Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Лето 1917 – непротивление мятежу

Мятеж большевиков 3 июня 1917 года был обусловлен провалом русского наступления и переходом в наступление германских войск. Синхронность не была случайной. Кроме того, большевики знали, что материалы об их деятельности в пользу Германии уже расследуются и могут быть опубликованы в любой момент. Вопреки мирным заверениям Зиновьева, оставленного на Съезде Советов для дезориентации «левых» партий, это было вооруженное выступление. Плохо организованное не потому, что большевики не знали, что делать, а потому что они могли только выпустить на улицы стихию, которая была не подвластна их управлению.

Два дня Петроград был захвачен анархией. По городу сновали вооруженные отряды дезертиров и уголовников. Не забыли разгромить штаб контрразведки, где на Ленина и его подельников уже активно велись следственные дела. Толпа пришла также к Таврическому дворцу – чего-то требовать от Временного правительства. Там любимая всеми социалистами масса едва не растерзала министра-социалиста Чернова (102), который спасся только благодаря личному вмешательству Троцкого. Большевики не знали, что делать с неорганизованной толпой. Она не имела конкретной цели, поэтому какого-то решительного штурма не произошло, а начавшийся ливень прекратил затеянную в этот день революцию.

Как только уличная активность и произвольная стрельба на улицах, унесшая жизни нескольких человек, улеглась, контрразведка начала аресты – в застенки попали многие видные большевики и бандиты, терроризирующие город. Большевистский штаб разбежался, Ленин с Зиновьевым скрылись в Разливе, где они вот-вот должны были быть арестованы.

Что же в этой ситуации сделало Временное правительство? Опасаясь усиления репрессивного аппарата, больше ориентированного на «правых», Керенский распорядился оставить большевиков в покое, арестованных лидеров и бандитов (около 2000 человек) выпустить. Это распоряжение было исполнено, но после этого у Временного правительства уже не осталось никаких силовых ресурсов – вопрос о новом мятеже большевиков был лишь вопросом времени.

Пытаясь лишить большевиков, подчиняющих себе Советы на местах, претензий на контроль представительной власти, Временное правительство провело 12–15 (25–28) августа 1917 года Государственное совещание в Москве, собрав воедино депутатов всех четырех Государственных Дум, гласных городских Дум, представителей армии и флота, кооператоров, торгово-промышленных кругов, профсоюзов, земств, а также часть представителей Советов крестьянских и Советов рабочих и солдатских депутатов. В состав совещания были включены представители интеллигенции, национальных организаций, духовенства. Были представлены все крупные политические партии, кроме большевиков. Фактически этот форум был настоящим народным представительством, альтернативным Советам. Если бы не разрушение государственного управления, не ликвидация полиции и армейской дисциплины, у Временного правительства образовались бы все возможности ликвидировать Советы вместе с захватившей их большевистской партией.

Но этого не произошло. Вместо этого анархический элемент получил доступ и в Петроградский Совет, где к концу июля – началу августа большевики получили преобладание над другими партиями. Падение Риги 21 августа (3 сентября) 1917 года и мятеж генерала Корнилова 28 августа (10 сентября) окончательно сломали Советы. Петросовет 31 августа (13 сентября) принял резолюцию «О власти» с требование передачи власти Советам. Вместо продолжения борьбы, меньшевики и эсеры решили саботировать работу и вышли из состава Президиума. И на пост председателя Петросовета почти прямо из «Крестов» был водворен Лев Троцкий. Перевыборы Петросовета дали решительное преимущество большевикам, а к концу ноября Петросовет был практически полностью большевистским.

Последним шансом не допустить анархии для Временного правительство было выступление генерала Корнилова, который должен был кардинально изменить ситуацию в столице и загнать в казармы и расформировать разложившиеся запасные части Петроградского гарнизона, а также переловить и пересажать криминальные элементы. Тем не менее под давлением «левых» и из личной трусости Керенский пренебрег этой возможностью и призвал к подавлению «контрреволюционного мятежа». Войска под командованием генерала Крымова (один из активных участников заговора генералов против Николая Второго) были остановлены совместными усилиями численно незначительных железнодорожников и отрядов рабочих и солдат, направленных Петросоветом.

Предательство, сгубившее Империю, продолжалось и в отношении тех, кто пытался спасти Россию от большевиков и гражданской войны.

Генерал Крымов был обманом приглашен в Петроград Керенским. Подробности состоявшегося разговора неизвестны, но, выйдя из кабинета Керенского, генерал попытался покончить с собой, выстрелив себе в грудь из револьвера. О том, что Петроград был охвачен бесовским помешательством, говорит тот факт, что в госпитале генерал умер, подвергаясь издевательствам со стороны фельдшеров и санитаров. Керенский разрешил похороны только ночью и в присутствии не более 9 человек. Крымов был предан своим приятелем полковником Самариным, передавшим ему записку от Керенского. За предательство Самарин был произведён в генерал-майоры и назначен командующим войсками Иркутского военного округа.

Генерал Алексеев, предавший Государя, предал и Корнилова, мотивируя своё участие в аресте последнего заботой о его безопасности. Он согласился стать начальником штаба при «главковерхе» Керенском. Корнилов не поверил в благие намерения Алексеева, и впоследствии относился к нему с неприязнью.

Но всё же главным предателем был Керенский, предпочитавший балансирование между различными силами ради достижения личной неограниченной власти. Убеждая Временное правительство дать ему особые полномочия, он несколько раз грозил «уйти к Советам». Нет сомнений, что в дни выступления Корнилова он не раз сносился с большевистским руководством Петросовета. Кроме того, в период Корниловского мятежа в руки большевикам и другим силам анархии было передано 40 000 винтовок. У Временного правительства не осталось сил для сопротивления большевистскому перевороту.

Продолжая выстраивать личную диктатуру Керенский 1 (14) сентября образовал Директорию – «совет пяти» из министров Керенского, Терещенко (283), Верховского, Вердеревского (272) и Никитина (280), который попытался упрочить свой авторитет провозглашением России республикой – решить тот вопрос, который предполагалось обсудить на Учредительном собрании. Тем самым идея проведения выборов в Учредительное собрание была серьезным образом подорвана – прежде всего, в глазах «правых» и традиционалистски настроенного населения. В том же направлении действовало и созванное Демократическое совещание, избравшее Предпарламент, который самостоятельного значения не имел. Тем самым лево-либералы и социалисты присвоили себе исполнительную власть, а большевики, захватив Советы, – народное представительство.

Сыграло свою роль и промедление Временного правительства с созывом Учредительного собрания, которое могло бы пресечь брожения, и ещё было достаточно сил, чтобы не дать дезертирской стихии, направляемой большевиками, разогнать парламент. Но Керенский понадеялся на свою популярность в армии – уже вполне иллюзорную на фоне военных поражений.

Когда Керенский струсил и отказался признавать законность в действиях Корнилова, вполне способного усмирить Петроград и разогнать разложившиеся запасные полки, судьба Временного правительства была предрешена. Большевики, присвоив себе победу над Корниловым, показали, что вопрос о власти будет решаться вооруженным путем. Создать альтернативу боевикам большевиков и левых эсеров Временное правительство не смогло – этому помешал его лево-либеральный состав, которому чужда была сама мысль о диктатуре и военной власти. Отсюда и непротивление большевикам уже после Октября – министры, большинство из которых было отпущено сразу после ареста, предполагали, что Ленин расшибет себе голову об Учредительное собрание, которое должно было сформировать высшую (по их мнению) легитимность, исходящую от народа. Но это же понимали и большевики: такая легитимность им не была нужна. Поэтому они использовали свой силовой ресурс – пока их противники продолжали мешкать и надеялись обойтись без гражданской войны, большевики уже её вели, не стесняясь в средствах. Ими формальная легитимность была завоевана – никакое внешнее признание, никакое мнение народа, никакие выборы им были на этом этапе не нужны. И вот когда были истреблены, физически устранены все конкуренты, власть большевиков начала оформление легитимности мирного времени – международными переговорами и имитацией народной власти через все те же Советы, удачно позаимствованные у Временного правительства и очищенные от всех конкурирующих с большевиками элементов.

Большевики повторили путь меньшевиков – от столичного зародыша Советов в Петрограде тут же по стране были отправлены приглашения на совещание. 11–13 (24–26) октября 1917 года был проведен I Съезд Советов Северной области, в которую был включён Петроград и Балтфлот. Меньшевики не стали мешать организовываться радикальным силам, и на съезде из 94 делегатов оказались 51 большевик и 24 левых эсера. Этого было достаточно, чтобы провести II Всероссийский съезд Советов под контролем большевиков. Не Исполком, а большевистская коалиция Советов Петрограда, Москвы и Северной области разослали приглашения на всероссийский съезд по всей стране. Немаловажную роль в победе большевиков сыграло отщепление левых эсеров от прежнего советского большинства. Так, на куда более скромном по своему представительству новом Съезде большевики с левыми эсерами образовали новое большинство, подкрепленное бесчинствующими на улицах вооруженными людьми. Им Петросовет подарил Военно-революционный комитет, открыто готовящий восстание, к которому присоединилось собрание представителей полковых комитетов Петроградского гарнизона, 21 октября (3 ноября) объявившее Петросовет верховной властью в столице.

Захватив власть в центре, большевики получили возможность поставить под контроль всю систему Советов, где изначально не пользовались популярностью. Те, кто был против подчинения большевистской политики, просто устранялись из Советов. Что представительность Съезда не будет соответствовать изначальному масштабу строительства советских организаций, мало кого волновало. Сила декларации была важнее силы организации. Ориентируясь на парламентские методы, «революционные демократы» проиграли власть в Советах – прежде всего, в центре. Они надеялись, что выход из Петросовета приведет к утрате его авторитета, но это были тщетные надежды.

Трусость «левой» коалиции во главе с Керенским проявилась в том, что ею не было создано вооруженного противовеса приготовлениям большевиков к перевороту. В Петроград не были вызваны верные правительству войска, само правительство, в условиях нарастающей нестабильности не сочло возможным принять предложение эвакуироваться в Ставку исполняющего обязанности Верховного главнокомандующего генерала Духонина [102] – под защиту армии, которая всё ещё сохраняла значительные антибольшевистские силы. По возможному центру сопротивления мятежу большевики нанесли свой удар – Духонин был убит. Командовал бандой дезертиров и наркотизированных матросов Семен Рошаль [103], который за это деяние очень скоро поплатился – был убит офицерами тайной организации.