Зет|Пустошь

Глава 6 Утерянное прошлое

— Госпожа! Прошу, пойдемте, вас уже ожидают!

— Не кричи, меня раздражают громкие звуки. Сейчас спущусь. — Алиса последний раз взглянула на себя в зеркало и вышла из комнаты.

Дуб, в котором девочка жила, был вторым по высоте во всем королевстве Средиземья, выше только было древо Мира, где могла проживать лишь правящая королева. У народа альгодов было принято селиться в деревьях по своему статусу — чем он выше, тем старше и больше дерево. Вот и Алиса в соответствии со своим статусом второго самого влиятельного человека в Средиземье проживала именно в том дубе, хоть ей это и не сильно нравилось.

Больше всего девочка ненавидела выходить из дома, ведь ей всегда приходилось преодолевать лестницу, вырезанную в стволе, которая насчитывала три сотни метров. Конечно, для Магир-аль-Года это не должно было стать препятствием с их всемогущей магией, но Алиса — совсем другое дело. Когда-то она, чтобы выразить этакий протест своей матери, зареклась не использовать ману, и вот итог.

Алиса вывалилась из своего дуба с раскрасневшимся лицом, тяжело дыша и истекая потом. Но завидев слугу, тут же изменилась в лице так, будто ей спуститься было раз плюнуть.

— Веди!

— Да, идемте, госпожа.

Нижний город просто светился от красок празднества. Альгоды хорошо постарались, дабы украсить невзрачное место у земли до уровня верхнего города. Повсюду летали разноцветные огоньки, растения двигались в такт музыке, что звучала отовсюду, а каждый шаг по земле заставлял ту мерцать золотым свечением.

Алиса шла мимо простого люда, сильно выделяясь на его фоне. Каждый знал в лицо принцессу и кланялся ей в пол. Алиса лишь улыбалась им, хотя в душе ей было неприятно. Она хотела добиться этого сама, а не просто потому, что она дочь своей матери.

Вскоре показалась и площадь, где должна была пройти основная часть фестиваля Мира. Огромное открытое пространство у корней древа Мира.

Дерево это разительно отличалось ото всех других — ствол его был будто сделан из серебра и переливался всему красками на свету, листва была прозрачной и лишь жилки иногда пульсировали синим свечением. Дерево было не просто особенным, оно, можно сказать, даже не было деревом как таковым. Оно было воплощением Духа Маны.

Это существо родилось вместе с рождением самого мира, Дух знал всю его историю, знал каждое существо и каждую травинку, что жили на этой земле. Альгоды свято верили, что произошли от этого великого существа, ведь лишь они владели частичкой его силы — маной.

Каждый год определенным числом альгоды устраивали праздник в честь Духа Маны и называли его фестивалем Мира. Они славили своего предка, рождение места, где они живут поколениями, и вспоминали своих королев.

— Ооох, госпожа Алиса пришла… глядите, принцесса… из неё прямо струится мана… наша будущая королева… — подобные перешептывания раздавались отовсюду. Алиса уже привыкла к такому, поэтому умело скрывала раздражение.

— Жрец, я пришла. Когда начнем? — сказала Алиса мужчине в церемониальных одеждах, его лицо, как и у всех Магир-аль-Годов было закрыто украшенной тряпицей.

— Ох, священные грибочки! Госпожа Алиса, безумно рад, что вы почтили фестиваль своим присутствием! Нам осталось лишь дождаться прибытие вашей достопочтенной матушки, королевы Малисы, и мы начнем сей просто по-тульпанному очаровательный праздник!

— Хаа, ясно. — немного раздраженно сказала Алиса и уселась на небольшую лавочку, что была свита из корней деревьев.

Время текло медленно и уныло, постепенно народ перестал обращать внимания на принцессу и принялся веселиться. Повсюду стояли небольшие шатры, где готовили различные яства, продавали браслеты и заколки. Друзья собирались в компании и болтали о чем-то своем.

Но все разом затихли, стоило только раздаться звонкому стуку каблуков о серебряную древесину. Из темноты ствола вышла она, их королева! Сердца каждого наполнились абсолютно противоположными эмоциями — почитание, удивление, радость, благоговейный страх. Как один люд буквально вбил головы в землю и сказал хором: «Моя королева!».

— Можете поднять взгляд! — властно сказала невероятной красоты женщина. Говорят, у каждого свой идеал красоты, но королева просто превосходила его на голову. Возможно, то было просто действие маны, которая буквально лилась из неё, но сердца каждого точно принадлежали именно этой женщине.

Все так и остались сидеть, прильнувшись к земле, подняв лишь глаза на королеву. Но никто и не посмел бы жаловаться, ведь она была настолько великим и невероятным существом, что им было стыдно даже просто смотреть на неё. А то, что она позволила им это, уже было величайшим подарком, которые они могли получить лишь раз в год.

— Алиса. — коротко сказала она, и девочка неловко подошла к ней. По мере приближения к королеве, тело Алисы тряслось всё сильнее, а сердце готово было разорваться от страха. Но причиной тому было отнюдь не величие женщины, не её сила и уж точно не её красота.

— Д-да, мама. — тихо сказала девочка.

— Несмотря на все твои прошлые выходки, я всё еще желаю, чтобы ты стала следующей королевой Средиземья. Поэтому сегодня именно ты проведешь фестиваль. — тихо, чтобы никто не услышал, сказала Малиса и улыбнулась.

— Ч-что ты имеешь… — Алиса не успела договорить, как королева вскинула руки, а с её напоминающих снежную бурю волосы сошло облачко пара вслед за движением рук.

— Подданные! Из поколения в поколение вот уже сотни и тысячи лет мы чтим нашего предка и славим его деяния на сим празднестве! И в знак передачи правления я желаю, чтобы моя дочь провела фестиваль вместо меня. — объявила женщина, а народ застыл в изумлении и, дождавшись одобрительного кивка королевы, разорвался овациями, хлопками и поздравлениями.

— Дочь, приступай. — велела женщина.

Народ кричал и подбадривал, а мать смотрела на девочку сверху вниз, всем своим видом приказывая подчиниться. Но вместо того, чтобы думать о безнадежности ситуации, Алиса вдруг начала вспоминать.

Шесть лет, ей сказали, что она будет следующей королевой. Вначале была простая детская радость. Потом пришли сомнения. Каждый раз, когда ей кланялись, когда осыпали комплиментами, когда говорили, что она станет такой-то, потому что её мать такая же. Всё это вскоре переросло в гнев.

Она высказала всё маме, но той было всё равно. Точнее, она тоже всем сердцем желала, чтобы дочь стала копией её, ведь она была идеальна. По крайней мере, королева верила в это, и её подданные тоже так ей говорили.

Поначалу Алиса не понимала, почему ей так не нравится идея становления своей матерью. Но чем старше она становилась, тем всё ближе подходило осознание причины. Алиса хотела добиться всего сама. Её была противна похвала только за то, что она являлась дочерью королевы.

У матери Алисы был всего один недостаток — её характер. Одним словом его можно было бы описать, как гнилой. Может, в молодости королева и была хорошим человеком, но вскоре сила и власть изменили её. Она не стала одержима ими или опьянена, нет… просто суть её положения была такова, что любое её хоть немного успешное деяние оценивалось подданными излишне гиперболизировано.

Королева стала восхищаться собой, она стала идеалом в своих глазах. Каждая её мимолетная мысль считалась ей истинно верной. Каждое её слово должно было быть исполнено не потому, что это приказ королевы, а лишь оттого, что слово это — единственно верное, ведь произнесено устами идеальной её.

Такое отношение к вещам перешло и на дочь. Если королева бы вдруг посчитала, что короткая стрижка — красиво, то её дочь немедля обязана была состричь волосы. Таких примеров было еще много, но, к сожалению, не все они были так безобидны. Когда-то королева услышала такую поговорку от людей, что жили за пределами Средиземья: «Шрамы украшают мужчину». «Почему именно мужчину?» — подумала тогда королева, и такая мысль была естественна, ведь в её королевстве царил матриархат.

«Раз какого-то мужчину украшают шрамы, то что же они сделают с девушкой, дочерью идеальной женщины?» — подобная мысль лишь раз появилась в её голове, а для Алисы начался ад. Королева под стать своему определению идеальности хотела сделать всё максимально верно. И, так как Магир-аль-Год мог излечить себя магией, убрав со своего тела все шрамы, то нужно было придумать способ, который сделал бы эти самые шрамы вечными.

— ААААААгхх!! ААкх-кха-кхаа! М-мама, мам! Хвати… АААА!! П-почему?! Хаа-хаа-хаах… Н-нет… стой, пожалуйста… аааааагхх! — всхлипывания вперемешку с дикими воплями разносились комнате королевы, но никто не слышал. Королева наложила магию на комнату, и все звуки просто исчезали за её пределами. Но даже если бы кто и слышал, помочь бы всё равно не решился.

Королева медленно водила Алисе по спине своим указательным пальцем с великолепным маникюром. Он был переполнен маной, но не обычной, а склизкой, противной, внушающей ужас и страх смерти. Она стекала по маленькому телу девочки, оставляя полосы сгнившей кожи, которая потихоньку, совсем по чуть-чуть заставляла ту разлагаться.

Иногда куски кожи и плоти отваливались прям на пол, девочка, завидев их, кричала в ужасе и проваливалась в обморок. Но королева не давала ей ни потерять сознание, ни умереть. «Она становилась красивой и должна была убедиться в это своими глазами» — вероятно, так думала её мать.

Девочка не имела ни малейшего понятия, что за магию использовала королева во время «сеансов красоты», так же, как она не знала, что пришло этой женщине в голову. Над телом девочки после такого целители работали несколько часов к ряду, её полностью восстанавливали, но вот шрамы оставались. Удача определенно была не на стороне Алисы, ведь последствия откровенных пыток были слишком плохо видны по словам её матери. И пытки продолжались еще много и много раз.

Теперь, думая об этом, девочка боялась гораздо меньше. К такого рода издевательствам матери она привыкла, убить она её не может. Значит страшнее всего, что она пережила, уже ничего не произойдет. Поняв это, Алиса будто распустила крылья, а огромный валун упал с её плеч.

— Идите к черту, матушка. — улыбнувшись, сказала девочка. — Я ведь вам говорила, что более магию использовать не желаю. Мне пришлось бы передавать древу ману, как представителю фестиваля. Поэтому я отказываюсь им быть. Всего хорошего, удачного празднества. — девочка поклонилась, резко развернулась в сторону дуба, где жила, и отправилась домой.

…

Алиса медленно раскрыла глаза и постепенно проснулась. Несмотря на такое нерасторопное пробуждение, сердце её стучало как бешенное. Спина, казалось, полыхала в огне, и королева подбежала к зеркалу. Успокоилась она только тогда, когда убедилась, что с ней всё полностью в порядке, а спина её как прежде покрыта старыми шрамами и не более.

Алиса её какое-то времени пребывала в замешательстве от сна, но вскоре пришла в себя и принялась обдумывать нынешнюю ситуацию. Но её раздумья прервал один неугомонный старик.

— Алиса, хаа-хаа, ты как? — вбежав в комнату королевы, спросил обливающийся потом Бермунд.