Место под солнцем

Как только Ханну из больничного крыла сотрудники больницы святого Мунго забрали с собой в стационар, я со всех ног бросилась в подземелье, зная, где отбывал наказание виновник этой трагедии.

— Больной ублюдок, псих, недоумок! — воскликнула я, вбежав в один из классов, но мне в ответ была абсолютная невозмутимость.

— Не понимаю, о чём это ты, Лэйн, — отложив в сторону инвентарь для уборки, протянул Том, хищно при этом улыбнувшись. Но я уверенно подошла к нему и выдавила:

— Всё ты понимаешь, псих. Больной псих! Она же могла умереть, чёрт подери!

— А тебе не приходит в голову, что это ты могла умереть? — прошептал он, и у меня от этого полного яда шёпота сердце опустилось в малый таз. — И никто, повторяю, никто ничего не докажет… ты уже сама в этом убедилась, мне всё доложили.

— Ты ненормальный, — выплюнула я и собралась сделать шаг назад, но моя рука вновь оказалась в стальных тисках. — Отпусти меня, я… я больше не буду играть с тобой в эти игры! Ты выиграл, всё, ты самый умный в этой школе, я больше не буду переходить тебе дорогу! Только отстань от меня!

Я попыталась высвободиться из крепкой хватки, но не смогла, а недобрый огонёк в угольно-чёрных глазах разгорался ещё сильнее.

— Вот как… Китти… поумнела, значит, да?

— Не смей называть меня как какого-то котёнка, — с угрозой сказала я, хотя мне становилось всё больше и больше не по себе от его взгляда. — И отпусти меня, ты выиграл! Я больше не хочу иметь с тобой дела!

— Поздно, Китти, — прижав меня к себе ещё ближе, шёпотом произнёс Том. — Ты очень сильно разозлила меня. Даже хорошо, что так вышло, и этот кулон надела эта глупая Смит, а не ты. Теперь ты своими глазами видела, на что я способен… тебе же дорога твоя жизнь, да? Или уже надоело быть волшебницей? Думаешь, если умрёшь в этой жизни, то вернёшься в свой Новгород? А если нет? Я бы на твоём месте не проверял это…

От этих тихих угроз мне стало совсем не по себе, а ещё сильнее стало не по себе от мысли, что они были далеко не пустыми. И недобрый огонь в глазах человека напротив отлично это подтверждал.

— Что тебе от меня нужно? — наконец выдавила я. — У меня ничего нет!

— Ошибаешься, Китти, у тебя есть мозги, — с ещё более ядовитой улыбкой сказал он. — Редкость для женщины, большая редкость. И я найду ей применение, можешь не сомневаться.

Но сила воли ещё не окончательно покинула меня, так что я процедила:

— Я не буду помогать тебе, ясно?

— Вот как… — тихо рассмеялся Том, сжав моё запястье ещё чуть сильнее, что я выдохнула от боли. — То есть тебе не дорога твоя жизнь? Или жизнь… профессора Трэвис, например? Такая молодая, красивая, отзывчивая женщина, мантию тебе починила, в Лондон съездила за палочкой… Будет так жаль, если с ней что-то случится! Несчастный случай, например…

Том картинно нахмурил лицо, как будто в печали, а у меня от его угроз всё в душе похолодело. Замёрзло. Я, может, и ладно, сирота… но Кассандра! И ведь устроит, гад ползучий, устроит, теперь я точно поняла, что совести у него не было от слова «совсем».

— Откуда ты знаешь про мантию и палочку?

— Я всё знаю, Китти, — зловеще усмехнулся он. — У меня везде есть глаза и уши, я главный в этой школе, что бы там ни мнил про себя Дамблдор… Так что, будешь помогать мне? Или поиграем ещё? Мне нетрудно, я всё равно наказан благодаря тебе.

«Сволочь», — подумала я, понимая, что как муха попалась в паутину к очень ядовитому и прожорливому пауку. И он уже навис надо мной со своими жвалами. Словно прочитав мои мысли, Том тихо засмеялся и произнёс над моим ухом:

— Я легилимент, милая, так что знаю, о чём ты подумала. Давай, не стесняйся, скажи вслух, обещаю, я не буду тебя наказывать.

— Сволочь, — выдохнула я, уже даже не боясь списания баллов.

— Да, я именно такой, — ещё шире расплывшись в улыбке, подтвердил Том. — А ты с этого дня будешь помогать такой сволочи, как я. У меня на тебя столько планов! Пусть даже ты и учишься на факультете кретинов… но, матерь божья, какой потенциал!

Том отпустил мою руку, и я наконец отошла от него и прижала её к груди.

— А теперь иди в свою спальню, котёнок Китти, и не высовывайся, пока я не скажу. Всё ясно?

— Да пошёл ты! — бросила я и побежала к выходу из класса, боясь новых угроз. Но в ответ услышала:

— Будем считать, что ответ был да. Ты же помнишь, что будет, если ты ослушаешься?

Отчаянно борясь со слезами, я рванула в свою спальню, не видя перед собой дороги. В тот момент мне было так страшно, не только за себя, но и за профессора Трэвис, и за других, кто может вдруг стать жертвой наших разборок, как ей стала Ханна. В этот момент я наконец осознала, какой же больной ублюдок был рядом всё это время, но поделать уже ничего не смогла. Его идеально отлаженный преступный механизм поглотил меня, и я стала одной из многих шестерёнок. И совсем скоро и мне нашлось применение.

--------------------

Примечания:

В примечаниях к следующей главе будет статья, внимательно её читаем, прежде чем что-то строчить в комментарии.

[1] — цефтриаксон — антибиотик из группы цефалоспоринов. ОЧЕНЬ болезненный укол, обычно его разводят лидокаином, местным анестетиком, чтобы немного снизить боль, но всё равно больные продолжают прихрамывать и есть в основном стоя. Разведение его обычным физраствором (раствором поваренной соли) уголовно наказуемо (шутка) и равносильно пыткам Круциатусом (а это правда). Только человек, прочувствовавший на своей пятой точке подобный курс антибиотиков, поймёт силу этого проклятья.

[2] — по вики старосты не имеют права снимать баллы с учеников не своего факультета, но... жизнь несправедлива, да? Так что здесь — могут со всех. Подразумевается, что старосты — лучшие студенты и просто честные люди и не будут пользоваться своими привилегиями в корыстных целях.