Место под солнцем

Глава 28. Собрание

* * *

«Вот чёрт!» — выругалась я, быстро наложив на правую ладонь бинт, а тем временем от всей моей суеты с края стола упала чашка с кофе, что не прибавило радости.

Поскольку в тот день должно было состояться очередное «собрание» в доме Тома, на котором я просто обязана была появиться, то я сказала Моргану, что дежурю в ночь, и он с радостью согласился взять Тессу к себе. И поскольку дома мне было делать нечего, то я решила после смены остаться на работе и дописать свои истории, которых всегда была уйма, чтобы скоротать час до начала «собрания». Но в половину седьмого к нам в отделение внезапно поступил мужчина в полубессознательном состоянии, с будто окаменевшими конечностями и весь в каких-то непонятных шипах. Целитель в приёмном отделении так и не определился до конца, что же случилось с беднягой, потому что было подозрение и на проклятие, и на поражение растением или животным, чьи шипы были воткнуты в тело. Но потому как в ту ночь дежурил Марк Принц из нашего отделения, то и отправили его к нам. А когда мы с Марком совместно осмотрели больного, то я из-за своей невнимательности случайно напоролась на один из шипов.

Нет, ничего страшного со мной не случилось, как было в случае с растопырником, и я очень была этому рада, ведь если бы я опять поранилась в день «собрания» Тома, то он бы точно запер меня дома и больше не выпускал оттуда. Но из маленькой ранки неприятно кровило, ни одно моё заклинание почему-то не помогло, а на часах было уже без пяти минут семь, и левое предплечье начало неприятно покалывать, свидетельствуя, что у кое-кого заканчивалось терпение. Поэтому я быстренько замотала ладонь в бинт, подумав, что из такой ранки кровотечение и само остановится через несколько минут, вернула целостность чашке, убрала с пола лужу кофе и даже не переодевшись помчалась на улицу, чтобы переместиться в нужное место.

Том накануне сообщил мне точный адрес, поэтому я смогла без проблем «прыгнуть» к его особняку, и увиденное заставило меня на минуту замереть на месте. Честно говоря, я до последнего не верила, что он мог купить действительно старинный особняк. Большой дом — да, возможно, очень большой дом в несколько этажей наподобие того коттеджа на побережье, в котором мы остановились в феврале, но… не такое.

Четырёхэтажный особняк располагался посреди вересковой пустоши, окружённый чёрной кованой оградой с массивными воротами у подъездной дорожки. Поскольку было уже семь вечера, то алое солнце постепенно заходило за горизонт, окрашивая здание, выполненное в готическом стиле в виде буквы «П», в кроваво-красный. Не меньше сотни окон смотрели на меня отражённым солнечным светом, а два крыла уходили за фасад, поэтому так сразу оценить размеры «дома» было довольно трудно. По левую руку в полукилометре от главных ворот яростно разбивались о скалы волны, а в воздухе отчётливо ощущалась морская соль. Вообще, как такового побережья здесь не было: утёс, на котором располагался особняк, резко заканчивался крутым обрывом высотой в несколько десятков метров, а внизу ничего, кроме обломков скал в бурлящей воде, не было.

Но долго мне наслаждаться поистине впечатляющим видом никто не дал. Неприятное покалывание в левой руке сменилось ещё терпимым жжением, и я, подумав: «Да иду я, иду, не ругайся…», вздохнула и легко коснулась палочкой ворот. Они бесшумно открылись, пропуская меня на территорию здания, и я быстрым шагом направилась в сторону главного входа, а гравий под ногами ненавязчиво шуршал при каждом шаге.

По обе стороны от дорожки была живая ограда из кустарника, только-только начавшая зеленеть. За ней были лужайки, среди которых располагалось два симметричных фонтана, а поодаль, уже ближе к кованому ограждению, росли вековые тисы и дубы, посаженные кем-то давным-давно… ведь вокруг дома была пустошь, и редкие деревья заметно выделялись на её фоне. Деревья точно были и за зданием, окружая его со всех сторон, но выяснить это наверняка времени уже не было: с каждым мгновением жжение в руке усиливалось, и я уже чуть ли не взбежала по мраморным ступенькам парадного входа, чтобы ворваться в холл.

Было глупо надеяться, что обстановка внутри была аскетичнее вида снаружи. Пол из чёрного мрамора, огромная хрустальная люстра, дававшая неяркий рассеянный свет, колонны в стенах в виде атлантов, держащих потолок на своих плечах, и две массивные лестницы, спускавшиеся со второго этажа и образовывавшие полукруг, завораживали. Наверное, я видела подобное только в своих любимых фильмах вроде «Гордости и предубеждения» и «Джейн Эйр» об Англии семнадцатого-восемнадцатого века, но я никак не думала, что когда-нибудь смогу увидеть что-то подобное в реальности и даже побывать внутри. Но эстетическое наслаждение перекрывало жжение, ставшее уже невыносимым, и я побежала вправо, в зал для совещаний, как выразился Том.

Точнее, массивная дубовая дверь открывала проход из холла в галерею, в которую открывалось множество дверей поменьше. Но здесь уже было не так светло, как в холле, и большинство дверей были наглухо закрыты, поэтому я быстро нашла нужное помещение по приоткрытой двери и полоске света. И едва я переступила порог комнаты, как боль в руке испарилась, словно её и вовсе не было.

Зал был довольно просторным, пусть и в четыре раза меньше холла. Когда-то давно это, скорее всего, была столовая, но сейчас Том вряд ли собирался давать званые ужины и поэтому использовал её под свои цели. По стенам, окрашенным в приятный тёмно-зелёный оттенок, были расположены портреты почтенных дам и господ, явно разных столетий, а в промежутках между портретами располагались канделябры со свечами, от которых в основном и шёл мягкий свет. Свет также давал и камин, находившийся в противоположной стене от входной двери, а в центре комнаты был массивный узкий прямоугольный стол с гладкой чёрной лакированной поверхностью, за которым сидело четырнадцать мужчин, одетых в чёрные классические костюмы и такие же чёрные мантии. И я в своём целительском костюме жизнерадостного лимонного оттенка была буквально белой (ладно, жёлтой) вороной.

Том, сидевший во главе стола и спиной к камину, первым заметил меня и вопросительно поднял бровь, но я тут же взяла себя в руки и вызывающе посмотрела в ответ, как бы говоря, что вот она, я, перед тобой, а про дресс-код меня никто не предупреждал. На красивых губах от моего «ответа» промелькнула едва уловимая усмешка, а после Том молча указал взглядом на одно пустое место в середине стола между двумя мужчинами, с которыми я действительно была шапочно знакома, так как они учились на одном курсе с Томом. Его дружки же смотрели с явным недоумением, когда я в абсолютной тишине прошагала к своему месту, но вот я чуть не упала в обморок, когда увидела, кто же сидел прямо передо мной по другую сторону стола.

Наверное, я бы так весь вечер и просидела в ступоре с открытым ртом, если бы по правую руку от меня не закашляли для привлечения внимания, а Дерек вдруг с прищуром посмотрел на мою правую ладонь, замотанную в бинт, сквозь который просочилось несколько капель крови. Том тоже быстро заметил бинт на моей руке, но я тут же убрала обе руки под стол, чтобы больше не привлекать к себе внимания. А во взгляде угольно-чёрных глаз читалось: «Я обязательно разберусь с тобой по поводу руки, но позже».

— Кейт, я понимаю, что у вас, женщин, своё понятие о времени, но неужели часа было недостаточно, чтобы переодеться? — с усмешкой начал говорить Том, и все тут же отвлеклись от меня и посмотрели на него. — Или ты весь этот час не могла определиться, в чём прийти на нашу дружескую встречу, и поэтому решила предстать в рабочей одежде?

Его дружки тут же негромко загоготали, а я, поджав губы, с достоинством ответила:

— Я не успела переодеться, в моё отделение поступил пациент.

Усмешка Тома стала чуть заметнее от моего тона, и он в прежней насмешливой манере протянул:

— Кейт, дорогая, но почему целитель Гамп всё же успел переодеться за время перерыва между концом рабочей смены и нашей встречей, а ты — нет? Или женский вариант целительского костюма чем-то отличается от мужского, и тебе требуется больше времени на переодевание?

— Ничем не отличается, — вздохнув, ответила я под смешки вокруг, а Дерек единственный смотрел не в сторону Тома, а прямо на меня. — Но целитель Гамп — глава своего отделения и может уходить с работы когда ему пожелается, а нам, простым смертным, иногда приходится задерживаться даже после конца смены. Поэтому я не успела переодеться. Прошу прощения, такого больше не повторится.

Дерек чуть улыбнулся моему достойному ответу на колкости Тома, а я всё никак не могла понять, что он делает здесь… живой? Ведь он ещё две недели назад точно ничего не знал про Тома и пытался вывести его на чистую воду! Или он просто хорошо играл?.. Я настолько запуталась во всём этом, что могла лишь растерянно смотреть на человека перед собой, но Том вновь прервал наш зрительный контакт своей репликой:

— Что ж… будем на это надеяться… не то чтобы я был против, просто как бы твой яркий костюм не отвлекал моих… друзей от цели нашей встречи. Но ладно… Эйвери, Нотт, как обстоят дела в Отделе правопорядка? На какой стадии находится расследование скоропостижной смерти нашего несговорчивого друга?

Услышав знакомую фамилию, я тут же посмотрела на мужчину с короткими белёсыми волосами, к которому обратился Том, и с ужасом подумала, что чудик Грюм действительно оказался прав, и в их с Николасом отделе есть крыса. Только вот он немного просчитался в их количестве.

— Дело Селвина перепоручили нам с Поттером, — начал отчитываться Эйвери, а его друг, Нотт, сидевший рядом, кивнул в подтверждение. — Крауч начинает нервничать, что мы никак не можем найти ту самую тропическую змею, но Поттер понятия не имеет, где её искать, мой лорд…

— Вот как? — задумчиво хмыкнул Том и вдруг посмотрел на Дерека. — Вообще, жаль, что мракоборцам стало известно про мою питомицу, и всё благодаря вашим усилиям, целитель Гамп… это добавляет ненужных проблем, над которыми мне очень не хочется думать…

В тихом, полном напускного безразличия бархатном голосе слышалась весьма ощутимая угроза, смертельно опасная угроза, и я сглотнула, боясь, как бы приглашение Дерека не было всего лишь поводом для публичной казни. Но Дерек повернул голову слегка влево, оторвав проницательный взгляд от меня, и флегматично ответил:

— На прошлой неделе ко мне подходил Аластор Грюм, самый подозрительный из мракоборцев, и спрашивал, уверен ли я, что укус змеи был до наступления смерти, а не после. А поскольку трупу Селвина было не меньше недели, по оценкам Кейт, то я намекнул ему, что вполне возможно, что змея могла укусить и остывшее тело… Всё-таки я не настолько разбираюсь в прижизненных и посмертных повреждениях, как в этом разбирается моя коллега, целитель Лэйн, а она в тот день не смогла обследовать труп вместе со мной в больнице из-за плохого самочувствия. Кейт, насколько я понял, Грюм и с тобой разговаривал, перед тем как прийти ко мне?

Как-то я не очень ожидала, что мне придётся участвовать в беседе на этом собрании, а особенно я не ожидала, что Дерек сам обратится ко мне, зная, кем мы с Томом приходились друг другу. Но Дерек держался так уверенно, так невозмутимо, словно мы обсуждали сложный клинический случай на пятиминутке в больнице, а не скрытие убийства от правосудия. И поэтому я, взяв себя за жабры, так же спокойно ответила: