Под созвездием Падшего Ангела

– Так это же… крылатые люди… – Гард с трудом сглотнул слюну. Возница остановил карету как раз возле молодого монаха, и Джас заметила смятение на его лице. – Гордевирцы…

– Занять оборону! – гаркнул отец Фолли. – Они летят на нас! Ты, девка, залезь под сиденье, целее будешь, – скомандовал он открывшей рот Джастине.

– А может, выпустите меня? – у Джас все сжималось в груди от страха. Зарница, стая птиц, вдруг кинувшаяся на юг, так далеко залетевшие гордевирцы – все это навевало на мыль о нападении на Долины. – Я уверена, что сумею поставить щит отражения!

– Не положено выпускать раннепробужденных, – отрезал отец Фолли. – Мы уж сами как–нибудь. Боги помогут. Не зря же наградили магией.

Ей ничего не осталось, как последовать совету монаха и забраться под сиденье.

– Выставить щиты! – гаркнул старик. – Гард, не подведи, вдарь по тварям молнией!

Это последнее, что услышала Джастина, перед тем, как начался хаос. Казалось, небо раскололось надвое – такой стоял визг, когда молоденький Гард бросил первый, а затем второй и третий магические заряды. Ему отвечали. Кричали люди, кони. Пахло гарью и паленой шерстью. Через маленькое окошко под потолком Джас увидела, как взметнулся вверх выдернутый с места возница. Она закрыла уши, чтобы не слышать, как кричит он, падая с высоты на землю.

За стенами кареты шел самый настоящий бой. И определить, кто одерживает победу в этой какофонии звуков было невозможно. Но Джас знала одно точно – Айверы напали на Долины.

Лошади, оставшись без возницы, вздыбились и от страха понеслись прочь. Карету кидало из стороны в сторону, и Джас была уверена, что закончит свою жизнь не от руки врага, а в бешенной скачке, сорвавшись куда–то в овраг. Но нашелся некто лихой, кто вскочил на облучок и взял правление в свои руки. Не скоро, но лошади успокоились. Открылась дверца, и в карету забрался человек. Его одежды были черными. Сапоги из дорогой кожи замерли у скамьи, под которой Джас пряталась. Так близко, что она могла их потрогать.

– Здесь нет никого, – крикнул незнакомец кому–то, кто остался вне кареты.

– Посмотри под сиденьем, – ответил ему насмешливый голос, – мыши имеют привычку забиваться в щели.

Джас выволокли за руки.

– А где жирный Варандак? – щурясь от яркого солнца, спросил главарь. Он сложил свои великолепные крылья, и только тут Джас узнала его. Перед ней стоял старший брат Родерика. Его Высочество принц Кайл Айвер. Он лениво осмотрел трясущуюся Джас и, так и не дождавшись ответа, сам заглянул в карету. – Где твой отец, Гристель? Тебя так, кажется, зовут?

Джастина сжала губы и отвернулась. Пусть думают, что хотят. Она не знала, как ответить, чтобы не навредить родным. Враг принял ее за сестру, а значит, он не догадывается, что из замка три дня назад выехали две кареты, а не одна. Птахи охотились за той, в которой находились бы Грис и отец. Им нужен был лорд Варандак.

«Но на их несчастье им досталась я», – Джас грустно усмехнулась, понимая, что Айверы не догадываются, что означает белый цвет кареты. Иначе они не обманулись бы. Хотя откуда им знать? На границе давно не наблюдалось раннего пробуждения дара, и не всякий сельчанин распознал бы, кому принадлежит белая карета. Оставалось только надеяться, что Айверам не удастся выловить Гристель и отца.

– С девкой что делать? – на плечо Джас легла сильная рука и крепко сжала его. Тина скривилась от боли. – Убить как остальных?

Джастина судорожно вздохнула, осознавая, что никому из монахов не удалось уцелеть.

– Оставим у себя, пока не поймаем жирную мышь, – принял решение Кайл, еще раз внимательно посмотрев на Джас. Она сжалась, желая выглядеть еще меньше. – Отвезешь ее в Громкое ущелье. К Эйре. Пусть глаз с нее не спускает.

– Оттуда не убежит, – хмыкнул здоровяк за спиной.

Птах, прилетевших вместе с Кайлом, было десятеро. Девять расправили крылья и взлетели ввысь, догоняя принца, один же, оставшись с Джас, толкнул ее к карете.

– Пошевеливайся, путь не близкий.

И опять тюрьма, только стража сменилась. Джас не знала, радоваться такому обороту или предаваться отчаянию. Поездка в столицу, где она сделалась бы подопытной мышью, оборвалась. Ее увезут в Громкое ущелье, спрячут в горах, и она будет полностью зависеть от настроения некой Эйры. Но хотя бы дар останется при ней. Рано или поздно отец узнает, что дочь похищена, и найдет способ ее выручить. А там и до восемнадцати недалеко.

Но зря Джастина надеялась, что птахи не вспомнят о даре, которым природа награждает мышей. Они не забыли.