Под созвездием Падшего Ангела

Глава 22. Прозрение

Джас злилась на отца, услышав о его деяниях во время прошедшей войны. Боялась с ним встретиться, так как не знала, как посмотрит ему глаза. Сможет упрекнуть или сожмет зубы и будет фальшиво улыбаться? А теперь он умер, и уже неважно, как она относилась к нему, любила или нет. Он этого не узнает.

Джастина не хотела разговоров с мамой, боясь, что выдаст себя слезами, поэтому почти бегом забралась по лестнице, но леди Варандак пришла сама.

– Тина, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? – она села на кровать, обняла дочь, которая уже успела скинуть плащ и камзол, но еще возилась с сапогами. Тонкая рубашка не давала тепла, но мать понимала, что Джастину бьет вовсе не холод. – Прошу тебя, не испытывай чувство вины, когда ты навещаешь Аделин. Всплеск магии может случиться даже у самого опытного мага, а у тебя тогда только родился дар, и еще такой сложный. Честно говоря, я счастлива, что ты не доехала до столичного храма. Жаль, конечно, монахов, но война есть война. Она разлучила нашу семью, и неизвестно, что еще придется испытать. Поэтому оставь свое бедное сердце в покое, перестань его терзать. Я решила стоически встречать превратности судьбы.

– Мама, а ты любила отца? – Джас не специально применила прошлое время, как–то само вылетело. Про папу теперь всегда придется говорить так.

Почему–то Тина не могла вспомнить, чтобы родители обнимались или хотя бы держали друг друга за руки. Отец был вежлив, мать покорна. Вроде и холода между ними не было, но и тепло выдавалась маленькими порциями.

Вопрос смутил леди Варандак. Она расцепила объятия. Джас обратила внимание, как вдруг сжались ее пальцы на ткани юбки, нарушая гармонию складок.

– Издавна повелось, что жениха дочери выбирают отцы, – мама начала после небольшой заминки, но и эти первые слова уже многое сказали об отношениях между родителями. – Нас обручили еще в детстве, но я впервые увидела Бадера на свадьбе. Слишком далеко жили друг от друга, чтобы сталкиваться. Он на границе с Гордевиром, я в столице. А в свет я не выходила, родители держали меня в строгости. Да и он не был любителем балов. Зачем нам появляться при королевском дворе, если наше будущее предопределено?

– То есть ты его никогда не любила? – сделала вывод из всего многословия Джастина. Она обратила внимание, что мама впервые назвала отца по имени. Обычно она обращалась к нему как «Мой супруг» или «Мой дорогой муж». Даже в разговоре с детьми не позволяла себе назвать его иначе как «Ваш отец».

– Он отец моих детей, – и опять это холодное «отец» в подтверждение мыслей Джас. – Я старалась, чтобы вы не чувствовали нашего равнодушия друг к другу. А правитель Долин должен быть уверен, что за его спиной стоит верная жена, которая не пойдет против него.

– А хотелось?

Мама непонимающе вскинула брови.

– Хотелось пойти против него? – уточнила Джастина.

– Хотелось, – мать не стала опускать глаза. – Отец дома был мягок, прощал вам любые шалости, но вне семьи…

– Он был жесток.

– Да. Он правил жестко. Подавлял любое инакомыслие. Ему невозможно было перечить. Я помню, как он приказать женить твоего друга Хельгерта – совсем мальчишку, только потому, что ему не понравилась ваша дружба. Я попыталась возразить, просила не разлучать вас, ведь вы были детьми, чистыми детьми, и ваша дружба шла нашей семье на пользу. А что получилось? Он сломал ему жизнь.

– Я видела Хельгерта. Он не любит жену. Хельг даже переселился в кузницу, чтобы быть от нее подальше.

– И чего отец добился? Хороший мальчишка, талантливый кузнец, возненавидел не только лорда Варандак, но и родителей, которые не защитили его. Ты заметила, что с того времени, как Хельгерт уехал, он ни разу не навестил родной дом?

– Его в Дубах проведывала мать, – Джас не хотелось верить, что Хельг стал врагом ее семье. Ей было стыдно за себя. Занятая своими переживаниями, она не замечала, что замок являлся тюрьмой для матери, а отец вне дома настоящий тиран. Да и с домочадцами наверняка им был, раз слуги разбежались сразу, как только поняли, что хозяин проиграл птахам. Оставили больную леди Варандак на попечение старика.

– Отец не понимал, что своими поступками взращивает ответное зло. Люди роптали, а он карал, и не всегда справедливо. Как ты думаешь, почему Долины так быстро сдались птахам? Да, прекраснокрылые подготовились, сделали мощные смертоносные амулеты, но… они почти не встретили сопротивления. Людям нечего было терять. Один тиран сменялся другим, – распалившись, мама взяла Дочь за руки, крепко сжала их. – Тина, я тебе обещаю, что встану на твою сторону, если вдруг отец захочет разлучить вас с Родериком. Теперь, почувствовав свободу, я готова на многое.

Леди Варандак замолчала, точно боялась, что изо рта вырвутся более страшные слова.

– Спасибо, мама. Я люблю Родерика. Он хоть и принц Гордевира, но… у него есть сердце, – Джас положила голову на плечо матери. – Мне очень печально слышать, что ты все годы жизни с отцом скрывала свое истинное отношение к нему. Терпела, поступалась собственными чувствами. А мы ничего не замечали.

– У меня было одно оправдание – я терпела ради детей. Теперь же, когда вы стали взрослыми и самостоятельными, пришло мое время. Я уйду от вашего отца. Вернусь в столицу. Родители оставили мне один из домов… Ты ведь заметила, как я изменилась?

– Заметила. Ты выглядишь здоровой и даже счастливой.

Джас вздохнула, понимая, что теперь матери не придется противостоять отцу, который легко мог сломать ее. И она дальше продолжала бы жить в хандре и неволе.

– Я не выгляжу здоровой, а на самом деле здорова и счастлива. Потому что его нет рядом. Как я раньше не замечала, что моя покорность и вынужденное молчание убивают меня? Делают слабой и зависимой? Я сейчас вдруг осознала, что свободна. У меня словно расправились крылья, которые до этого крепко держал в кулаке твой отец.

Джастина подняла голову, посмотрела в горящие верой глаза матери. Взяла ее за руку. Леди Варандак чутко отреагировала, свет ее в глазах тут же сменился тревогой.

– Что? Что с ним?! Говори!

– Его больше нет, мама. Лазбур вчера сдался.

Леди Варандак выдохнула так, словно ее ударили в живот. Джас показалось, что все предыдущие слова она сейчас возьмет назад, начнет биться в слезах, скажет, что все–таки любила, но...

– Я так и знала, что ему не выстоять. Потеряв границу, Безумную Бесси, которая питала его дар, он потерял себя, – она с грустью хмыкнула. И на этом все ее страдания по почившему супругу закончились. – А что с Гристель? Только, пожалуйста, пожалуйста, не говори, что она в беде или того хуже…

– Ее в Лазбуре не нашли. Она сбежала. Я думаю, Грис пробирается к нам. Ей больше некуда идти. До тетушки Маргит слишком далеко.

– Хорошо, – глаза матери лихорадочно блестели. Она поднялась, оправила юбку. Джас поразилась такой скорой перемене. Только что перед ней была страдающая под гнетом лет и нелюбимого супруга женщина, сейчас же она видела деятельную хозяйку дома. – Я должна подготовить ей комнату. Старика Харфида переселю в подсобку. Девочка намаялась. Она захочет отдохнуть с дороги.

Тина наяву увидела, как слепа любовь матери. Ей достаточно было знать, что ее дитя живо и скоро вернется, чтобы начать готовиться к встрече.

Уже у порога леди Варандак обернулась.

– Так ты поэтому плакала? Узнала, что отца больше нет?

– Да. Я никогда не чувствовала на себе его тяжелую руку. И благодарна ему за это. Он любил меня…

– Он отдал тебя храмовикам.

Джас не думала, что в матери может быть столько жесткости. Тина оплакивала страшную смерть отца, а мать била наотмашь – язвительно указывала на его черствость.

– Если бы я была в силах, – леди Варандак гордо вскинула голову, – спрятала бы тебя от судей, увела у них из–под носа. Отбила бы, в конце концов, напав на монахов в пути. У птах получилось, получилось бы и у твоего отца. Но он струсил пойти против короля. И где он теперь? Мертв. А король защищает свои границы, наплевав на Долины.

– Да, мама, ты права. Но я дочь и должна оплакать того, кто дал мне жизнь.

– Долго не задерживайся. Мне нужна твоя и Родерика помощь. Харфид слишком стар, чтобы таскать мебель.

Разговор с матерью вовсе сделал Джастину больной.

Пришел Дерик, лег рядом, обнял ее. Тина подняла на него глаза.

– Ну почему они такие?

– Родители? – он сразу понял.

– Теперь мне кажется, меня никогда не любили. Последыш, который только мешал. Слишком резвый и свободолюбивый.

– Я думаю, они так щедро одаривают теплом старших, что на младших у них просто не остается сил. Я спас отца от ведьм, а он говорит только об успехах Кайла в Долинах. Словно я ничтожество, так как не смог взять столицу мышей.

– Я рассказала маме о гибели отца, – продолжила изливать душу Джас, обрадовавшись, что нашла единомышленника, – а она не проронила ни слезинки. Будто только и ждала, чтобы сделаться вдовой. А узнав, что Грис сбежала, уже думала лишь о ней.

– Грис сейчас находится в беде, а мать всегда думает о тех детях, кто больше всех нуждается в их помощи, – сказал и не поверил самому себе. Его мать поступила эгоистично. Просто бросила семью и ушла в монастырь.

– Пойдем, – Джас слезла с кровати, – она попросила помочь переселить слугу, чтобы освободить комнату для Грис.

Поход на кладбище, где они так и не закончили задуманное, пришлось отложить. Хорошо, что Джас научилась в Громком ущелье махать веником и тряпкой. Навыки поломойки пригодились, дом требовал хозяйской руки. Как выяснилось, Родерик тоже многое умел – походная жизнь научила. В постель упали от усталости замертво. Заснули, даже не успев обменяться поцелуями.

***

Кайл направлялся в Дубы, чтобы встретиться там со своим доверенным лицом и давним другом. Лорд Вайрид был отважен, честен и предан старшему принцу. Только ему он мог доверить поиски Джастины Варандак.

Осталась последняя девчонка, которая может помешать его планам. Старую мышь – леди Варандак он в расчет не брал. Она может и подождать. Как подождет его решения и брат. Родерик пошел против него, выкрал девчонку. Хорошо, что не удержал, и та разбилась, иначе пришлось бы встать против брата, который так не вовремя воспылал чувствами к вражескому отродью. Если бы у него сладилось с Грис, Родерик мог завладеть умами народа, объявив себя мужем наследницы, тогда Кайлу в Долинах нечего было бы делать. Теперь же у него осталась одна главная цель, после которой можно будет заняться менее важными делами – Джастина. Неважно, пустышка она или нет, родить способна. И только поэтому должна сгинуть. Как не раз говорил самому себе старший принц, от Варандак не должно остаться и следа.

То, что он не сын лорд Айвера, Кайл узнал случайно. В двадцать пять у него вдруг открылся дар. И такой мощный, что он едва не погиб.

Айвер кинулся в королевскую библиотеку, где посвятил полгода изучению Хроник веков. Кайл проштудировал их от корки до корки, но не нашел ни одного слова о маге воды, появившегося среди гордевирцев. Но записи четко указали, кто им являлся среди мышей – лорд Варандак. Он упоминался в связи с последней войной, где положил войско прекраснокрылых, разверзнув небеса и обрушив на них целое море.