кто не пожелал ему смерти?

– Можно и так сказать, – Джастина отвела глаза в сторону. – В благодарность принцы Айверы разорили мой дом, а меня саму превратили вот в это.

Она развела руки, чтобы Эйра как следует разглядела одежду с чужого плеча и замызганный фартук, пятна с которого уже не отстирывались. Туфли нужды демонстрировать не было, госпожа их уже видела.

– Что же ты такая неприспособленная? Надо было дать Нормиду и дело с концом.

– Я не привыкла к отношениям без любви.

– Думаешь задеть меня? Я знаю, что обо мне говорят на кухне. Любит – не любит, это не твое дело. Запомни это, мышь. Увижу, что трешься рядом с моим женихом, задушу, – Эйра нервно цапнула лампу.

– Как скажете, госпожа.

Хлопнула дверь, и Тина опустилась на стул. Появление Родерика сильно осложнило ее жизнь. Не только она заметила, какая радость мелькнула в его глазах, когда принц увидел ее. «Я хочу понять, какая магия нас с тобой связывает», – как–то сказал он, и это то, что подогревает его интерес к ней. А вовсе не любовь, как думает Эйра.

Как ни странно, но Джас доверяла Родерику. Он ни разу не сделал ничего такого, что могло бы оттолкнуть от него. Она видела в нем свет добра, хотя его руки, скорее всего, были по локоть в крови лерейцев.

Отсидеться в коморке не удалось. Поздно вечером повариха прислала за ней служанку. Кухня требовала уборки. Неожиданным оказалось, что для поломойки оставили еду. Заботливо укутали горшок полотенцем, чтобы овощи с хорошим куском мяса не остыли.

– Выпьем, – вошедшая на кухню повариха поставила перед носом Тины кувшин с вином. Достала с полки и вытерла полотенцем стакан, потом другой. Сев рядом, заполнила оба и один придвинула к растерявшейся Джастине.

– Вы хотите помянуть Нормида? – Тина спрятала руки под стол. Она еще никогда не пила вина. Отец голову оторвал бы, если бы узнал, что его несовершеннолетняя дочь пригубила крепкий напиток. Но здесь она Грис и ей двадцать.

– Выпьем за то, что избавились от поганой твари, – без какого–либо акцента произнесла повариха и стукнула стаканом о стакан. – Тебе спасибо от всех нас.

Тина взяла стакан, понюхала. Резкий запах заставил отшатнуться. Подняла глаза на ждущую повариху.

– Мне еще полы шкрябать, – Джастина нашла оправдание, чтобы не пить. Иначе подумают, что отказывается, так как брезгует, или, не дай боги, найдут другую неприятную причину. Джас устала от неприятного.