Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Послесловие

Нелепо давать общие цифры загубленных революцией жизней, которые поглощают большевистские зверства, разделяя ответственность на всех поровну – и на жертв, и на палачей; и на героев, и на изменников. Но всё же историки делят общие потери по признакам: боевые потери в гражданской войне с обеих сторон – 2,3–2,5 млн, террор (с обеих сторон) – 2 млн, голод и эпидемии – 6 млн, эмиграция – 2 миллиона. Из всего этого пополам разделить между «белыми» и «красными» можно разве что боевые потери. На «белый» террор приходится многократно меньше, чем на «красный». Остальное – полностью на большевиках. К этому следует добавить ещё и демографические потери, связанные с резким сокращением рождаемости и с ростом смертности от прочих причин, не связанных напрямую с бедствиями, которые большевики обрушили на Россию.

Уточненные потери Красной Армии в 1918–1922 гг. – почти 1 млн смертей (от всех причин). Оценки потери «белых» разнятся – от 325 тыс. до 650 тысяч. К этому добавляются потери «третьей стороны» – всякого рода вольных отрядов. Видимо, цифра в 900 тыс. преувеличена, но другой оценки нет.

Потери от террора «красных» в тот же период разнятся. Самооценка чекистов за 1918–1921 гг. – 25.000 казненных, оценка Комиссии, созданной Деникиным, – 1,7 миллиона. Оценка современных авторов – до 2 миллионов. «Белому» террору приписывают 200–500 тыс. казненных. Террор «третьей стороны» не поддается оценке.

Число эмигрантов оценивается историками от 2 до 3,5 миллиона человек. При этом вернулось в СССР более 200 тысяч. Современная оценка с учетом возвращенцев – около 1 млн покинувших Россию навсегда. Но это только первая волна эмиграции.

Совокупно прямые и косвенные демографические потери различными историками оцениваются в 20–25 млн (включая эмиграцию и военнопленных – 2–3 млн). Прямые потери от неестественных причин (убийства, террор, эпидемии, голод + эмиграция) – 8–12 миллионов. Особенно пострадавшая категория населения – казачество, которое сократилось в результате расказачивания и эмиграции с 4 до 2 миллионов человек.

Сравним: на фронтах Первой мировой Россия за 4 года потеряла убитыми, умершими от ран и болезней не более 1 миллиона. В гражданскую войну и в результате террора за три года были убиты не менее 4 милионов. В Первую мировую в плен попало около 4 млн человек, подавляющее большинство из них вернулось домой. За гражданскую войну от голода и эпидемий умерло не менее 6 млн человек, которые сгинули безвозвратно. Добавим к этому, что в результате революции и гражданской войны от России навсегда отпали Польша (население около 30 млн чел.) и Финляндия (3 млн чел.) и ряд менее значимых территорий.

К концу гражданской войны даже не слишком внимательному наблюдателю было понятно, что такое большевизм, и что он будет значить для России, Европы и всего мира. Но до настоящего времени это понимание не вернулось, прежде всего, к русскому народу, который больше всего пострадал от большевизма. Его демографические потери от безумств врагов рода человеческого составили от 60 до 110 миллионов человек. России эти потери стоили вхождения в стратегический тупик, разрушения государства, расчленения русского народа и пребывания в условиях чекистской оккупации до настоящего момента, когда «точка невозврата» уже пройдена, и следующий этап исторического краха уже не за горами. Как, впрочем, и для европейских наций, но по другим причинам.

Большевизм в России естественным образом «включил» ответную реакцию у консервативных, национальных сил в европейских государствах. При этом проблема состояла в том, что защита от неизбежной агрессии большевиков (с их мировой революцией) была возможна только после того, как сообщники советского большевизма – «демократические» режимы послевоенных лет – сменятся режимами, которые хотя бы в какой-то мере следуют национальным интересам.

Запад получил от большевизма возвратное влияние, которое сам оказал на Россию. Западноевропейские социальные теории, из которых самым популярным среди российских образованцев оказался марксизм, многие годы подтачивали русский интеллект. Различные формы политического безумия проникали в русский народ, поселяли в нём сомнение в традиционных ценностях и многовековых основах жизни русского человека, которые сделали его зажиточнее среднего европейца, а Россию – в еличайшей державой.

Одна из причин искажений оценок большевизма в наши дни – провал нацистского государства в Германии, которое верно оценило большевиков, но неверно – Россию. Не говоря уже о военных авантюрах, которые не могла выдержать ни одна форма государственности.

Теперь нам приходится каждый раз, разоблачая преступления большевиков, оговариваться, что никакого сочувствия к нацизму мы не испытываем. Нацизм и большевизм – две стороны одной медали. Оба режима имели множество сходных черт, включая террористические расправы над политическими оппонентами, агрессивную внешнюю политику, чудовищную бюрократическую тупость. Но в Германии не было германофобии как государственной политики, а в большевистском государстве русофобия остается до наших дней вполне очевидной установкой узурпаторских «верхов». Характеристики нацистов в адрес большевиков оказались куда более точными, чем обратные характеристики – большевиков в отношении нацистов.

Все слова о большевистском перевороте кажутся пресными. Потому что всё уже сказано, вся «фактура» в общем и целом специалистам известна, а неспециалистам доступна. Не было никакой революции – ни «великой», ни «социалистической». Был государственный переворот, совершенный бандами дезертиров во главе с террористами, профинансированными врагами России из США, Великобритании, Франции и Германии. Он продолжил процесс распада государственности, начатый в феврале 1917 года. Арест Царя и отстранение от управления прежних кадров разрушили тогда всю систему управления фронтом и тылом. И открыли путь к власти уголовникам и психопатическим типам.

Большевистский переворот окончательно погрузил страну в хаос, а «красный террор» спровоцировал гражданскую войну, в которой бесполезно искать правых и виноватых. За чертой, куда отбросили народ февралисты и большевики, братоубийственная резня – ничего больше. Хотя, русские люди проявляли и здесь чудеса мужества и отваги. Но находились они по разные стороны фронта, последовательно истребляя друг друга. Там и там были душегубы, мучители, вешатели, изуверы, которые в период распада общественных порядков и моральных устоев обязательно выползают из щелей, куда их обычно загоняет эффективно действующее национальное правительство.

Так называемую «революцию» оправдывают клеветой на Россию, и в особенности – на Государя Николая II. Это один из самых точных тестов на русофобию. Считающий Россию до большевиков «отсталой страной», а Николая II – «слабым», да еще «кровавым», должен носить звание русофоба (то есть врага русского народа) до тех пор, пока не прозреет и не отречется от своего безумия.

Оправдание «революции» – успехи СССР. Якобы, на основе более прогрессивного общественного строя провели индустриализацию, коллективизацию и культурную революцию. Это ложь. Достижения, разумеется, были – русский народ продолжал жить, трудиться и творить вопреки антирусскому режиму. Но всё, что связано с политической доктриной большевизма, высасывало из русских жизненные соки и рушило их надежды на достойную жизнь.

Все успехи СССР были не более чем у других европейских государств, которые обошлись без ужасной резни и культурной деградации, а также без массовых репрессий и создания промышленности на костях миллионов.

Большевики приписали себе задел для развития, созданный в Империи. Именно «при Царе» началась индустриализация, фактически достигнута всеобщая грамотность, наука стала фактором производства, а крестьянство было сплошь зажиточным – чего не было у европейских сельских жителей. Российская Империя во всём была на самых передовых позициях. Именно поэтому её и стали разрушать – изнутри разного рода инородцы и внутренние иммигранты, снаружи – «великие державы», которым не нужен был сильный конкурент.

Почитатели большевиков не чувствуют несуразицы, когда оправдывают ужасы гражданской войны и подлость предательства полетом в космос и Победой. Как будто другие народы до космоса не добрались и никаких побед в своей истории не имели. Как будто русский народ не мог обойтись без марксизма, чтобы строить космические корабли и создавать новейшие виды вооружений. Космос был бы освоен Империей и без большевиков, а ведущие ученые в Империи по тюрьмам не сидели бы. Второй мировой войны просто не было бы, поскольку летом 1917 года русские войска вошли бы в Берлин, и к этому всё было готово.

Оправданием большевизма считают сталинизм, будто бы, уничтоживший исключительно предателей и истребивший целую когорту «сионистов». Повторяют глупость: «Сталин принял Россию с сохой, а сдал – с атомной бомбой». Тут всё ложь. В том же духе предлагают аналогичное, заведомо абсурдное суждение: «Ельцин принял страну с разваливающейся экономикой, а сдал с интернетом и мобильной связью». Одно умозаключение стоит другого. Там и там приписывают чужие заслуги и игнорируют чудовищные потери.

Если Государь Николай Второй за время правления увеличил численность русского народа на 45 млн человек (иногда эту цифру завышают до 60 млн), то большевизм со сталинизмом нанесли русскому народу демографические потери на десятки миллионов погибших и неродившихся.

Российская Империя находилась на самых передовых позициях в науке и культуре, государственном и социальном строительстве, имела стремительно развивающуюся экономику – рекордную по темпам роста. Большевики отбросили страну минимум на 20 лет назад, а в стратегической перспективе – навсегда. И всё же исторический исполин, которого подсекла большевистская революция, даже упав на колени, оказался на голову выше других. Но большевики подорвали поступательное вырастание России в бесспорного мирового лидера, разорвали связь поколений, растоптали традиции и нравственные нормы, присущие нашему народу. И всё это продолжается по сей день наследниками большевиков и чекистов, которые упорствуют – продолжают свою живодерскую политику.

Кажется, что изуверский большевизм после смерти Сталина ушел в прошлое. Хрущёв начал переселять людей из бараков и подвалов в крупнопанельные многоквартирные дома с отоплением, освещением и поквартирными санузлами. Но страна продолжала жить впроголодь, потому что крестьянство оставалось «расходным материалом» для большевиков, а кукурузные безумства и борьба с приусадебными хозяйствами стоили огромных потерь сельским труженикам. Хрущёв запустил Гагарина в космос ценой колоссального напряжения всех сил страны, но космическая программа была лишь побочным рекламным продуктом гонки ракетно-ядерных вооружений, которая ещё раз сломала стране хребет. Хрущёв начал выпускать бытовые холодильники, стиральные машины и даже телевизоры. Но одновременно он вновь начал гонения на Церковь и усилил абсурд атеистической пропаганды и в целом идеологическое насилие – навязывание стране доктрин, которые устарели ещё век назад. Брежневу тоже помог всплеск научно-технического прогресса, а ещё – открытие громадных месторождений нефти, которую можно было продавать за рубеж и закупать там ширпотреб – взамен развития производства товаров текущего спроса (продовольствия, одежды, мебели, отделочных материалов, автомобилей, бытовой химии и т. д.).