Место под солнцем

— Приложив немного усилий, я всё-таки узнал, где ты купила то чудесное… платье для сна, и связался с хозяйкой магазина, подумав, что оно было точно сшито на заказ. Мадам Таттин быстро вспомнила щедрую покупательницу, а ещё у неё внезапно сохранились все мерки, которые она снимала для твоего заказа, представляешь? Знала бы ты, как мадам Таттин была рада увидеть таинственного мужа-миллионера бедной девочки, которую она знает аж с двенадцати лет! В общем, я поблагодарил её за тот заказ, а ещё попросил сшить несколько… более приличных платьев. И чтобы ты не мучилась от выбора оттенков, они всего идентичного цвета — чёрного. Тебе нравится, Кейт?

— Ага… — находясь в шоке, протянула я, подумав, что кое-кто учёл все ошибки прошлого и наступать на одни и те же грабли второй раз явно не собирался.

— Чудесно! — воскликнул Том, плюхнувшись прямо в одежде на заправленную кровать. — И, Кейт, осталось полчаса, так что, пожалуйста, поторопись, я очень не люблю опаздывать.

— А разве ты не спустишься в столовую и не подождёшь меня там?

— Зачем, Кейт? — рассмеялся Том моей растерянности, а после поудобнее улёгся на покрывале, положил под голову три подушки и закинул обе руки под затылок. — Все мои друзья уже давно должны были запомнить дорогу в столовую, а я хочу посмотреть на тебя… мне так нравится, когда ты переодеваешься!

«Сволочь…» — с отчаянием протянула я, чувствуя себя маленьким зверьком, которого хитрый хищник загнал в угол. И выбраться шансов не было вообще. Том ещё громче рассмеялся моему выражению лица, но я, взяв себя в руки, глубоко вдохнула и принялась рассматривать ассортимент… Бархат, кружева, атлас, шёлк, кашемир, велюр, батист… дорогие ткани, различные силуэты, вставки драгоценных нитей… платья были, конечно, шикарны, но у меня же не траур в конце концов!

«Ошибаешься, дорогая… — гаденько дало о себе знать подсознание, а я негнущимися пальцами взяла первую попавшуюся вешалку. — Пора проводить свою независимость и смириться с цепями… из чистого золота! Чувствуешь, как давят?»

Повесив бархатное платье обратно в шкаф, я ещё минут десять перебирала вешалки, но лучше того платья, которое мне вначале показал Том, так и не нашла. Том же с усмешкой следил за моими метаниями, но я решила не терять надежды и, повернувшись к нему, достала из рукава последний козырь.

— Знаешь, платья чудесны, но ни к одному из них не подойдут бежевые чулки… так что я, пожалуй, останусь в своём старом…

Том, подняв брови, несколько секунд удивлённо посмотрел на меня, а затем мотнул головой в сторону массивного комода неподалёку. «Только не говори, что…»

— Там всё, что тебе нужно, Кейт, — предвосхитив мои мысли, сказал Том, и я, открыв один из ящиков, попрощалась с последней своей отмазкой: внутри лежали аккуратно сложенные пары всех возможных фасонов, идеально подходящие к любому платью из шкафа. — Ах да, совсем забыл, в соседнем шкафу лежат туфли, мантии и сумочки. Мадам Таттин любезно просветила меня в женских премудростях и помогла за отдельное вознаграждение обустроить нашу спальню, чтобы тебе было комфортно… если хочешь, я даже открою сейф с драгоценностями…

— Перебьюсь, — хмыкнула я, решив, что больше я в тот бутик ни за что не пойду… какую же она всё-таки подложила мне свинью!

Со стороны кровати послышался заливистый смех, а я принялась стаскивать с себя будничное платье, чтобы переодеться… в более подходящий предстоящему мероприятию вид, тем более что до этого мероприятия оставалось пятнадцать минут. А Тому всё-таки пришлось встать со своего удобнейшего места обозрения, чтобы помочь мне застегнуть платье. Только вот во время переодевания мне никак не давала покоя формулировка: «нашу спальню», и Том, внимательно вглядевшись мне в глаза, догадался о причинах моей тревоги.

— Если бы ты согласилась переехать ко мне, то мы бы спали именно здесь, — прошептал он, проведя кончиками пальцев по моим волосам. — Домовики ещё не успели прибрать весь дом, слишком много работы даже для трёх трудяг, но эти комнаты уже пригодны для жилья… Смотри, какой отсюда изумительный вид!

Взяв за руку, он повёл меня к стеклянным дверям, почти полностью скрытым бархатными портьерами тёмно-зелёного цвета, а после отодвинул их в стороны, открыл двери и шагнул на небольшой каменный балкон. Как только распахнулись двери, мне в лицо тут же ударил сильный порыв ветра, пропитанный майским теплом и солью. Том, не обращая внимания на ветер, подвёл меня к самому каменному бордюру, и от картинки перед глазами я приоткрыла рот.

Нежное голубое небо над нашими головами переходило в оттенки розового и оранжевого, переходило плавно и постепенно, заставляя сердце дрогнуть от восторга. А перед нами было море, бескрайняя водная гладь с белоснежными барашками волн, в которую медленно, но неукротимо спускался налившийся багрянцем солнечный диск.

Именно с этого места казалось, что ты не стоишь на холодном камне, а паришь в небесной лазури над неукротимым океаном. Вид, безусловно, завораживал, но с золотыми цепями взлететь мне никто не даст.

— Пока в твоём шкафу не появятся другие цвета, кроме траура, я даже думать о переезде не буду, — как можно громче проговорила я, стараясь перекричать ветер, и Том звонко рассмеялся и повёл меня внутрь спальни подальше от ветра.

— Это всё поправимо, Кейт, — проговорил он, закрыв стеклянные двери, и вокруг снова образовалась глухая тишина. — Мадам Таттин явно понравилось сотрудничать со мной, так что… ты готова?

«К чему?» — так и хотелось буркнуть мне, но вместо этого я молча кивнула, и мы пошли вниз, где нас уже точно все ждали, ведь на часах было без пяти семь.

И действительно, по дороге в столовую нам встретился только запыхавшийся Гойл, но он ещё успевал, а у меня возникло стойкое чувство дежавю, когда я переступила порог зала собраний, потому как уже в третий раз на меня пялились все без исключения. И дело опять было в наряде. Тяжело вздохнув, я направилась к своему неизменному месту напротив Дерека, а Том галантно подошёл ко мне со спины и помог сесть. Дерек же, чуть придя в себя, так и сдерживал смех от моего монашеского приличного (!) платья, догадавшись, что одели меня явно насильно, а я прикусила губу и зло на него посмотрела.

Только вот когда я села, платье всё же немного задралось, оголив колени, и угли в глазах Тома мигом загорелись.

— Только не надо меня трогать, я сама всё поправлю! — воскликнула я, тут же закрыв подолом ноги, а все так и не сводили с нас удивлённых взглядов. Том, усмехнувшись моим словам, дождался, пока я усядусь, а затем собственноручно пододвинул мой стул к обеденному столу и проговорил:

— Всё-таки как приятно смотреть на красивую женщину именно в платье… а не блузе и чулках…

Дружки Тома негромко захихикали, а когда он сам занял своё привычное место, я с пропитанной ядом улыбкой промурлыкала:

— А я думала, котик, что тебе нравится, когда на мне одна блуза и чулки…

Теперь уже и смысла не было скрывать, что между нами что-то есть, но Том и не думал как-то одёргивать меня. Наоборот, его губы растянулись в такой же ядовитой усмешке, а вокруг мигом повисла тишина.

— Конечно, дорогая. Но я предпочитаю смотреть на тебя такую в спальне и без посторонних.

Я пожала в ответ плечами, а со стороны галереи послышался быстрый стук каблуков.

— Да неужели сегодня все придут вовремя! — язвительно воскликнул Том, мельком посмотрев на часы. — Ночью точно можно ждать снег!

Шутка разрядила внезапно возникшее напряжение, а когда Элеонора влетела в столовую, я сразу отвернулась к Дереку, подумав: «При Элли ты точно не будешь таким смелым!»

— Привет! — воскликнула Элеонора, бросившись в объятия Тома, и страстно его поцеловала, будто они не виделись как минимум две недели. Хотя вполне возможно, что так оно и было. — Видишь, как я соскучилась, даже не опоздала!

Я показушно закатила глаза, и мужчины напротив рассмеялись про себя, пока их «лорд» был занят делами поважнее. Хотя и он заметил это, но партия уже началась, и играть надо было по правилам.

— Конечно, Элли, ты моя самая преданная помощница, — прошептал Том, посмотрев мне в глаза, но я абсолютно не собиралась с этим спорить, потому как ни «преданной», ни уж тем более «помощницей» меня точно не назовёшь. И всё, что в итоге вызывала у меня эта фраза, — это смех, а не такая желаемая ревность.

Том не стал долго ехидничать или нежничать с Элли, а сразу приступил к стандартному обсуждению, к которому я не имела никакого отношения. И всё же как бы я ни старалась абстрагироваться, но мозг прислушивался к каждому слову, боясь услышать имя «Натан Нэш», про которого не единожды упоминали на прошлых собраниях. Но про него, казалось, в этот раз все забыли, и было оговорено всё — от небольших перестановок в должностях в Министерстве до пропажи без вести трёх магловских семей в разных графствах. Конечно, много что волшебниками упускалось из виду, ведь у обычных людей был такой диагноз, как внезапная сердечная смерть, и он вполне допустим даже в моё время. Но вот когда внезапная сердечная смерть настигала разом четверых человек молодого возраста (то есть до сорока лет), то это уже просачивалось в прессу. И разрозненные газетные заметки, которые иногда вслух зачитывал в целительской Аб, приобретали совсем другой оттенок, когда я слышала о них с другой стороны баррикад. Только вот я никак не могла понять, зачем Том позволял своим «подчинённым» издеваться и убивать обычных, ни в чём не повинных людей. Что это было: просто щедрая возможность головорезам вдоволь напиться крови или что-то большее, шестерёнка в едином отлаженном механизме?

Элеонора весь вечер так и жалась к плечу Тома: то пылинки с него смахнёт, то голову положит, то в щёку поцелует, то грудью к нему прижмётся… казалось, что её нисколько не волновало, что мужчины за столом обсуждали пропажи людей, их смерти, возможный переворот в правительстве. Её вниманием полностью завладел Том, и она очень хотела, чтобы это было взаимно. Честно говоря, единственной отдушиной на этих собраниях было смотреть на безуспешные попытки куклы Барби обратить на себя внимание и злость Кена, когда он замечал эти попытки. И вот где-то ближе к концу собрания, когда Элеонора в очередной раз прижалась к Тому и провела пухлыми губами по его очерченной скуле, а я от этой картинки скривила губы в попытке сдержать смех и отвернулась от них, Том вдруг остановил доклад Ориона Блэка и сказал:

— Элли, милая, ты помнишь дорогу до кабинета, в котором я в прошлый раз беседовал с твоим отцом?

— Да, сладкий, помню, — оживилась Элеонора, снова чмокнув его в щёку.

— Будь умницей, сходи туда и принеси мне конверт из верхнего ящика письменного стола.

Элеонора с таким неподдельным удивлением уставилась на него, совершенно не ожидая, что её попросят о чём-то подобном. Том же непроницаемо посмотрел ей в глаза и прежним тихим, но властным тоном повторил:

— Элли, сходи до моего кабинета и принеси мне конверт из верхнего ящика стола, он не заперт, так что у тебя не будет проблем… это очень важно для меня.

— Конечно, сладкий… я быстро.