Мыс альбатросов

Глава 47 — Нарцисса

Падал снег.

Нарцисса не любила зиму. Она всё время мёрзла и регулярно обновляла согревающие чары, нанесённые на одежду, а ведь декабрь только начался. В парке засыпало все дорожки. Декоративный пруд замёрз. Цветные камешки, выложенные на его дне, спрятались под корочкой льда.

Регулус зачерпнул горсть снега, лишив снежной шапки бортик изгороди. У кузена были тонкие запястья и длинные пальцы музыканта. Тётя заставляла его упражняться в игре на пианино и следовать нотам, но Регулус предпочитал музыке квиддич. Иногда, казалось, снитч сам летел ему в руку.

Кузен растёр снег между пальцами, как будто привыкал к ощущению холода, покалывающего кожу. Он будто узнавал мир заново и, бывало, подолгу уходил в себя, сделав что-то совершенно обыденное. Так, например, получив на ужин маковый рулет, Регулус несколько минут как заворожённый смотрел на столовые приборы и вдруг сказал:

— Я не помню, нравилось ли мне это блюдо раньше.

— Нравилось, — ответила Нарцисса, осторожно выудив нож из его руки и отрезав кусочек рулета. — Попробуй, ты просто забыл.

Она не могла на него насмотреться, но одновременно страдала в его присутствии. Слишком много воспоминаний тянулось за Регулусом. Её воспоминаний, конечно, ведь свои он потерял. Кузен помнил то, что Тёмный Лорд ему позволил, ни больше ни меньше. Бесцеремонное вторжение Волдеморта в его разум начисто стёрло последние годы из жизни Регулуса, вернув того в то время, когда его волновали лишь экзамены и Кубок школы.

Да, это снова был он — мальчик, который вырезал статьи из журналов и газет, обклеивал ими стены комнаты, восхищаясь самым перспективным волшебником Великобритании и мечтая пополнить ряды его сторонников, но одновременно — кто-то другой. Незнакомец.

Нарцисса не представляла, через что ему пришлось пройти.

Лицо кузена было бледным как снег, отчего порез на щеке выделялся ещё больше, но глаза оставались спокойными. Глядя на него, Нарцисса думала о скульптурах в парке мэнора: безжизненных и холодных. А не мертвец ли перед ней? Тень былого? Призрак?

Налетел ветер, швырнув хлопья снега ей в лицо. Она поспешно отряхнулась и подышала на озябшие пальцы.

— Ты совсем замёрзла, — Регулус взял её ладони в свои и потёр их, чтобы согреть. Какие тёплые пальцы! — Всегда была мерзлячкой, такой и осталась, — что-то родное мелькнуло в его взгляде и вновь исчезло.

Её сердце сжалось. В последний раз, когда он делал подобное, они были детьми. На мгновение Нарцисса вновь стала девочкой, которую кузен с лёгкостью таскал на спине, перепрыгивая через лужи. Ну кто кому здесь чужой? Это она была для него незнакомкой.

— Идём в дом?

— Нет, — Нарцисса плотнее закуталась в меховую накидку. — Побудем тут ещё.

Дыхание паром вышло изо рта, но даже в заледеневшем саду было лучше, чем под одной крышей с Повелителем.

Мимо, шурша позёмкой, проскользнула тень — призрак парковых дорожек в виде маленькой девятилетней девочки, чьё имя давно кануло в Лету. Люциус говорил, что эта неприкаянная душа обитает в мэноре не одну сотню лет, что она безобидна, и лишь иногда забавляется тем, что вселяется в скульптуры в парке, заставляя их менять позы.

— Кажется, мне не место здесь, Цисси, — проследив за растаявшим в вихре призраком, сказал Регулус. — Я такая же тень.

— Что ты такое говоришь?!

— Здесь всё чужое.

— А я? Я тоже чужая тебе?

Регулус вымученно посмотрел на кузину.

— Даже собственное тело кажется мне чужим. Зачем я здесь? Посмотри на меня!

— Тёмный Лорд приложил немало усилий, чтобы вернуть тебя к жизни, Реджи, — сказала Нарцисса, скрепя сердце. Она будет гореть в аду. — Я не знаю, как это ему удалось. Это чудо, что ты вернулся спустя столько лет! Не говори, что всё было зря!

— Но почему именно я?

— Ты был ему верным сл… сторонником.

— Да, я это уже слышал, — резко произнёс он, поменявшись в лице, — как и Сириус.

— Верно, — прошептала Нарцисса. — Как и Сириус.

— Он провёл двенадцать лет в Азкабане. Разве Сириус не заслужил жизни больше меня за его верность Повелителю? Белла показала мне ориентировки и старые номера «Пророка»… На Сириуса объявляли охоту, его искали всем Авроратом, но он сделал их всех.

Газетам Реджи всегда верил больше, чем здравому смыслу.

— Сириус был правой рукой Лорда, он сохранил ему верность до самого конца, сумел сбежать из волшебной тюрьмы и организовал побег остальным Пожирателям смерти. Немыслимо! А я… я совершенно никчёмен! Не помню ничего: как служил Тёмному Лорду, как погиб, даже как принял метку, — произнёс Регулус, непроизвольно дотронувшись до предплечья.

— Ты принял метку в шестнадцать. Дядя с тётей гордились тобой! Счастливейший день!

Он не ответил, продолжив путь по припорошённой снегом дорожке. На губах Регулуса появилась лёгкая улыбка, однако глаз она не затронула.

У Нарциссы разрывалось сердце от чувства вины. Столько вопросов, но ни на один из них кузен не мог ответить, а на его вопросы ей оставалось только лгать, подхватывая за Беллатрисой. Какая мерзость!

— Как это произошло, Цисси? Как я умер?

— Никто не знает, Реджи. Однажды утром дата твоей смерти появилась на фамильном гобелене. Тётя Вэл с ума сходила от горя. Дядя искал твоё тело, но безрезультатно.

— Не понимаю, — проговорил Регулус, спрятав лицо в ладонях. — Почему Сириус скрывал от меня свою преданность Тёмному Лорду?! Зачем столько лжи, скандалов? Как он мог так поступать с нами?

— Он был шпионом в Ордене Феникса, он играл роль.

Сириус откусил бы ей нос, узнай, что она несёт.

— Сириус меньше всего годился на роль шпиона, — со свойственным ему упрямством возразил Регулус. — Он обожал своих друзей! Это не укладывается в голове. Он предал Поттеров, убил Питера Петтигрю и двенадцать магглов! Неужели так можно, Нарцисса? Лгать всю жизнь, притворяться? Это ужасно, отврат... Я... я не знаю, что сказать. Неужели убийства были обязательны?

— Шла война.

— Но Сириус...

— Чужая душа — потёмки.

— Да, да, ты права, — поспешно согласился Реджи и даже, казалось, разозлился. По выражению его лица было не понять, поверил он или нет, однако расспросы оставил.

Нарцисса против воли улыбнулась. Она знала, о чём он думал. Регулус не верил, что Сириус стал убийцей, обманул своих друзей… Само сердце подсказывало ему, и, пока он прислушивался к голосу внутри себя, не всё потеряно. Повелителю не дано понять.

— Возможно, когда-нибудь я всё вспомню, — со вздохом сказал Регулус, — или Повелитель найдёт способ восстановить мою память. Тогда я пойму, но сейчас...

Нарцисса малодушно промолчала.

— Где ты был вчера, когда тебя забрала Белла?

— Мы были на Гриммо.

И снова Нарциссе было нечего сказать. Пустой дом Блэков в Лондоне едва ли представлял ностальгическую ценность для Беллатрисы, но вызывал явный интерес как штаб-квартира Ордена.

Напрасно она спросила. Регулус вновь замкнулся в себе, и свет ушёл из его глаз.

Они подходили к зимнему саду, когда навстречу выбежал эльф. Он низко поклонился и доложил:

— Госпожа Забини пожаловала к хозяйке.

Этого ей только не хватало!

* * *

— Ничего не помнит? — настойчиво переспросила Сирена.

— Он здесь, с нами. Остальное меня не волнует, — сказала Нарцисса, передав ей чашку горячего чая. — Регулус привыкнет к новым порядкам, перед ним открыты все двери. Когда война закончится, он сможет сделать карьеру в Отделе магического сотрудничества. Люциус усердно работает на дипломатическом фронте, я попрошу его помочь.

— Ты шутишь? Лорд оставил Регулусу жизнь не для того, чтобы потворствовать его карьере при Министерстве магии!

— Я знаю, — отрезала Нарцисса, раздражаясь. — Это не имеет значения! Что ты хочешь от меня? Белла сказала, что Регулус поддержал Поттера, помогал магглам и грязнокровкам, он атаковал Рудольфуса.

Сирена отставила чашку, не притронувшись к её содержимому. Забини всегда молодо выглядела. В тёмно-синей мантии, подбитой белым мехом у воротника, подруга выглядела старшекурсницей с Равенкло, попавшей в теплицы мадам Спраут. На ветках морозника в зимнем саду как раз появились бутоны. Парк изнутри оранжереи почти не просматривался: панорамные окна раскрасил мороз, а стеклянный купол завалило снегом. Где-то там за границами зимнего сада по дорожкам парка прогуливался Регулус, и Нарцисса пока не решила, стоит ли этим двоим встречаться.

— У меня голова идёт кругом! Где он был всё это время? Получается, гобелен Блэков ошибся, и всё это время Регулус где-то скрывался? Или, что ещё хуже — он вернулся с того света? Невероятно…

— Люциус попытался выяснить подробности, но ему мало что удалось. От Рудольфуса правды не добьёшься. Мне удалось вытянуть кое-что из молодого Флинта. Он сказал, что Регулус был в старом доме Арктуруса Блэка вместе с Андромедой и её дочерью и дал бой Пожирателям, когда те явились.

— С Тонксами?

— Да.

— Похоже, он всерьёз перешёл на сторону Ордена.

— Тёмный Лорд сохранил ему жизнь, он применил мощнейшее заклятие забвения. Теперь он его спаситель.

— Сохранил, но это не проливает свет на то, как вообще Реджи вернулся из мёртвых.

— Повелитель вернул его. Все остальные версии грозят нам смертью.

— Вернул? Интересно, каким образом?

— Люциус как-то заметил, что умная пропаганда всегда больше замалчивает. Я боюсь подступаться к этой теме, а что наплели Регулусу — хороший вопрос. Он молчит. Возможно...

— Возможно?

Нарцисса перевела дыхание. Не хватало ещё разреветься от избытка чувств.

— Он рад обманываться, Си. Как ты вообще узнала, что Регулус здесь?

— Беллатриса, — ответила Сирена, поморщившись. — Когда она написала мне, я не поверила. Полагаю, по её замыслу я должна убедить его в том, как прекрасен этот мир, построенный на костях.

Нарцисса рассеянно кивнула. Теперь деваться некуда. Если Белла хотела свести Реджи с Сиреной, так тому и быть.

— Знаешь, я могла бы переговорить с нужным человеком, Цисси, — шёпотом поделилась Сирена. — Ему можно доверять, отличный специалист.

— Кто такой?

— Арнольд Миргурд.

— Полукровка?

— Не знаю, но его мастерство поражает, поверь мне. Он хорош. Очень хорош. Он может не только стирать воспоминания, но и изменять их, создавать новые. Может, он в силах вернуть Регулусу память?

— Нет. Сейчас я думаю, что всё случившееся — к лучшему.

— К лучшему?!

— Да! — заявила Нарцисса. — Чего ты хочешь?! Беспамятство — спасение для Регулуса. С каждым днём он навёрстывает годы. Он больше не ребёнок. Заклинания даются ему удивительно легко. Он дезориентирован, но скоро это пройдёт. Наивность быстро лечится. Мерлин! Тебе ли не знать, что некоторые вещи нужно оставить в прошлом?

— Наши ситуации совершенно разные, — возразила Сирена с горечью в голосе. Она помотала головой, из-за чего серьги в виде золотых копий стрелиции яростно зазвенели (наверняка подарок португальского дипломата). — Всё, что я сотворила с собой, я сделала осознанно. Не о чем жалеть, это был мой выбор, но моя память, Цисси… Я стала рассеянной, иногда путаю простейшие вещи. Утром я забыла имя слуги, подавшего мне завтрак, а вчера целый час вспоминала заклинание для завивки волос, а ведь я использую его ежедневно. Боюсь, настанет день, когда я забуду собственное имя.