Место под солнцем

Глава 21. Время

* * *

С середины августа началась моя стажировка в больнице святого Мунго, и я с головой окунулась в мир колдомедицины, не очень-то отличавшейся от обычной, если честно.

С моим первым пациентом всё оказалось не так просто, как мне подумалось вначале. Хотя я и применила контрзаклятие, но дело было в том, что сами Маскирующие чары изначально были наложены неправильно, поэтому алгоритм помощи таким больным сводился к тому, чтобы сначала довести до ума само заклятие, а потом уже применять контрзаклинание. Но моя коллега, Тина, быстренько доделала мою работу, и тот мужчина в этот же день покинул стационар, не пролежав и дня.

Кроме Тины и заведующего, Большого Аба или просто Аба, в недугах от заклятий работало ещё два человека: Мия Уолтерс и Марк Принц, старший брат Питера Принца, моего сокурсника и коллеги-старосты. Питер, насколько мне известно, решил сделать карьеру в Министерстве, и вроде как даже в том самом странном Отделе тайн, куда нас с Томом мимоходом заводил Гарольд Фоули. И я почему-то не сомневалась, что у в меру общительного, амбициозного и весьма смышлёного Питера всё получится. А вот его старший брат во многом отличался от моего бывшего сокурсника. Тина по секрету рассказала мне, что Марк окончил Слизерин, но это и так было видно издалека, если честно. Им, видимо, надменный взгляд и высокомерие преподают где-то в глубинах подземелья, не иначе, хотя Кассандра явно прогуливала эти занятия.

Так вот, Марк был личностью не очень общительной, замкнутой, с тяжёлым взглядом чёрных глаз и грубыми чертами лица. Его было трудно разговорить на посторонние темы, но специалистом в области Заклинаний он был отменным, потому, собственно говоря, Аб и оставил у себя в отделении такую мрачную личность и очень ей дорожил. Насколько я поняла из рассказов Тины, у Марка к тому времени подрастала дочь, Эйлин, в этом или следующем году она должна была поступить в Хогвартс, и её отец явно рассчитывал на поступление именно на Слизерин. Сначала мне было трудно привыкнуть к компании типичного слизеринца под боком, но со временем я абстрагировалась, и Марк даже перестал раздражать надменностью, а между нами возник холодный нейтралитет.

Вообще, в больнице было шесть отделений: приёмное, травмы от рукотворных предметов, ранения от живых существ, волшебные вирусы, отравления растениями и зельями и недуги от заклятий. Два первых располагались на первом этаже, перед раздевалкой, а каждое последующее занимало целый этаж. На шестом этаже был буфет и больничная лавка, что-то вроде аптеки, а на седьмом — администрация. Сама по себе больница была не очень большая, но контингент был колоритным… очень. А ещё я, к удивлению, встретила одного знакомого, да не когда-нибудь, а на третий день своей стажировки.

Я чуть не удержалась от удивлённого восклика, увидев в коридоре своего отделения знакомую фигуру, а профессор Доусон, о чём-то разговаривавший с Абом, краем глаза посмотрел на меня, испуганно посмотрел, а затем, когда я попыталась незаметно ретироваться куда-нибудь подальше, догнал меня и отвёл в сторону.

— Кейт, я могу попросить тебя, чтобы ты не рассказывала никому, что видела меня здесь? — шёпотом обратился Доусон, а я, зная про врачебную тайну, тут же закивала, в душе понимая, что имелось в виду под словом «никому». Доусон пристально посмотрел на меня, а затем вздохнул и добавил: — Я бы мог тебе соврать, Кейт, и сказать, что я здесь по долгу службы, но… на самом деле, я уже давно наблюдаюсь у целителя Уолша, на меня девять лет назад напали в одной моей поездке и наложили жуткое проклятие… даже не знаю, как тебе объяснить, я был восковой куклой, без эмоций, без души…

«Теперь всё ясно…» — подумала я, вспомнив, что у меня поначалу как раз и не клеилось с ЗОТИ именно из-за флегматичности и даже равнодушия Доусона ко всем ученикам… а дело было в проклятии. Доусон же с каким-то подобием вины посмотрел на меня и сказал:

— Кейт, очень прошу, не рассказывай Кассандре, что ты меня здесь видела, и про… мой недуг тоже. Я знаю, когда мы были коллегами в Хогвартсе, она пыталась как-то… сблизиться со мной, но я был просто не способен на это, понимаешь? Я и уехал из школы, чтобы как следует вылечиться и прийти в норму… я думал, что так будет лучше для всех… — я на такую фактически исповедь ошеломлённо молчала, а он вдруг спросил: — Кейт, я знаю, что вы с Кассандрой очень сдружились, она часто о тебе упоминает… как ты думаешь, у меня есть шанс?

Ох, как же мне было неловко в этот момент. Но теперь пазл в голове сложился, и хоть и с запозданием, но могла сложиться и очень красивая пара, и это всё теперь зависело от моих слов. Поэтому я улыбнулась и ответила:

— Я думаю, что есть, профессор Доусон. Но вам надо… проявить настойчивость, Кэс будет трудно поверить, что она для вас что-то значит после шести лет игнорирования… если вы не собираетесь ей рассказать всю эту историю…

— Нет, будет лучше, если она об этом не узнает, — поджав губы, проговорил Доусон, на что я только пожала плечами, мол, хозяин барин. — И я тебя понял, Кейт, спасибо! Я очень постараюсь!

Я на эти слова вежливо улыбнулась, а просиявший от надежды Доусон бодренько зашагал к лифту, и даже мне как-то стало тепло на душе от мысли, что у такой замечательной женщины, как Кассандра Трэвис, всё-таки сможет сложиться личная жизнь. Мне же личная жизнь никак не грозила, и поэтому я погрузилась в свою стажировку, старательно нарабатывая полезный опыт.

Ещё со своей бытности земским врачом в сельской местности я усвоила для себя одно незыблемое правило: «Самый опасный пациент — это идиот». Но теперь, в магической «ординатуре», к этому очень важному правилу добавилось второе: «Опаснее идиота может быть только идиот с волшебной палочкой». Боже, чего я только не насмотрелась за время своей стажировки!

Человеческой глупости нет предела! Вспомнить хотя бы моего самого первого пациента, который решил почистить зеркало, ЗЕРКАЛО, КАРЛ, с помощью Маскирующих чар! Это ж надо до такого додуматься?! Но спустя некоторое время я поняла, что такой идиотией страдали исключительно чистокровные волшебники, впитавшие магию с молоком матери. Вот мне, как человеку, почти тридцать лет прожившему без магии, не было абсолютно никакой трудности пройтись по полкам влажной тряпочкой, да-да, ручками и без магии. И зеркала чистящими средствами протереть тоже нет никакой проблемы. А волшебники — народ ленивый… зачем напрягаться, если можно взмахом палочки решить все проблемы? Вот как раз после такого махать волшебной палочкой приходилось моим коллегам и мне, и хорошо, если этих взмахов было не очень много.

А ещё спустя какое-то время к правилу номер два прибавилось правило номер три: «Хуже идиота с волшебной палочкой может быть только ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫЙ идиот с волшебной палочкой». Правило парных случаев слышали? Если нет, то кратко напомню: если к тебе поступила какая-то дичь, то в скором времени жди вторую такую же. Никогда ещё это правило не подводило, оно этакая разновидность закона подлости. Так вот, спустя неделю с небольшим поступил к нам в отделение второй зеркальный идиот. Опять мужчина, сорок два года, мелкий клерк в Министерстве, жена уехала в отпуск с дочкой к маме, а он решил избежать общества тёщи и отдохнуть две недели дома. И надо же было такому случиться, он случайно заляпал… зеркало! Но мы же сейчас про изобретательных идиотов говорим, да? Так вот, этот сообразил, что заклинание обязательно срикошетит, поэтому решил запустить им под углом. Тряпка? Не, мы же волшебники, мы о таком не слышали! Но вдруг пятно исчезнет, а? Пятно, кстати, к удивлению действительно исчезло… только вот наш товарищ не учёл, что сбоку на стене висело второе зеркало… чистое… и заклинание, срикошетив дважды, вернулось к владельцу. А этот владелец пришёл к нам.

За того беднягу взялся лично Аб, настолько всё было плохо. У него исчезло почти всё туловище, и только крючковатый нос висел в воздухе, пугая окружающих неестественностью картины. Да и чары в этот раз были наложены на совесть, человек же старался! В общем, две недели отпуска от семьи он провёл на больничной койке, а мы с Абом дружно, коллективным разумом, постепенно возвращали краски бренному телу, не обременённому мозгами…

Вы думаете, история с зеркалами на этом закончилась? Как бы не так! Вот вам ещё один важный тезис: «Опаснее мужской лени может быть только женская ревность». А теперь обо всём по порядку. Жена застукала мужа с любовницей. Уж не знаю, где она его застукала, но сама семейная драма произошла у них дома. В пылу эмоций дамочка запустила в благоверного праведную кару, да не какую-нибудь! У этой леди по Трансфигурации в отличие от всех нас точно было «Превосходно», не иначе. Или у неё от шквала эмоций открылись скрытые силы, по-другому я просто не могу это объяснить! Но месть её была страшна, а фантазия извращённой: крылья летучей мыши вместо ушей, редиска вместо носа, поросячий хвостик на лбу и мох вместо волос! Только вот муж, в отличие от предыдущих двух субъектов, идиотом не был и в самый последний момент увернулся от страшного проклятия. А за спиной у него было что? Правильно, зеркало! Ух, как же тогда смеялся Аб, когда эту дамочку подняли к нам в отделение! Мы с Тиной его еле-еле успокоили, потому что всё-таки неприлично это было, этика, деонтология, все дела. Да и наша больная смеху сильно оскорбилась, за что пришлось всем дружно просить прощения. Но вылечить мы её вылечили. Целый месяц пролежала она у нас в отделении, и постепенно внешность её приходила в норму. Только вот поросячий хвостик на лбу до последнего не хотел сдаваться, его удалось «свести» в самую последнюю очередь, но всё же удалось. А пока дамочка лежала у нас, её благоверный успел обдумать своё безнравственное поведение, решил, что жить не может без своей законной супруги и всё лечение таскался к ней с цветами и сладким. Выписывали мы её уже счастливую, красивую, и с мужем под ручку… красота! Кстати, у Тины оказался просто изумительный талант к рисованию, так что она набросала по памяти нашу красавицу, а потом мы вставили её шедевр в рамку и подарили Абу на юбилей. Вот он был счастлив, радовался, как ребёнок, он, оказывается, давно коллекционировал такие редкости, а та стала его жемчужиной!

В других отделениях проблема идиотов была такой же стабильной. Кто перепутал температуру или экспозицию зелья — котёл взорвался — добро пожаловать на первый этаж. Метла треснула в рукоятке? Так она ещё летает, не новую же покупать, в самом деле! Весело было и на втором этаже… я уж думала, таких чудиков, как Кеттлберн, на свете больше нет… и как же я ошибалась, чёрт возьми! Ожоги от выращивания саламандры в городской квартире, ядовитые нелегальные растения, укусы ядовитых насекомых… нередко поступали волшебники, только что переехавшие в старинные особняки, в которых до этого тоже проживали маги. И те, по наивности своей, решали травить докси сами… и поступали потом на второй этаж с укусами от этих самых докси, потому что, если вовремя не применить противоядие… итог будет плачевным.

Подпольное разведение огнекрабов, из-за которого загорелся целый жилой дом, один случайно наткнулся на нору растопырника и придавил беднягу, чему зверёк был не очень рад… больше всего запомнились, конечно, подпольные тараканьи бега, где вместо насекомых было решено использовать кокатриксов. Я как-то выпытывала у Тома на втором курсе, что это за существа и как с ними бороться, и он тогда сказал, что с этими недоящерицами-недоптицами, обращающих взглядом в камень любого, мне вряд ли повезёт встретиться. И в общем-то, он был прав, разведение кокатриксов было давно запрещено на законодательном уровне. Где эти экстремалы раздобыли их, да не одного, а сразу пять? Загадка похлеще египетских пирамид. Но кокатриксы, ещё детёныши, правда, побежали, бойко побежали, один даже первым прибежал к финишу, и обрадованный хозяин зверушки на радостях подскочил к ней и схватил на руки. Так его потом и доставили в больницу, со счастливой улыбкой, застывшей на каменном лице… а за ним и ещё пять, ведь остальные кокатриксы тоже добежали до цели, и пока друзья спасали товарища, времени даром не теряли. Но Тонизирующий глоток мандрагоры в запасах у целителей был, так что бедняг в скором времени привели в чувства… и сразу арестовали, потому что нелегальные и крайне опасные зверушки — это вам не шутки, а сотрудники Министерства — это не старый добрый профессор Диппет, готовый дать тридцатый испытательный срок.