Место под солнцем

— Ты обижена на меня, Кейт? Вот только честно?

— Нет, профессор Трэвис, я на вас не обижена, — слегка дрогнувшим голосом проговорила я, до сих пор не понимая, как же относилась ко всему этому. Но она проницательно посмотрела мне в глаза и печально улыбнулась.

— Кейт, я же вижу, что ты обижена. Но… это нормально, я всё понимаю. И ты меня пойми, я не могла поступить по-другому. Я декан факультета и не могу игнорировать прямые доказательства, даже когда… умом не очень им верю… — на последних словах я растерянно посмотрела на неё, и её улыбка стала чуточку теплее. — Ты же помнишь, как в прошлом году Том оказался замешан в той неприятной истории с абсентом? Честно, я до сих пор не верю, что он мог сделать что-то подобное, но профессор Слизнорт всё равно наказал его. Хотя и он был в шоке и до последнего отказывался слушать о произошедшем. Мы преподаватели, взрослые люди, и должны выносить решения объективно, не опираясь лишь на личную симпатию и свои догадки… надеюсь, ты поймёшь меня…

Где-то минуту или две я молча смотрела в ярко-зелёные глаза, понимая, что пусть завуалированно, но профессор Трэвис намекнула мне, что не верит в то, что я воровка. Она оказалась лишь заложницей ситуации, которую выстроил тот самый злой гений, не умеющий обращаться с абсентом и девушками.

— Да и ты сама знаешь, — добавила она, заметив в моих глазах проблеск понимания, — отец Элеоноры, Гарольд Фоули — заместитель самого́ министра, если бы мы быстро не отреагировали на этот инцидент, то он бы разгромил всю школу…

— Я понимаю, профессор Трэвис, — наконец проговорила я.

Профессор Трэвис ещё доброжелательнее улыбнулась мне, и я не смогла сдержать ответную улыбку.

— Я рада, что мы поняли друг друга. Я… предлагаю считать всё это каким-то недоразумением… неудачным стечением обстоятельств. В конце концов один проступок ещё не говорит, что ты плохая, Кейт. Просто ты, наверное… оказалась не в том месте и не в то время…

«Как же точно подмечено… — ядовито подумала я. — Лучше и не скажешь: не в том месте и не в то время…»

— А насчёт сыворотки правды, Кейт… — добавила она, и я тут же насторожилась. — Не думай, что она решает все проблемы. Это далеко не так. Её не всегда применяют на суде, но если и применяют, то опытная сторона защиты может всё равно выкрутиться. А ещё человек может искренне верить в свои слова… эм, знаешь, когда у него не всё в порядке с разумом… сумасшедший, в общем. И сыворотка ничего не даст. Так что ограничений много. Да и детекторы лжи тоже, бывает, дают сбой. Знаешь, если ты думаешь, что суд волшебников справедливый и честный, а в Азкабане сидят исключительно те, кто этого заслужил, то… это не так. Мне очень противно думать об этом, но порой невиновные гниют там вместе с убийцами, и с этим ничего нельзя поделать.

В голосе профессора Трэвис в этот момент было столько боли, что мне стало не по себе. Я вдруг почувствовала, что у неё точно есть свой скелет в шкафу, причём очень болезненный скелет, и он, скорее всего, может быть связан именно с судом. Она сразу почувствовала мои эмоции и недопонимание, так что, вздохнув, пояснила:

— Мой отец — известный судья, одно время был главой Визенгамота, пока не ушёл в отставку… после одной неприятной истории. Сейчас он работает вместе с Гарольдом Фоули в советниках министра, но… мы с ним не общаемся, и я не в курсе подробностей его новой должности. Так что я знаю, о чём говорю, Кейт, это не голословные обвинения. В суде бывает разное… знаешь, сейчас приспешники Грин-де-Вальда творят что хотят, и все, кто попадается, говорят, что они находились под действием Империуса. И на самом деле, очень трудно доказать обратное, Кейт, очень, особенно если у этого волшебника достаточно денег и связей, чтобы подкупить нужное количество судей, обвинение же выносят коллективно. А порой невиновного человека очень легко обвинить в чём-то ужасном, если он перейдёт дорогу какой-нибудь влиятельной шишке… и тоже ничего исправить нельзя.

«Я знаю, профессор Трэвис, сама наступила на эти грабли…» — так и подмывало сказать меня, но вместо этого я робко уточнила:

— Профессор Трэвис, а почему нельзя применять сыворотку правды к несовершеннолетним?

Она усмехнулась моему вопросу, а боль из голоса постепенно уходила:

— А ты разве не знаешь, Кейт? Ты же так хорошо разбираешься в Зельеварении… профессор Слизнорт в восторге от твоих зелий, даже после той ситуации с Элеонорой он не стал отзываться о тебе хуже… ему даже стыдно немного, что ты перестала активно отвечать на его занятиях… — я улыбнулась в ответ, как бы обещая, что обязательно исправлюсь, и профессор Трэвис продолжила говорить: — Сыворотка правды, конечно, гениальное зелье, но её применение не проходит без следа. Обычно чтобы провести довольно подробный допрос, требуется от десяти до пятнадцати капель. И потом взрослый здоровый человек спит практически целый день. Никто не считал, сколько капель нужно ребёнку, ведь все боятся, что после такого допроса он просто умрёт во сне или не проснётся. Несколько ослабленных заключённых уже умирали после её применения, так что на детях эксперименты проводить запретили. Поэтому профессор Диппет отказал тебе, хотя я знаю, что в запасах профессора Слизнорта есть один пузырёк… только тссс…

В этот момент она поднесла палец к губам и подмигнула, и я тихо рассмеялась, кивнув в ответ.

— А знаешь, что, Кейт, — вдруг проговорила профессор, встав из-за стола, и я заинтересованно посмотрела на неё. — Один мой бывший ученик сейчас путешествует по Латинской Америке, он известный магозоолог. И он буквально на днях прислал мне превосходное какао, настоящее… я даже упаковку ещё не открывала! Давай попробуем?

— Это было бы замечательно, — широко улыбнулась я в ответ, и она принялась готовить для нас какао. И как только привычная чашка с миленькими цветочками оказалась передо мной на столе, в нос ударил знакомый превосходный запах шоколада, говоривший, что напиток действительно был очень качественным.

— Ну как, нравится? — спросила профессор Трэвис, когда я осторожно взяла в руки чашку с дымящимся какао и немного отпила.

— Да, очень вкусно, спасибо, — искренне поблагодарила я, потому как за эти полтора непростых года уже почти и забыла вкус шоколада.

— Мы с сестрой тоже обожали какао в детстве, — аккуратно сделав глоток горячего напитка, пояснила она. — Наша бабушка превосходно его готовила… и когда мы приезжали к ней на лето, она всегда баловала нас какао… Мисси была в восторге, — при упоминании сестры профессор Трэвис вдруг снова помрачнела, но, заметив мой обеспокоенный взгляд, сразу же взяла себя в руки и непринуждённо спросила: — Кейт, а ты уже думала, кем хочешь стать? Ты очень способная ученица, я не сомневаюсь, что тебя ждут неплохие перспективы, особенно в Травологии и Зельеварении.

— Эм… я хотела бы стать целителем, — вполне честно ответила я, решив, что специальность менять смысла особого не было. Она звонко рассмеялась моим словам и, сделав ещё один глоток, проговорила:

— Я почему-то так и думала, что ты это скажешь. Если в школе что-то случилось или кто-то заболел, то Кейт точно где-то поблизости! — я поджала губы, считая, что это был немой укор, якобы я виновата во всех несчастьях, но профессор Трэвис быстро «прочла» мои мысли и добавила: — Не принимай близко к сердцу, Кейт, я просто шучу. Но это на самом деле похвально, что ты пытаешься помогать другим поправиться… и у тебя ведь получается! Ханна мне рассказывала, как ты смогла утешить её перед экзаменами, дав воды с какой-то настойкой. И бедняжке Миртл помогла… И откуда ты только всё это знаешь?

Я в ответ только пожала плечами, тоже пригубив невероятно вкусный напиток, который стал постепенно остывать.

— Это на самом деле удивительно, Кейт. Я в одиннадцать лет не смогла бы так. И пульс считать не умела, а увидев человека с судорогами или кровавой раной на лбу… упала бы в обморок, это точно. Ты очень способная девочка. И очень трудолюбивая. И с палочкой разобралась, и с эссе… я же видела, сколько у тебя ошибок было в письменных работах в прошлом году… а сейчас дай бог если одна промелькнёт. Знаешь, поначалу ты была не очень общительной и дружелюбной, и я как-то сомневалась, что Шляпа сделала правильный выбор… а сейчас нисколько не сомневаюсь в этом. У тебя непростая судьба, и жизнь без семьи наложила свой отпечаток, но твоё трудолюбие и упорство заслуживают уважение. На Пуффендуе, может, учатся не самые смелые, или умные, или… родовитые, но… здесь учатся самые трудолюбивые, добрые и отзывчивые ребята. И ты одна из них, Кейт.

Такие слова были подобны чашке горячего какао, которую я держала в руках, и от них я была готова растаять, как зефирка на солнышке, честное слово.

— Спасибо, профессор Трэвис, — смущённо протянула я, покраснев до кончиков ушей. — Я… я тоже очень рада, что учусь именно на вашем факультете. Мне здесь очень нравится.

Она тепло улыбнулась мне и вдруг спросила:

— А ты не знаешь, кем хочет стать Том? Я вот думала как-то об этом, но даже ума не могу приложить, чтобы угадать, кем он будет. Такой талантливый юноша! Он действительно может стать кем угодно, пусть даже и министром магии! Знаешь, если бы он захотел претендовать на эту должность, то я за него проголосовала бы не раздумывая.

Услышав подобное, я поджала губы и хорошенько глотнула какао, чтобы сбить свой сарказм. Вот уж кому-кому, а этому психу такую власть в руки точно не стоило давать. Хотя он к ней вроде как и стремится… в своём извращённом понимании.

— Я не знаю, профессор, — помолчав немного, вполне честно ответила я. — Мы с ним не разговаривали на эту тему.

— Всё ясно… — протянула профессор Трэвис, тоже сделав глоток из чашки. — А я думала, что вы с ним постоянно секретничаете обо всём на свете… я видела пару раз, как вы тихо беседовали в библиотеке, вы так мило выглядите со стороны! Знаешь… — тут она запнулась на мгновение, а у меня появилось нехорошее предчувствие, — Том вчера после занятий подошёл ко мне и сказал, что ты перестала с ним разговаривать… и попросил меня помочь ему наладить отношения с тобой. Почему ты игнорируешь его, Кейт?

«Вот гад… последний козырь из рукава достал, да? — зло подумала я, делая вид, что ну очень медленно пью своё какао. — Ладно, посмотрим, что ты там наплёл…»

— Профессор Трэвис, я просто… я просто боюсь, что надоела ему, — вздохнув, ответила я, старательно делая вид, что очень волнуюсь. — У него сейчас учёба очень сложная, на уровне ЖАБА, да и… девушка появилась… он же встречается с Элеонорой, я случайно увидела, как они целовались… а она меня не очень любит после того инцидента с браслетом. Так что я решила не мешаться ему и… дала возможность наладить отношения с Элеонорой, он очень её любит.

— Они встречаются? — удивлённо переспросила профессор Трэвис. — Надо же… а я думала, что они просто хорошие друзья… никогда не видела, чтобы Том как-то… по-особенному смотрел на Элеонору, хотя она-то в него уже давно влюблена… но честно, я рада, что так получилось, они такая красивая пара! Но, Кейт… то, что Том начал интересоваться девочками, ещё не значит, что он забыл про тебя. Он очень переживает, что ты перестала с ним общаться, и хочет, чтобы всё было как прежде… Он просил передать тебе эти слова… и я очень прошу тебя, Кейт, поговори с ним и объясни ему свою позицию. Я уверена, что вы сможете найти решение. Элеонора, конечно, избалованная девушка, но не злая, это точно. Я думаю, она всё поймёт, если вы с Томом иногда будете проводить время вместе.