Место под солнцем

Глава 5. Поиски

* * *

— Он такой… такой… такой потрясающий! Как бы мне привлечь его внимание? — раздался тихий голос из пустого класса, когда я проходила мимо. И так бы я и прошла, если бы не услышала знакомую фамилию. — Кто знает, Мэри, сегодня мы начнём встречаться, а через пару лет я уже буду миссис Реддл!

«Господи, какой кошмар, — ужаснулась я про себя, остановившись у самой двери. — И как только можно о таком мечтать? Он же типичный домашний тиран!»

— Сара, но ты же очень красивая, почему ты считаешь, что у тебя ничего не выйдет? — спросил другой женский голос, и я заглянула в щёлку, чтобы понять, у кого были настолько больные фантазии.

На двух партах в залитом светом классе сидели девочки пятнадцати-шестнадцати лет, судя по тёмно-синим галстукам, — когтевранки. И одна из них действительная была очень красивой миловидной девушкой, и я быстро догадалась, кто же мечтал стать миссис Реддл.

Сара картинно вздохнула и посмотрела в окно.

— Нет, Мэри, он меня словно не замечает! Я уже и так пыталась, и эдак… просто не знаю, что и делать! — она эмоционально вскинула руки, а я жадно ловила каждое слово.

— Но, Сара, ты помнишь, что профессор Слизнорт рассказывал нам про любовные зелья? — в этот момент Мэри выразительно посмотрела на подругу, и та, поняв намёк, довольно улыбнулась.

— А это идея, Мэри! Я могу сварить какое-нибудь лёгкое зелье, чтобы чуть-чуть растормошить его, а когда мы немного лучше узнаем друг друга, то он обязательно влюбится в меня и без зелья! — восторженно воскликнула Сара, а я чуть не выдала себя громким смехом, но вовремя закрыла рот рукой. — Сегодня-завтра я сварю то самое зелье, о котором рассказывал профессор Слизнорт, а послезавтра ты отвлечёшь его во время обеда, а я добавлю ему в сок зелье… или лучше испечь ему кексы? Я хорошо готовлю, но вот будет ли он их есть?..

— Нет, Сара, тебе стоит поступить по-другому… — начала Мэри, но я решила, что услышала достаточно, поэтому отошла от класса и направилась на Трансфигурацию.

«Вот будет потеха, если его реально напоят любовным зельем! — рассуждала про себя я. — Даже любопытно было бы посмотреть, каким он станет… не, роль наивного романтика ему точно не пойдёт… но господи, как же смешно! Я отдам что угодно, лишь бы взглянуть на эту картину хоть одним глазком!»

Вообще, я понимала, что это нехорошо, вот так обманывать чувства человека. А дважды нехорошо было навязывать человеку чувства любви и привязанности. Но староста Слизерина был настолько мерзким типом, что предупреждать его о подобной опасности я точно не собиралась. Пусть выпутывается сам, раз уж он такой гений, и у него в школе всё схвачено.

Так что к вечеру я уже почти и забыла о подслушанном разговоре, когда сидела себе тихо-смирно в библиотеке и читала теорию Заклинаний. Настроение у меня было презамечательным, потому что моё муторное наказание закончилось буквально вчера, а весь день светило холодное, но всё же такое приятное почти зимнее солнышко. А ещё я практически неделю, с самого первого дня своего наказания, не пересекалась с одним гадом, и он, казалось, совсем про меня забыл. Но настроение как-то быстро испортилось, когда рядом со мной раздался голос, от которого я была готова рвать волосы на голове.

— Ммм… заклинания за первый курс, — протянул Том, заглянув за моё плечо в книгу, и я недовольно поджала губы. — Какая скука… помнится, мне потребовался месяц, чтобы изучить этот учебник целиком. А как у тебя дела, Китти? Получается?

— Да, получается, — высокомерно ответила я, отложив перо и пергамент в сторону. — Чем обязана?

— И всё-таки, какая же ты злюка, Китти! — рассмеялся он, встав сбоку от меня. — А я хотел предложить тебе более интересные варианты чтения, чем учебник за первый курс! Но если ты не хочешь…

Выглядел староста Слизерина в этот момент как лиса при виде зайки, но я пристально на него посмотрела и спросила:

— Что, например?

— Ты слышала про Запретную секцию? — наклонившись, задал он встречный вопрос, и я удивлённо приподняла брови. — И знаешь, у кого есть к ней доступ?

— Ты думаешь, что там есть что-то про перенос душ? — тихо уточнила я, догадавшись, к чему клонил этот мерзавец. — Мне плевать, я с тобой никуда не пойду, хоть там будет про бессмертие и панацею.

— Мне опять надо прибегать к запугиванию, Китти? — прошептал Том, склонившись над моим правым ухом. — Или всё-таки будешь умницей и пойдёшь по-хорошему? Обещаю, больно не будет.

«Прямо как медсестра перед прививкой, — хмыкнула я про себя, обернувшись и посмотрев ему в глаза. — Сначала больно не будет, а потом иголку в кожу!»

Он лишь таинственно усмехнулся и молча направился в самый конец библиотеки, а я, стиснув зубы, быстренько собрала все свои вещи и побежала за ним. Терять уже было нечего, тем более что и выбора не было.

Том ждал меня у дубовой двери, разделявшей библиотеку на две секции. Подойдя к нему, я вопросительно посмотрела, и тут к нам подошла пожилая библиотекарь. Взгляд у неё был суров и очень недоброжелателен, но Том абсолютно невозмутимо протянул ей какой-то пергамент. Бегло пробежавшись глазами по строчкам, мадам Файнс посмотрела сначала на Тома, затем на меня, а потом хмыкнула и молча отворила дверь старинным ржавым ключом. Петли двери, наверное, были такими же проржавевшими, как и ключ, она с протяжным стоном нехотя открылась, и мы зашли в заполненное холодом небольшое пространство.

Но не от холода у меня поползли мурашки по коже. Скорее всего, дело было в само́й атмосфере вокруг: уж слишком жуткой она была. Два узких окна-бойницы, полумрак, затхлость, пыль и запустение.

— У вас два часа, — проскрипела мадам Файнс и вышла из комнатушки, оставив нас вдвоём.

Я совсем было растерялась, но Том уверенной походкой направился к одному массивному стеллажу, доверху заполненному книгами, а я в это время зажгла несколько свечек и поставила их на простой деревянный стол у узких окошек, за которыми было довольно темно. Сев за стол, я принялась с неприятным, тягостным чувством следить за своим спутником, а он тем временем выцепил с полок несколько пыльных фолиантов и положил их на стол.

— Так, сама слышала, у нас мало времени, так что помогай мне, — распорядился он, и я с опаской взяла самую верхнюю книгу, весьма потрёпанную и заляпанную чем-то… противно напоминавшим засохшую кровь.

Но толку от изучения её было мало: записи внутри были на каком-то неизвестном мне языке, напоминавшем арабский, а картинки жутких ритуалов немного наводили ужас. И я подумала, что не зря подобные экземпляры оградили от всеобщего доступа.

— Мда… — протянула я, лениво перелистывая страницы, те, что не были склеены кровью, разумеется. — Это всё похоже на какой-то бред. Сюрреалистичный сон. Как будто я действительно взяла и сошла с ума. Вот мне сейчас кажется, что я листаю страницы, учусь магии, а на самом деле сижу где-нибудь в остром отделении психиатрической больницы и смотрю в стену. Боже, только не это…

— Что ты несёшь, Китти? — проворчал Том, не отрываясь от своей книги. — Ты до сих пор не веришь, что это всё реальность?

— Не верю, — вздохнула я, быстро перелистнув картинку, на которой женщину сжигали на костре. — Это всё… я не знаю, как это объяснить. Такое чувство, что сейчас мне вколют что-нибудь, глюки рассеются, и передо мной вместо тебя будет стоять доктор в белом халате и два санитара… Вот прямо сейчас.

Я с испугом посмотрела на него, и он выразительно взглянул на меня. Но вот прошла секунда, вторая, третья, а мы по-прежнему сидели в полутёмной холодной комнатке и играли в гляделки.

— Ну что, не вкололи ещё? — ехидно поинтересовался Том.

— Может, вколют позже? — не сдавалась я, серьёзно начав верить в свой бред. — Вообще, это не смешно! Знаешь, это действительно проблема, понять, спишь ты или нет. Я где-то читала, что во сне нельзя определить время. Что если ты не понимаешь, спишь или нет, то надо посмотреть на циферблат часов. Если время нормальное — то ты не спишь. А если ты не можешь понять, который час, то спишь…

Том изогнул одну бровь, с минуту молча посмотрел на меня как на умалишённую, а потом достал волшебную палочку и взмахнул ей. Одна из свечей превратилась в изящные настольные часы в деревянном прямоугольном корпусе и с длинными, острыми медными стрелками.

— Ты можешь сказать, который час? — издевательски спросил Том, и я, поджав губы, уставилась на часы.

— Половина седьмого, — произнесла я спустя какое-то время, не заметив за часами ничего подозрительного. Часы тихо тикали, а время было вполне настоящим.

— Заметь, у нас осталось полтора часа, — проворчал он, вернувшись к своему жуткому экземпляру. — И ты хотя бы сделала вид, что работаешь, а не занималась пустой болтовнёй.

— Ты же у нас весь такой из себя альтруист, хочешь помогать другим добиваться желаемого… вот бы и послушал меня, хоть одно полезное дело сделаешь! Ты же хочешь, чтобы я помогала тебе? А я реально боюсь, что это всего лишь моё больное воображение, и только! Что я сошла с ума и не могу отличить бред от реальности. Знаешь… — я задумалась на минуту и уставилась в точку перед собой, а Том даже оторвался от чтения и посмотрел на меня. — Есть такой фильм… называется «Шоу Трумана». Там ещё Джим Керри в главной роли…

Он опять изогнул бровь и выразительно посмотрел в ответ, а я на это закатила глаза.

— Ладно, я понимаю, тебе это ни о чём не говорит. Но суть там была в том, что главный герой всю свою жизнь прожил на съёмочной площадке. Он реально считал, что всё, что было вокруг него, — это реальность, а не декорации, а люди — друзья, а не актёры. А потом он постепенно начал замечать баги, неточности, детали, и в итоге выбрался наружу, в реальный мир. Представляешь, какой это был для него шок — узнать, что всё, что окружало тебя, — иллюзия, подделка под реальность?

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать мне этим, Кейт, — сказал Том и мельком посмотрел на часы. — Но твоя болтовня отнимает у нас время. Если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, то я буду заниматься этим вопросом без тебя. И вернусь к прежней стратегии запугивания, она отлично работает, как оказалось!

— Мразь, — выдохнула я, и он довольно улыбнулся в ответ.

— Минус пять баллов с Пуффендуя, милая.

— Я всё равно ни черта не понимаю, так что толку?

— Зато я понимаю, а ты меня отвлекаешь, — буркнул Том и склонился над книгой.

Я же отложила первое страшилище в сторону и взяла другой экземпляр, почище и поприличнее.

— Прям таки всё понимаешь?

— Бо́льшую часть. Ты меня не услышала?

— Слушай, мне просто надо выговориться! — не выдержав, воскликнула я. — И уже всё равно кому! Ты то угрожаешь мне, то строишь из себя чуть ли не заботливого старшего брата, пытаешься… «помочь»… хотя я прекрасно понимаю, что твоя помощь как всегда обойдётся мне боком! Я же вроде учила тебя общаться с женщинами, разве нет? Всё, что от тебя требуется, — это иногда кивать и в конце сказать: «Да, я тебя понимаю». Всё. Даже слушать не обязательно.

— Я же вроде учил тебя сидеть молча и листать книжки, разве нет? — язвительно парировал он, но я проигнорировала его слова и продолжила рассуждать: