Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Процедурная нелепица

В январе 1918 г. прошел III Всероссийский Съезд Советов, который считается учредительным для РСФСР (точнее, Р.С.Ф.С.Р.). В съезде участвовали 1798 делегатов, в том числе 1587 с решающим голосом (977 РСД и 610 КД) и 211 с совещательным (82 РСД и 129 КД)[116]. Не вполне понятен статус делегатов из «других государств» – 233 делегата были из Украины, Белоруссии, Средней Азии и Прибалтики. Часть делегатов не успели приехать до завершения съезда. Часть делегатов представляли одновременно и рабоче-солдатскую, и крестьянскую части съезда. Съезд избрал ВЦИК из 306 человек и 26 кандидатов, заменяющих конкретных членов ВЦИК: 160 большевиков; 125 левых эсеров; 7 эсеров-максималистов; 7 правых эсеров; 2 меньшевика; 2 меньшевика-интернационалиста; 3 анархиста.

Если партийное представительство было зафиксировано, то территориальное осталось неизвестным. Кроме того, от разных Советов приезжало разное количество делегатов, никаких норм представительства не существовало. Также необъявленным был национальный состав Съезда. Мы можем установить лишь примерно долю евреев среди выступающих и в составе избранного ВЦИК. В первом случае это минимум 30 %, во втором случае – минимум 15 %. Это существенно превышает долю евреев в населении Российской Империи – 3,1 % (1914, около 40 % от численности евреев во всем мире). При этом следует учесть, что не представленные на Съезде территории, предполагаемые в составе суверенных государств (Польши с Западной Белоруссией и Украины), населяло не менее 60 % евреев Российской Империи. Численностью евреев в азиатском и закавказском населении Империи можно пренебречь. То есть примерная доля евреев в Российской Советской Республике не могла превышать 1,3 % (с включением Украины и Белоруссии доля евреев в СССР до 1939 года составляла 1,8 %). Соответственно, доля евреев в руководстве самопровозглашенного государства была исключительной, аномально высокой.

В силу полного процедурного хаоса и отсутствия фиксации представительства учредительный статус присвоен Съезду без всякого на то основания.

1. В повестке дня не было указано учреждения какого-либо государства. Свердлов при открытии Съезда огласил три темы, подлежащие обсуждению: установление диктатуры «трудового элемента», вопрос о мире, вопрос национальный. Соответствующие выступления – Ленин, Троцкий, Сталин. Отметим, что Сталин уже тогда входит в тройку большевистских лидеров и в полной мере отвечает за весь большевизм, а не только за его «сталинский период».

2. Государство, которое, как предполагалось одними участниками съезда, существует или очень скоро возникнет, как предполагали другие, не имело точного названия. Свердлов называл его на Съезде Революціонная Совѣтская Демократическая Республика, Ленин – Россійская Совѣтская Республика и Соціалистическая Республика Совѣтовъ, в принятой Декларации говорится об учреждении Совѣтской Россійской Республики.

3. Состав Съезда был совершенно произвольным. При открытии Съезда Свердлов объявил, что выдано 625 мандатов делегатам с решающим голосом, и что в этот раз съезд оказывается «полнее», чем в прежний. Относительно чего «полнее»? Кто и как избирался или назначался делегатами? Как и на II Съезде, состав собравшихся был совершенно произвольным. Что было основанием для выдачи мандата? Критериев не было. Фактически в Съезде мог участвовать кто угодно. Сколько делегатов не получили мандаты? По какой причине? Этой информации нет. Следует понимать, что все без исключения, кто хотел, мандат получили. Мандаты не были выданы только группе Белорусской Рады, «не имеющей права на представительство в виду самозваного характера означенной организации, не опирающейся на трудовые массы Белоруссии», а также представителям краевого Совета кавказской армии (непонятно какой), поскольку таковых Советов после раскола оказалось два, и было неясно, который из них «свой».

4. Без всяких регламентов и проверки полномочий произошло слияние двух съездов – рабоче-солдатского (большевистского) и крестьянского (лево-эсэровского). Только в конце Съезда было оглашено общее число делегатов от рабоче-солдатского съезда – 942 с правом решающего голоса и 104 с правом совещательного голоса. Эти данные подтверждаются имеющимися в архиве мандатами делегатов.

В отношении крестьянского съезда официальных сведений нет, но из сохранившихся в архивах мандатов следует, что делегатов было 511 с правом решающего голоса и 70 – совещательного. В ряде случаев у одного делегата были мандаты на оба съезда (около 40 человек). Съезды имели совершенно разные задачи и разные типы представительства. Крестьянский съезд решал лишь вопрос о «социализации земли», его делегаты не были уполномочены так же, как делегаты от рабочих и солдат, голосовать за какую-либо учредительную резолюцию или резолюции по вопросам о мире и национальностях. Крестьянское представительство было значительно ниже рабоче-солдатского.

5. Съезд не представлял какие-либо территориальные единицы. Единственный, кто имел надежное представительство от территории – Михаил Калинин, который был в августе 1917 г., а затем в ноябре избран гласным Петроградской думы, а во второй раз избран Думой своим головой. Но ему на Съезде было предоставлено только приветственное слово, которое не удостоилось быть отраженным в стенограмме. Делегаты представляли самые разнородные группы, называвшие себя «Советами», но не имевшие никакой общей позиции – даже в вопросе своего отношения к разогнанному только что Учредительному Собранию, которое имело под собой основания – избирательную систему, территориальное и партийное представительство. Данный съезд был представлен в основном большевиками и левыми эсерами, а остальные партии были допущены лишь для того, чтобы топтать их ногами и занимать время бесплодными и нелепыми взаимными обвинениями. В стенограмме указывается, что мандатной комиссией были оглашены пофракционные цифры для утвержденных (разъясненных) мандатов, но сами цифры не опубликованы. К учреждению государства всё это отношения не имело.

6. Объявив о федеративном устройстве провозглашаемого государства, Съезд не обозначил ни одного федеративного субъекта (а тем более – его представительства на Съезде), определив, что таковые будут появляться по мере проведения съездов национальностей, которые по своей воле будут федерироваться с Российской республикой или отделяться от неё. Какие территории при этом будут принадлежать той или иной национальности, никто и думать не мог. Таким образом, федерация не могла существовать в принципе, а её провозглашение было чисто декларативным. Резолюция Съезда тем не менее объявляет, что республика учреждена «как федерация советских национальных республик». Что говорит о полной юридической несостоятельности данного документа.

7. Из 8 дней заседаний (которые иногда начинались в вечернее время) 2 дня (первый и предпоследний) были посвящены приветствиям, ещё 5 дней – межпартийным дрязгам в основном по вопросу о мире, 1 день – перерыв в заседаниях. В последний день были без обсуждений проголосованы все резолюции. Как правило, голоса не считались. Лишь изредка считались немногочисленные голоса «против». «Воздержавшихся» просто не учитывали.

Стенограмма, по-видимому, опубликованная большевиками, исключила большинство выступлений от оппозиционных партий, не дав их даже в изложении. Оставлены тексты только тех выступлений, которые прямо критиковались в выступлениях большевиков. Эти публикации были нужны только для того, чтобы можно было понять, о чём говорит доминирующая группировка. Серьезный вопрос – чем занималась эта огромная масса людей в течение 9 дней, имея очень много свободного времени? Трудно понять, как было организовано проживание и пропитание делегатов, каким образом они добирались до Петрограда, а в самом Петрограде – до зала заседаний. Действительно ли на каждом заседании был кворум? Вряд ли непривычные к этому люди могли выдерживать многочасовые прения. При голосовании никто не отмечал наличие людей в зале. По умолчанию считалось, что все отсутствующие проголосовали бы «за» вместе с большинством присутствующих.

Интересна преамбула к стенограмме Съезда (издание 1918 года), которая к делу отношения не имела и неизвестно кем составлена. В ней, например, такие строки: «Бессмертные тени Дантона и Робеспьера мелькнули перед нами на минуту, как символ буржуазного героизма и из далей исторического прошлого суровый Конвент улыбнулся своему достойному правнуку – Конвенту Республики Советовъ».

Разница в том, что Конвент заседал беспрерывно и решал вопрос текущей жизни. А советский съезд лишь одобрял аплодисментами политику вождей большевизма. В остальном террор французских революционеров и большевистский террор – проявление практически одного и того же процесса «раскрепощения» смертоубийственного характера «низов», где криминальные инстинкты и ненависть к своей стране и своему народу обуздывались только государственной властью.

Неслучайно все революции пожирали своих детей – как только новый государственный порядок складывался, он направлял террор именно на эту категорию революционеров.