Место под солнцем

Только оказавшись на крыльце своего «дома», я тут же подняла пакеты в воздух уже с помощью магии, а Тесса ворвалась внутрь, буквально сгорая от предвкушения запуска змея в воздух… который я, если честно, представляла себе с трудом.

— Том! Том! — радостно закричала Тесса, но я тут же её одёрнула и повела на кухню помогать мне распаковывать продукты.

Несмотря на то что наша вылазка показалась мне мимолётной, часы показывали начало двенадцатого, и по-хорошему, пора было уже готовить обед. Но завтрак был довольно поздним, поэтому и обед намечался не раньше трёх, и у нас было достаточно времени, чтобы выплеснуть на побережье всю неуёмную энергию маленького ребёнка. Честно говоря, я не знала, закончил ли Том со своими «важными» письмами или нет, и был ли он в доме вообще, но как только я разложила все продукты по полкам, то в дверях показался знакомый силуэт, а Тесса радостно закричала:

— Том, Том, смотри, что мы купили в магазине! Красивый, правда?

— Очень, — широко улыбнулся он, заметив в руках Тессы воздушного змея, а я немного испугалась, увидев на правой руке Тома гордого чёрного филина, невозмутимо смотревшего прямо перед собой.

Взяв несколько конвертов, Том осторожно привязал их к лапке филина, а затем открыл окно, и важная птица, махнув крыльями, взлетела с его предплечья и понеслась ввысь, в затянутое серыми облаками небо.

— Ух ты! — восторженно вздохнула Тесса, провожая филина взглядом. — А у нас тоже есть сова, только она коричневая и маленькая… Веснушка, наверное, в два раза меньше…

— Оникса, — подсказал Том, когда она задумчиво посмотрела в окно, словно там, высоко в небе, можно было ещё разглядеть огромную чёрную птицу. — Моего филина зовут Оникс. Да, Тесса, ты права, Оникс гораздо больше обычных почтовых сов, но это потому, что я веду переписку с людьми из разных стран, очень далёких стран, и не каждая птица выдержит такой длительный перелёт. Вы купили то, что хотели?

В этот момент Том выразительно посмотрел на меня, словно я опять его обманула и час с небольшим была не в соседней деревушке, а где-то ещё, но Тесса схватила из пакета свой дождевик, расправила его и помахала перед Томом.

— Да! Смотри, какой он красивый! Жёлтый — мой самый любимый цвет!

Тесса тут же накинула на себя дождевик и принялась бегать вокруг нас, а Том, только увидев цвет нашей главной покупки, так и прыснул.

— Мой тоже, Тесса, — сквозь смех выдавил он, а я, поджав губы, выразительно посмотрела на него. — Так, вы готовы? Можем идти?

— Да-да, мы готовы! — тут же прокричала Тесса, быстро надев резиновые сапожки, и метеором помчалась в прихожую.

Я же с ехидной улыбкой достала второй дождевик ярко-жёлтого цвета, накинула его на себя и невозмутимо направилась следом за дочерью, а Том так и продолжал посмеиваться над моим внешним видом.

— Том, Том, а ты умеешь запускать воздушного змея? — нетерпеливо спросила Тесса, только мы все вместе вышли на крыльцо дома, где нас тут же обдало довольно прохладным влажным ветром.

Том, взмахнув волшебной палочкой, запер входную дверь, а затем взял за руку Тессу и повёл её в сторону побережья, до которого было не так уж и много — метров двести.

— Эм… я никогда не пробовал, но, думаю, мы разберёмся, — задумчиво ответил он, посмотрев на меня, но я только округлила глаза, показывая этим, что настоящего воздушного змея вижу впервые в жизни и понятия не имею, что с ним делать. Том усмехнулся моей растерянности, ещё раз взглянул на мой дождевик и тихо добавил: — Тебе очень идёт этот цвет, Кейт.

— Других цветов там не было, — поджав губы, так же едва слышно проговорила я, чтобы Тесса случайно не услышала наши «разборки».

— Что-то мне подсказывает, что даже если бы и были, результат был бы тот же, — заметил он, но я лишь хмыкнула и взяла Тессу за другую руку, чтобы она не помчалась куда-нибудь от меня.

Та местность, в которой мы решили «отдыхать», конечно, не предназначалась для туристического отдыха. Что-то мне подсказывало, что даже в разгар лета здесь было не очень многолюдно, и на то были причины: пляж был абсолютно не обустроен, всюду сквозь песок виднелись острые камни, такие же камни виднелись и в самой воде, так что «вход» в воду мало кому покажется приятным. Также местами были разбросаны массивные стволы деревьев, побелевших за время нахождения в воде, и как раз они могли служить каким-то подобием скамеек, если кому-то вдруг захочется присесть. Сидеть на голых острых сырых камнях представлялось мало заманчивой перспективой.

Но это я была «избалована» пляжным отдыхом, потому что знала, что может быть и по-другому, а Тесса была в восторге даже от такого моря. Вообще, я искренне завидовала ей, потому что моя дочь была в восторге от всего нового. Это я уже замечала какие-то недостатки вокруг: острые камни, холодный сырой ветер, громадные волны, местами грязные деревья… для Тессы же этого всего словно не существовало. Все деревья ей казались удивительными, и она на какое-то время даже позабыла про змея и выпытывала у Тома, откуда взялись эти деревья, ведь вокруг не было леса, и почему они такие белые. Том, к его… благородству, честно пытался ответить на все вопросы неуёмного ребёнка, но было видно, что ему было очень непривычно так много разговаривать и отвечать на такие банальные вопросы. Банальные для него, разумеется, поскольку Тессе было позволительно в почти семь лет многого не знать об этом мире. А я стояла рядом с ними и всё никак не могла понять человека в плотном чёрном костюме и такой же плотной мантии, слегка развевавшейся на ветру.

Том за семь лет не написал мне ни строчки, но, вернувшись из странствий, вот уже сутки не выпускал меня из своего пристального внимания. Не сказать, что я ждала от него писем, наоборот, я уже почти о нём забыла, и теперь его вдруг стало… слишком много. Он не брал с меня клятв в вечной верности, клятв дождаться его, но почему-то убил человека, который случайно увидел меня… эм, в не самом одетом виде, хотя по сути, ни я ему, ни он мне ничего не должен. Он был абсолютно потерян, когда узнал, что у него есть дочь, но отказываться от неё почему-то не стал, даже когда я сама это предложила, хотя сейчас от Тессы больше хлопот, чем пользы, с его точки зрения. Когда мы сбежали, он первым делом бросился искать нас, хотя у него были явно другие планы по возвращении, и пачка писем, посланная с Ониксом, лишнее тому подтверждение. Он угрожал мне вчера, поставил эту… метку, из-за которой я теперь была словно на привязи, а сегодня с утра прибрался, приготовил завтрак и сам вызвался провести с нами время. Как же я отвыкла от всех этих оттенков, непостоянства… противоречивости его характера, которая с годами стала только заметнее. А ещё мне вдруг стало заметно, что детства у этого человека не было абсолютно. Как будто он уже родился маленьким взрослым, и со временем менялось только число прожитых лет и параметры тела, а никак не отношение к этому миру. Я почувствовала это, когда внимательно присмотрелась к тому, как он вёл себя с Тессой. Для него она была словно с другой планеты, совершенно другим видом… как будто он никогда не видел обычных счастливых детей, у которых не было никаких забот в детстве, как будто он… не мог узнать в ней себя, хоть чуть-чуть, несмотря на то что ребёнком он был не так уж и давно. Но, видимо, он им так и не смог побыть…

Я так углубилась в размышления, что не сразу заметила, как Тесса с Томом уже отошли от гигантского ствола с выбеленной корой и массивной паутиной корней и начали разбираться со змеем, стоя фактически у самой кромки воды. А когда я всё-таки опомнилась и по камням дошла до них, то змей вдруг взлетел сам по себе, удерживаемый сильным ветром, а Том отрегулировал длину верёвки, на которой держалась игрушка, и протянул её Тессе со словами:

— Держи крепче, ветер очень сильный.

— Мама, мама, смотри, он летит! — восторженно закричала Тесса, задрав голову кверху и неотрывно следя за ярко-красным пятном на фоне плотной молочной облачной пелены. Я тоже посмотрела на небо и улыбнулась, а Тесса потянула за верёвку, и змей немного поменял направление полёта, что привело её ещё в больший восторг. — Мама! Как же здорово!

Почувствовав скорость ветра, она уже сама приноровилась и быстрым шагом пошла вдоль берега, а змей летел за ней высоко в небе, и до нас даже сквозь грохот волн доносился звонкий детский смех. От Тессы в этот момент исходило такое безграничное счастье, что моя улыбка стала только шире, как будто и я сама бегала рядом с ней и радовалась полёту змея. Том же, наклонив голову набок, неотрывно следил за Тессой, бегавшей по побережью, но я всё никак не могла прочитать эмоции, написанные на его лице. Правда, долго изучать его мне опять никто не дал, и я опомниться не успела, как угольно-чёрные глаза испытующе смотрели на меня, будто заглядывая в душу.

— Что? — не выдержав, спросила я, слегка повернувшись, чтобы видеть Тессу.

— Ничего, — задумчиво ответил он, тоже переведя взгляд в прежнюю точку, а я опять искоса начала разглядывать его лицо. — Просто это так… странно. Я в детстве даже мечтать не мог о змее, не то что иметь возможность его запускать…

— Я тоже, — проговорила я, слегка поёжившись от мелких капель уж больно большой волны, разбившейся о камни неподалёку. — Но у Тессы такая возможность есть, так что я бы на твоём месте порадовалась за неё…

Том слегка улыбнулся моим словам, действительно улыбнулся, а не усмехнулся, как обычно, а затем, глядя мне прямо в глаза, сказал:

— А я и радуюсь, Кейт. Разве это не видно?

Вопрос прозвучал настолько необычно, настолько странно, что у меня мурашки пошли по коже от него и тона, которым тот был задан. Но ответить я не успела, так как неподалёку раздался пронзительный крик, и я, повернувшись в ту сторону, чуть не упала в обморок от отчаяния.

Внезапный порыв ветра просто вырвал из рук Тессы катушку с верёвкой, и змей тут же стремительно помчался ввысь, виляя пёстрым хвостом. Оттуда и был крик, как только Тесса поняла, что случилось. Но в следующую секунду она вдруг подпрыгнула за концом верёвки и буквально взлетела в небо, будто и сама была воздушным змеем.

— Тесса! — закричала я, бросившись к самой кромке воды, над которой парила моя дочь. Но она так быстро поднималась, что мои слова попросту не долетали до неё, и я ещё сильнее заверещала: — ТЕССА!

В самый последний момент она всё-таки схватила конец верёвки и, повернувшись на мой голос, с ужасом посмотрела вниз и закричала. Над уровнем земли было уже не меньше трёх метров, и от такой высоты у меня закружилась голова и задрожали руки, которыми я пыталась достать волшебную палочку из кармана дождевика. Но не успела я запихнуть туда руку, как Том вдруг слегка подпрыгнул и поймал на руки Тессу, камнем падавшую прямо у нас на глазах.

Меня в этот момент чуть инфаркт не хватил, я тут же подбежала к ней и, как только Том опустил её на землю, принялась обнимать, а Тесса со слезами на глазах воскликнула:

— Мама, мама, прости, но змей!.. он пытался улететь!.. он бы улетел!.. я не знаю как… прости, мама!

— Бог с ним, со змеем, — выдохнула я, прижав её к себе и крепко обняв. — Улетит — купим другого, но не надо больше так делать, ты меня поняла? — я отстранилась от неё и пристально посмотрела в пронзительные серые глаза, и Тесса сразу кивнула, смахнув слёзы. — Ты сильно испугалась, солнышко?