Место под солнцем

Глава 12. Убийство

* * *

После того разговора я почти до самого утра проворочалась в кровати, не в силах заснуть. Я всё никак не могла поверить в то, что этот гад пошёл на такой риск только ради того, чтобы проверить, как же я к нему относилась в действительности. Хотя изначально риск был сомнительным, если хорошо подумать… полный зал людей, рядом целитель и весь профессорский состав. Не вспомни про безоар я, вспомнила бы Боунс, Слизнорт или Трэвис… да тот же Дамблдор. Может, чуть позже, но и они сориентировались бы. Но вот сделать непрямой массаж сердца могла только я одна. И видимо, мысль, что я всё-таки сделала его, дала кое-кому твёрдую уверенность, что он что-то значит для меня. Но так ли это?

«Будь на его месте кто-то другой — я бы сделала всё то же самое, — подумала я, следя за тем, как косые солнечные лучи сквозь плотный слой облаков начали разгонять тьму за окном. — Я врач. Это мой долг».

Но в голове всё равно предательски крутилась мысль, что для малознакомого человека я вряд ли довела бы себя до потери сознания. И пылавшие щёки опять косвенно подтверждали это. Только вот умом я понимала, что связь с таким человеком, как Том Реддл, до добра не доведёт. Я и так увязла по пояс в чём-то нехорошем благодаря ему, а если сейчас ещё и прыгнуть в омут с головой… обратно мне уже будет не вынырнуть из него, и я это понимала. И теперь я была благодарна и богу, и судьбе, и всем остальным, кто отвечает за стечение обстоятельств, что перенеслась именно в тело маленькой девочки. Сейчас возраст был единственным барьером, который отделял меня от второго прыжка в бездну.

А ещё благодаря этому барьеру у меня был неплохой шанс и вовсе избежать этого прыжка. Это сейчас Том из-за своего возраста заперт в замкнутом коллективе, и с ним по-нормальному могу поговорить только я, вот он и напридумывал себе что-то. А когда он окончит школу, то у него станет намного больше возможностей, а как-то выцепить из школы меня у него не получится. Письма… летние каникулы… это всё не то. Как только он пообщается с другими людьми, повидает мир… других женщин, умных, красивых и бесстрашных, то ему станет без надобности ждать, пока «повзрослею» я. Целых четыре года. Всё-таки правильно Том заметил в Рождество: время — это материя, которая меняет многое. И в данном случае время было на моей стороне.

Только я немного успокоилась и начала проваливаться в дрёму, как в лазарет из своей комнаты вышла мадам Боунс. Заметив, что я уже (или ещё?) не сплю, целительница подошла ко мне и стала внимательно осматривать и расспрашивать о моём самочувствии. А как только этот расспрос закончился, в больничное крыло вошла профессор Трэвис. И не одна.

— Кейт, ты очнулась! — воскликнула она, бросившись ко мне и сев на край моей кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — выдохнула я, в действительности же чувствуя себя разбитой из-за бессонной ночи. — Со мной всё в порядке, профессор Трэвис.

— Я так рада это слышать, Кейт! — взяв к себе в руку мою, проговорила профессор Трэвис. — Я очень испугалась, когда ты вчера потеряла сознание! И Том… а где он?!

Она растерянно осмотрелась вокруг, словно ища кого-то, но тут со стороны входа послышался знакомый голос, от которого меня почему-то бросило в дрожь.

— Я здесь, профессор Трэвис.

Все присутствующие в лазарете дружно обернулись, но Том, излучая просто невероятную уверенность, прошагал в нашу сторону и сел на соседнюю со мной кровать. Весь же его вид был как всегда холоден и невозмутим, так что я и вовсе начала сомневаться в том, что тот дурацкий разговор действительно был, если бы… если бы не его взгляд, буквально секундный взгляд прямо мне в глаза. В этот момент в его чёрных глазах будто загорелись маленькие угольки, придавая ему какой-то безумный блеск. А мне снова стало не по себе.

— Мистер Реддл, по-моему, я не разрешала вам покидать больничное крыло?! — сразу же набросилась на него целительница, и мираж рассеялся, словно его не было и в помине.

Том легко усмехнулся моей растерянности и вежливо сказал:

— Прошу прощения, мадам Боунс, но я ещё вчера вечером говорил вам, что вполне неплохо себя чувствую. И я долго не мог заснуть, почти до самого утра, так что решил пойти к себе в спальню, чтобы не мешать отдыхать Кейт. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — выдавила я, старательно избегая его взгляда, чтобы снова не попасть под гипноз.

— Мистер Реддл, вы вчера… вы вчера были в таком критическом состоянии, что я не имею права отпускать вас из лазарета! — продолжала возмущаться мадам Боунс, подойдя ко второму своему пациенту и начав его осматривать. — Я до сих пор не понимаю, что с вами произошло и остальные профессора тоже! И, мисс Лэйн…

Тут в воздухе повисла неловкая пауза, и я поняла, что же все хотели от меня. Но я всё же сделала вид, что не догадалась о причинах молчания, и профессор Диппет, стоявший неподалёку, негромко попросил:

— Мисс Лэйн, вы бы не могли пояснить нам, что вчера произошло?

— Я… я не знаю, что произошло… — заикаясь, прохрипела я, а мысли еле шевелились от усталости. — Тому стало плохо… у него была температура, и он потерял сознание… я испугалась, а потом вспомнила, что у меня в кармане был безоар. Профессор Слизнорт, не подумайте, что я украла его у вас! Я… я нашла три штуки перед обедом и хотела сразу после него отнести вам в кабинет! Мне они не нужны!

— Что ты, Кейт, — растерянно улыбнулся мне Слизнорт. — Я и не думал, что ты… если бы ты не нашла их, то я даже боюсь представить, что было бы с… Томом! Но я не понимаю, почему… безоар не помог?

— Безоар помог, — тихо ответила я, посмотрев в точку перед собой, а тишина так и звенела в промежутке между фразами. — Он снял интоксикацию, но… сердце Тома остановилось раньше, — тут я перевела взгляд на своего декана и обратилась к ней: — Профессор Трэвис, я ведь уже рассказывала вам, что нас летом учили медики из госпиталя основам первой помощи? Непрямой массаж сердца относится туда же. Я видела, как его делал один хирург, когда летом на станции метро, где мы прятались от бомбардировок, стало плохо пожилому мужчине. А потом ещё подошла к врачу и поспрашивала, что и как нужно делать. Если не верите мне, то спросите Тома. Но я… я не знала, получится у меня или нет. Я просто делала хоть что-то… хуже уже быть точно не могло.

Профессор Трэвис неуверенно улыбнулась мне, как бы говоря, что и так верит, а вот профессор Диппет всё же спросил:

— Мистер Реддл, это правда?

— Да, сэр, это правда, — сразу же твёрдо сказал Том. — Нас действительно учили этому летом. Правда, я не смог запомнить, что и как нужно делать, а Кейт запомнила. И я очень благодарен ей за это.

— Мистер Реддл, а вы можете всё-таки пояснить нам, что с вами случилось? — всё прежним задумчивым тоном продолжал спрашивать профессор Диппет.

— Я не знаю, сэр, — не моргнув, ответил Том. — Это было похоже на… на то, что было в прошлом году, когда меня хотели напоить Приворотным зельем. Видимо, и в этот раз тоже кто-то хотел сделать что-то подобное, но не рассчитал дозу. Но после всего, что было дальше, я сомневаюсь, что виновница признается.

— А вы можете предположить, кто бы это мог быть? — не сдавался профессор Диппет, но Том безразлично ответил:

— Нет, сэр. Кроме Элеоноры, для меня больше девушек не существует. Вам лучше будет спросить у неё, интересовался ли мной кто-то или нет. Девушки всегда знают о таких вещах больше. А может, это зелье предназначалось для другого, мы с Элли вчера сели не на обычные места, а чуть дальше. В любом случае я понятия не имею, кто мог бы отравить меня.

— Думаю, нам ни к чему тревожить мисс Фоули, мистер Реддл, — наконец произнёс профессор Диппет, а я была готова аплодировать стоя той наглости, с которой этот лицемер врал директору школы. И ведь тот, похоже, действительно поверил! Вот что значит репутация… — И, профессор Слизнорт, Дамблдор, Флитвик и Трэвис… я думаю, вам, как деканам факультетов, следует поговорить с учащимися и объяснить им опасность вот таких «покушений». Если в за́мке подобное повторится, то у Попечительского совета возникнет ко мне немало вопросов. И если это всё, то…

— Том! — знакомый визг мигом перекрыл тихий голос директора, а моя многострадальная голова так и взорвалась новым приступом боли.

Элеонора буквально пролетела мимо преподавателей и бросилась виснуть на шее к своему возлюбленному, а я закрыла глаза и принялась ждать, когда же меня оставят одну.

— Том, я так рада, что с тобой всё в порядке! — чуть ли не рыдала она, но тут её мягко одёрнул профессор Слизнорт:

— Элеонора, дорогая, твоему другу и так было плохо вчера… не надо на него так набрасываться! Побереги его!

— Конечно, сэр! — тут же воскликнула Элеонора, и теперь была очередь профессора Трэвис одёрнуть её:

— Элеонора, не надо кричать, Кейт ещё не пришла в себя, ей тоже нужно отдохнуть!

— Конечно, профессор Трэвис, — прошептала Элеонора, а потом я почувствовала, как кто-то навис надо мной и легко приобнял. — Кейт, милая, спасибо, что спасла его! Мне страшно представить, что было бы, если…

Но тут у Элеоноры, вероятно, сдали нервы, и она разревелась, продолжая тискать меня, а мне стало тошно от её слёз. «Боже, сделай милость, избавь меня от этой телячьей нежности, и так плохо!» — хотела уже проворчать я, но мадам Боунс опередила меня:

— Мисс Фоули, прекратите разводить сырость! Если вам надо, то я дам вам успокоительную настойку, и марш отсюда, мисс Лэйн и мистер Реддл ещё не пришли в себя. А потом обнимайтесь с ними сколько хотите!

«Спасибо», — выдохнула я про себя, а «Элли» тут же отстранилась от меня, легко поцеловала Тома и тихонечко выбежала из лазарета, стараясь не шуметь. Профессор Трэвис заметила облегчение на моём лице, когда подруга Тома отстала наконец от меня, и улыбнулась. Видимо, и ей было понятно, что терпеть излишне эмоциональную старосту Слизерина порой было очень трудно.

— Отдыхай, Кейт, думаю, ничего страшного не случится, если ты пропустишь один день учёбы. Том, тебе тоже стоит отдохнуть, так что не сбега́й больше от мадам Боунс, хорошо?

— Хорошо, профессор Трэвис, — послушно проговорил он, и преподаватели один за другим покинули больничное крыло.

Мадам Боунс, на попечении которой мы остались на этот день, ещё раз внимательно осмотрела нас, а потом дала каждому какую-то настойку со странным привкусом горечи. Поморщившись, я выпила «лекарство», лишь бы от меня отстали, а Том лишь сделал вид, что что-то пьёт, а на самом деле, когда мы остались одни, то он вылил зелье в ближайший горшок с растительностью.

А затем вернулся на свою кровать, разлёгся на ней, взял в руки книгу и, не смотря на меня, ехидно протянул:

— Что, Кейт, плохо спалось ночью?

«Тебе-то какое дело?» — так и хотелось огрызнуться мне, но сейчас использовать любые эмоциональные фразы нужно было очень аккуратно, так что я глубоко вдохнула и ровно произнесла:

— Я просто выспалась до этого, вот и не могла заснуть.

— Вот как, — усмехнулся Том, намеренно избегая смотреть в мою сторону. — Что ж, я со своей стороны сделал всё, чтобы ты могла отдохнуть ночью. И сейчас бы с радостью ушёл, но, как видишь, меня не отпускают. Так что придётся тебе потерпеть меня ещё немного…