Место под солнцем

Глава 11. Прыжок

* * *

— Профессор Слизнорт, с вами всё в порядке? — осторожно обратилась я к преподавателю по Зельям, когда занятие закончилось, и все стали собирать свои вещи, чтобы отправиться на заслуженный отдых.

Профессор Слизнорт действительно был целый день каким-то дёрганным, и это было странно. Обычно он после собраний своего кружка был крайне весёлым и благодушным, а вчера, насколько мне было известно, было одно из таких собраний. А ещё через пять дней должна была быть такая долгожданная вечеринка, к которой Мастер Зелий тщательно готовился месяц, он сам неоднократно мне об этом рассказывал. И теперь перемены в его настроении были заметны. Очень.

— Да, мисс Лэйн, со мной всё в порядке… — растерянно проговорил профессор Слизнорт, посмотрев в точку перед собой. А потом вдруг сфокусировал на мне взгляд и робко спросил: — Кейт… а вы с Томом хорошие друзья, не так ли?

«Самые лучшие, не разлей вода!» — так и хотелось съязвить мне, но вместо этого я натянуто улыбнулась и вежливо ответила:

— Том мне почти как старший брат, профессор Слизнорт.

— А ты не знаешь, чем он в последнее время интересуется? — осторожно спросил преподаватель, вогнав и меня в нешуточные раздумья. «Что этот гад опять натворил, позвольте спросить, что его декан такой дёрганный перед Рождеством?!»

— Эм… Том в последнее время часто проводит время в библиотеке, — подумав, проговорила я заранее приготовленный ответ. — В Запретной секции, если быть точнее. Но это вроде как по заданию профессора Доусона, я видела, как Том подходил к нему после занятий, и тот дал ему какое-то сложное задание… я не знаю подробностей, простите, но он вроде как готовится к ЖАБА. Это всё, что мне известно.

На самом деле, я понятия не имела, чем наш злой гений занимался в Запретной секции. Но он накануне, вот буквально вчера перед тем, как отправиться на то самое собрание Клуба Слизней, настоятельно попросил в случае, если кто-нибудь поинтересуется, почему он так часто пропадает в Запретной секции, сказать именно это. «Настоятельно попросил» — это фактически приказал, но первая формулировка нравилась мне всё-таки больше. Она давала некоторую иллюзию выбора, и от этого становилось не так тоскливо.

Профессор Слизнорт, услышав это, сразу расслабился и облегчённо выдохнул.

— Вот как… ну что ж, ладно… — а потом лучезарно улыбнулся мне и уже более бодро добавил: — А как у тебя дела, Кейт? Ты в последнее время так радуешь меня своими потрясающими зельями! И кстати, до меня дошли слухи, что Том позвал тебя с собой на мою маленькую рождественскую вечеринку… я так рад этому!

Слизнорт добродушно подмигнул мне, а меня вдруг посетила одна гениальная идея. Не всё же этому мафиози пользоваться влиянием преподавателей!

— Эм… профессор Слизнорт… — неуверенно начала я, и тот, начав прибираться на своём столе, сразу весело спросил:

— Да, Кейт?

— Я… я, если честно, не смогу прийти на вашу вечеринку… — сказала я максимально расстроенным тоном, и Слизнорт так и поднял брови от удивления. — Я… у меня нет подходящего наряда, и… я знаю, что Том сделал это из жалости ко мне, чтобы подбодрить перед праздником, он такой… такой добрый и заботливый! — сказать честно, я и сама не верила в то, что когда-нибудь буду говорить подобное, но вот мой собеседник искренне верил моему спектаклю, а у меня появился шанс «официально» уйти от кое-чьего приказа. — И я знаю, как сильно он хочет пойти туда с Элл… Элеонорой! Вы бы не могли поговорить с ним и… сказать, что я не против того, что он пригласит её, а не меня? Я знаю, вы для него очень много значите, один из самых любимых педагогов… и… вас он точно послушает…

Да, мою лесть не заметил бы только слепой, но она на удивление сработала: профессор Слизнорт заливисто рассмеялся и взмахнул палочкой, отчего все учебники сложились в аккуратную стопку и поплыли по воздуху в ближайший шкаф.

— Ох уж эта первая любовь у молодых людей! Том замечательный юноша, очень отзывчивый и чуткий… так что я был не удивлён, когда он вместо своей девушки позвал тебя. Это вполне в его духе. И очень благородно то, что ты тоже хочешь дать ему возможность побыть с любимой девушкой! Я поговорю с ним, Кейт, конечно! А ты за год обязательно найди себе подходящий наряд и в следующий раз приходи сама! Договорились?

— Конечно, профессор Слизнорт! — обрадованно воскликнула я, не веря, что моя уловка сработает. — Я обязательно приду к вам в следующем году, обещаю! И с наступающим праздником вас!

— И тебя, Кейт! — со смехом произнёс он, а я схватила в руки сумку и побежала прочь из холодного подземелья в тёплую гостиную.

«Что, думаешь, один ты можешь давить на моего декана? — злорадно подумала я, перешагивая по лестнице аж две ступеньки за раз. — А вот хрен тебе. Попробуй теперь сам покраснеть перед Слизнортом и объяснить ему, почему ты выбрал меня, а не свою драгоценную Элли!»

И я же почти поверила в то, что мой план действительно сработает! В тот день никто не ворвался в класс, в котором я прибиралась, и не устроил мне разбор полётов, хотя я с некоторой долей страха ожидала этого. Никто не пришёл ко мне и с угрозами и вкрадчивыми беседами… ко мне вообще никто не пришёл, кроме завхоза. Нет, какой-то частичкой души я всё-таки ждала подвоха, но мне так хотелось верить, что мой план сработал, и кое-кто всё-таки пойдёт к Слизнорту с Элли, а не со мной, что я наивно верила в свой успех и старалась не думать о возможном ответном ударе. А зря.

Не успела я приползти в Большой зал на завтрак, как на меня вдруг набросилась одна из старост Слизерина.

— Кейт, вот ты где! — округлив глаза, я замерла на месте и повернулась в сторону голоса, в котором был неподдельный восторг, а Элеонора подбежала ко мне и крепко обняла, отчего меня чуть не вырвало. — А я тебя уже давно жду! О, как это мило, что ты отказалась ради меня идти с Томом на вечер к профессору Слизнорту! И объяснила всё Тому на прошлой неделе! Прости меня за те слова, это действительно было какое-то недоразумение!

Я натянуто улыбнулась в ответ, мельком посмотрев за плечо тискавшей меня шестикурснице, и тут же встретилась с парой угольно-чёрных глаз, в которых бессовестно читался смех! А Элеонора тем временем крепко обняла меня и наконец отстранилась, положив мне ладони на плечи.

— Но я не против того, чтобы вы на вечер к профессору Слизнорту пошли вместе! Я всё равно завтра уеду к родителям, у них будет приём дома, и мне надо быть там, с преподавателями я уже договорилась. И знаешь… у меня же столько платьев с детства осталось! Ты даже не представляешь, сколько, половину из них я даже ни разу и не надевала! И раз мой дорого́й Том так благородно заботится о тебе и помогает… то я возьму с него пример и отдам все эти платья тебе! Мне они уже точно без надобности, а тебе будут как раз. В канун Рождества ведь принято делать добрые дела, да?

— Конечно… Элеонора… это… так… мило… — с ещё более натянутой улыбкой еле выдавила из себя я, посмотрев в сторону.

Профессор Трэвис, как раз сидевшая на своём месте за преподавательским столом, при виде этой сценки достала белоснежный платочек и вытерла слёзы, а профессор Слизнорт, только вошедший в Большой зал, услышав слова Элеоноры, радостно захлопал в ладоши и воскликнул:

— Вот это действительно Рождественское чудо! Элеонора, как же это благородно с твоей стороны! Том, как я тебе завидую, две замечательные девушки с такими чистыми сердцами — и все твои! Береги их!

— Разумеется, профессор Слизнорт, я буду беречь их, — со своей фирменной улыбкой проговорил Том, подойдя наконец к нам, и, встав именно рядом со мной, крепко приобнял меня за плечи и прижал к себе. — Я очень рад, что вся эта история разрешилась, и девочки помирились, а я смогу порадовать свою любимую… сестрёнку вечером в приятной компании. Элли, дорогая, иди садись, я сейчас немного поговорю с Китти и сразу приду к тебе.

— Конечно, любимый! — расцвела Элеонора и, чмокнув Тома в щёчку, напоследок сказала: — Кейт, я тогда как приеду — сразу пришлю тебе по почте платья, к вечеру точно должны будут прийти! А насчёт браслета… я уже всё забыла как страшный сон, так что и ладно! Я тебя жду, любимый!

Том лучезарно улыбнулся ей, и она поспешила к своему столу. Профессор Слизнорт тоже со смехом посмотрел на нас и подсел к Трэвис, которая сразу начала выплёскивать ему свои восторги по поводу увиденного. А Том, всё ещё крепко сжимая меня за плечи, наклонился и прошептал:

— Ну что, Китти, перехитрила саму себя?

— Гад… — выдохнула я, продолжая стоять с маской улыбки на лице, поскольку все на нас всё ещё пялились.

— А ведь ты сама заступилась за Элли, никто тебя не просил… а она была так расстроена нашим расставанием, что теперь готова на что угодно, лишь бы я был с ней! Мне даже просить её ни о чём не пришлось, она как вчера услышала наш разговор со Слизнортом, который ты так талантливо подстроила, так сама вызвалась поговорить с тобой. Но задумка была отличная, я снимаю шляпу! Ты буквально растёшь в моих глазах, Китти! Какая же ты всё-таки умная стерва! Даже я взял с тебя пример и теперь вижу плюсы в своих поражениях… потрясающе!

Вместо ответа я прикусила губу и зло посмотрела ему в глаза, на что он только громко рассмеялся и легко коснулся губами моего лба, словно младшей сестры.

— Я советую тебе как следует подойти к выбору платья, благо что теперь он у тебя будет внушительным… я буду очень ждать твоего появления в пятницу вечером в подземелье, не подведи меня!

С этими словами Том насмешливо посмотрел на меня, полыхавшую от злости, и как ни в чём не бывало направился к своему месту за столом, где его уже ждала окрылённая счастьем Элеонора. И видимо, мысль, что я перехитрила саму себя, так обрадовала его, что он даже и бровью не повёл, когда его подружка в очередной раз прижалась к нему и приобняла. А я вздохнула, вымученно улыбнулась Трэвис, которая буквально светилась от счастья, и зашагала к своему столу. Да, теперь у меня не было ни шикарной отговорки с платьем, ни с Элли… а при мысли, что я сама вырыла себе могилу концертом на прошлой неделе, я была готова завыть в голос. Вот и почему жизнь так несправедлива, позвольте спросить?!

* * *

Что ж, Элеонора действительно сдержала своё слово, и к вечеру следующего дня у меня на руках было не меньше десяти поистине шикарных платьев на выход и обувь к ним. Правда, зачем мне столько нарядных платьев, если я практически не выхожу в свет, светлую (в прямом смысле этого слова) голову наихитрейшего факультета как-то не озадачило. Она обещала помочь мне — вот, пожалуйста, а что пользы от этой помощи будет ноль — так это извините. Да ещё и платья были все как на подбор девчачьими: в бантиках, рюшах, ленточках и оборочках, а-ля «торт-стайл». Я, конечно, понимаю, что для своих обеспеченных родителей Элеонора была маленькой принцессой, и они её без конца баловали, но… мне в мои тридцать надевать такое?! Нет уж, увольте.

Но появиться на том вечере всё же было нужно, поэтому я взяла себя в руки, одолжила у старшекурсниц один справочник по колдовству в портняжном деле и принялась исправлять свой наряд на выход. За исходник было взято атласное платье нежно-голубого цвета с невероятно пышной юбкой, украшенной буквально сотней маленьких бантиков и оборочек, противными рукавами-фонариками и с тугой шнуровкой на спине. Все оборки я нещадно вырезала с помощью волшебства, половину бантиков тоже, все слои юбки сделала почти прозрачными, но поскольку их было не меньше десятка, то всё равно ничего не было видно, зато фактура стала воздушной, а не аляповатой. Оставшиеся бантики я трансфигурировала в прелестные синенькие цветочки (спасибо, профессор Дамблдор!), такими же цветочками украсила верх и корсет, а рукава просто обрезала и заменила их такими же воздушными и прозрачными вставками, как и на подоле. В итоге получилось неплохо, даже я была довольна. В таком платье не стыдно было появиться даже на красной дорожке в Каннах!