Изгнанники Меанантра. Книга 1

Кровь внутри забурлила, но Амадо сдержал порыв, толкавший в объятия красавицы. Мужчина попытался отстранить девушку, но та еще крепче прижалась, прильнув к его губам. Отстранившись на секунду, она заглянула ему в глаза, затем притянула его лицо к обнаженной груди. Сознание помутилось, Родриго перестал быть собой, остался мужчина, и тело молодой женщины.

Ранним утром Амадо отбыл из города, он не стал дожидаться пробуждения Славны. Во дворе беглец столкнулся с хозяином, горячо поблагодарив за гостеприимство, Родриго попросил передать Славне оберег.

– Матвей Вилантьевич, передай Славне это в память обо мне. Не знаю увидимся мы еще, но, если что-то случиться пусть она повернет здесь – в руках он держал безделушку в виде полумесяца, лучи которого охватывали крупную жемчужину, оправленную в серебро. Коснувшись пальцем жемчужины, Амадо повернул ее вокруг своей оси. Оберег, что висел на его груди засветился. Ловкие пальцы вернули жемчужину в прежнее положение и оберег на груди Родриго потух.

– Это ворожба? Откуда это у тебя? – с сомнением спросил Матвей Вилантьевич.

– Нет… – Амадо себя оборвал, и продолжил. – Это оберег. Где бы я ни находился, если она сделает, так, как я показал, я приду на помощь.

С недоверием воевода принял подарок странного чужеземца.

– Хорошо, я тебе верю. Все-таки ты вернул Славну в отчий дом. Я тоже хочу отблагодарить тебя, прими в дар от меня коня, вместо твоего доходяги – воевода приказал подать боевого скакуна. – Тебе я могу доверять, ты достойный…

– Я просто человек, такой же как любой другой. Не стоит меня превозносить, а за коня благодарю! Истинно, царский подарок!

Они обнялись. Четверть часа спустя, Амадо скакал во весь опор в сторону Остопора.

***

Снова благоухание степи, и жаркое солнце в зените. Погруженный в свои мысли Амадо трусил по мощенной дороге. До слуха донесся звон оружия, крики и свист стрел, остановив скакуна, Родриго по клубам пыли определил направление боя. Впереди раздался высокий звук женского голоса за ним еще несколько, заскулили собаки. Пришпорив коня, он поехал на звук, ему навстречу неслась лава всадников, лошадь встала на дыбы. Амадо свалился на землю, и вжался в траву, закрывая голову руками. Всадники пронеслись над ним, чудом не растоптав. Потом он услышал дикий визг над головой, что-то неимоверно тяжелое упало на него, намертво придавив к земле.

В нос ударила невыносимая вонь, легкие наполнил удушающий запах псины. Проклиная свое любопытство, Амадо с трудом выбрался из-под туши огромного волка. Рядом лежал орк, столь же впечатляющих размеров, со стрелой в глазу. Дико крича, амазонки мчались по кругу, пуская стрелу за стрелой. Снаряды с устрашающим свистом впивались в тела врагов. Полсотни орков попали в засаду, и теперь платили страшную цену за свое желание легкой добычи. Стрела пролетела мимо лица Амадо зацепив пером щеку, гортанный хрип позади заставил его обернуться. Гигантский орк, выкатив глаза, уронил деревянную палицу. Мощные руки ломали стрелу, прошившую горло. Страшно глядя на Родриго, он шагнул в его сторону, еще одна стрела впилась в низкий лоб орка, точно между глаз. Всплеснув руками, огромное тело опрокинулось назад. Волколаки, сбрасывая седоков, с визгом разбегались, но стрелы безжалостно настигали зверье, обрывая истошные вопли свирепых хищников.

Все закончилось в несколько минут. Девушки добивали раненных, к Амадо подъехала недавняя знакомая, и глядя из-под лобья спросила.

– Снова ты? И опять во владениях Ментеселаи? – Амадо взглянул на нее без страха и настолько открыто, что она вновь потерялась. Спутницы воительницы захихикали. Девушка глянула на них, и смешки тут же стихли.

– Я услышал звуки боя и поспешил вам на помощь… – попытался разрядить обстановку Амадо.

Девушка криво усмехнулась.

– Ну и как, помог?!

– Вижу, сами управились – продолжая улыбаться ответил Амадо.

– Это все, что ты мне ответишь? – строго спросила девушка.

– Да.

– Ты опять нарушил границу наших владений, поэтому на этот раз поедешь со мной – сверкнув белоснежной улыбкой проговорила амазонка.

Он хотел что-то возразить, но видя непреклонность воительницы, неуклюже полез в седло. Сильный ушиб ноги сковал движения мужчины, из-за спины доносились довольные смешки воинственных девиц.

Они шли почти неделю, нога сильно болела и опухла, его начало знобить. Суровые с виду девицы оказались более чем говорливы. Амадо ничего не понимал, потому что говорили они на не знакомом языке. Иногда пленнику давали сушенное мясо и наполняли бурдюк водой. По вечерам, когда на небо высыпали звезды, он сидел у костра, глядя как огненными мухами, в бархатную тьму, поднимаются искры. Амадо смотрел и не видел. Огонь останавливал все мысли, затягивая взгляд туманом воспоминаний. Девы устраивались на ночь, бодрствовала лишь охрана. Воспоминания поглотили сознание Родриго, потому он не сразу заметил, что к костру подсела его спасительница, или пленительница, он уже сам запутался.

– Не грусти чужеземец. Сегодня мир, надо радоваться. Весна раскрасила степь. Кобылы жеребятся, все сыты и счастливы, зима позади. Прими покой, что дарит нам судьба – слова девушки вырвали его из задумчивости.

– Что? Нет, я просто устал. Мне непривычно днями сидеть в седле, да и нога болит…

– Покажи – попросила амазонка.

Он удивленно посмотрел на нее и неуверенно стянул штаны. Почерневшая гематома, расположилась на ушибленном месте, грозя серьезными последствиями. Девушка покачала головой и ничего не говоря достала нож. Он положил руку поверх ее ладони, едва прикоснувшись к загорелой коже. Она посмотрела на него, глаза встретились. Преодолевая себя, он отвел взгляд, она, смешавшись отвернулась, но тут же опомнившись шлепнула его по руке, заставляя подчиниться. Нож зарделся в пламени костра. Смелый надрез выпустил застоявшуюся кровь. Родриго еще не успел прийти в себя от боли, как вновь раскаленный металл клинка припал к краям раны. Трясясь всем телом Амадо застыл на месте, он не кричал, всепоглощающая одурь заперла дыхание в груди. Первый вал боли сошел, уступая менее острой, но постоянной. Жгучее напряжение охватило ногу. Вернулось дыхание, Амадо выдавил.

– Спасибо!

Не отвечая, амазонка смазывала рану едкой мазью, извлекая ее из кожаного мешочка. Боль начала таять, руки амазонки ловко перевязывали ногу пленника.

– Теперь спи, два дня и нога будет в порядке. Мог бы и раньше сказать, а то из-за пустяшной раны едва без ноги не остался – укоризненно глядя на него произнесла дева.

– Как тебя зовут? – пробираясь сквозь одурь спросил Амадо.

– Липита! – глухо прозвучал голос амазонки.

Веки налились тяжестью, сон сковал пленного против его воли.

***

– Хорошее оружие – похвалила Липита ятаган Амадо, она уже несколько дней приглядывалась к его клинку.

– Это правда. Он и впрямь хорош. Я его отнял у моего врага – ответил Амадо.

– Ты его убил? – просто спросила девушка.

– Да. Мой враг, слишком долго испытывал мое терпение…

– То есть ты его добыл в бою?

– Да – не понимая вопроса ответил Амадо.

– Тогда в нем дух твоего врага – улыбнулась Липита.

– Нет. Не знаю. Не думаю – смущенно ответил Амадо.

– Не понимаю, ты держишь в руках меч поверженного тобой врага. Это достойно настоящего воина, откуда сомнения? – удивилась Липита.

– К сожалению, за горами, люди не всегда владеют тем, что заслужили. Честь и достоинство там передаются по наследству – с горечью ответил Родриго.

– Твой противник не был великим воином?

– Нет. Он был торгашом. Очень богатым, жестоким мерзавцем, у которого слова о чести и доблести вызывали презрительную усмешку. Это меч его телохранителя…

– Сколько их было?

– Пятеро, и еще десять, таких же как мой враг …

– Ты всех убил без лошади и лука?

– Да.

– Не верю – она повернулась всем телом к Амадо. – Ты не мог усидеть в седле, и я спасла тебе жизнь, а теперь ты мне рассказываешь, что один без лошади и лука убил пятнадцать воинов. Не верю! Такого не может быть! – заключила девушка, и пришпорив коня отъехала в сторону.

Липита обиделась на чужака, что так нелепо посмеялся над ней. Одиночество продолжалось сосем недолго, впереди показались городские стены. Девушки остановились в степи и приводили себя в порядок, позже переключились на скакунов. Амазонки чесали гривы и хвосты своих любимцев, вплетая цветные ленты в жесткий конский волос. В город въезжала пышная процессия, блистая красотой молодости. Мягкая замша местами соблазнительно облегала тонкие станы девушек. Золото и серебро, обильно покрывавшее одежду, перестукивалось отражая солнечные лучи, а смешные шапочки пестрели яркими красками, как головки полевых цветов.

Центральную улицу запрудили женщины и девушки. Кругом сновали быстроглазые девчушки, точно расплескавшаяся ртуть. Со всех сторон в наездниц летели полевые цветы.

Статный жеребец, в богато украшенной сбруе, ехал навстречу процессии. В седле покачивалась немолодая, но еще красивая женщина. Ее окружали молодые воительницы, чуть менее нарядные, чем их патронесса. Темные волосы женщины, красиво пересекали ручьи седых прядей, серые глаза жестко смотрели прямо, не замечая восторга окружающих. По толпе прошло.

– Ментеселая!

Королева встречала дочь, возвратившуюся из дальнего похода, когда их лошади поравнялись, жесткие черты неожиданно разгладились, и теплая улыбка озарила лицо царицы.

Липита протянула тугой мешок. Ментеселая приняла трофей, и неторопливо развязала тесьму, стянувшую горловину мешка. Минуту спустя царица перевернула его, на землю посыпались отрезанные уши. Сотни ушей орков. Снова рука Липиты протянула мешок, из которого царица амазонок извлекла голову Арсина, правителя орков. Ловко приладив трофей на короткое копье, Ментеселая подняла голову Арсина высоко над собой. Вздох восхищения, перешел в неистовый клич степных воительниц. Ментеселая повернула лошадь и возглавив процессию направилась во дворец, толпа последовала за царицей. Громкое пение, противоестественно мелодичное, понеслось по улице. Центральная площадь встретила ликующих женщин праздничными столами и веселой музыкой. Не стесняясь, девушки танцевали, совершая непристойные движения, оголяясь и демонстрируя свою красоту и удаль. Откровенные танцы, вскоре перешли в заметный интерес друг к другу.

Амадо остался за стенами, тоскливо наблюдая праздник жизни, что прошел мимо него. Разгоряченные вином и танцем девушки уединялись в скрытых от посторонних глаз помещениях. Удрученный своим положением Амадо лег спать, в отведенной ему юрте, что прилепились к краю глубокого рва.

Легкое прикосновение оборвало неглубокий сон Родриго, над ним возвышалась Липита. Тонкий палец девушки прижимался к губам, требуя тишины, другой рукой она позвала его за собой. Костер уже прогорел, и мужчина продрог, деревянное тело плохо слушалось. На негнущихся ногах Амадо последовал за девушкой. Неподалеку их ждали оседланные лошади. Липита легко взлетела в седло, и озорно блеснув белками глаз, шлепнула скакуна. Воительница умчалась в степь не дожидаясь Амадо. Ночное небо горело звездами, вышла луна и залила призрачным светом бескрайний простор. Родриго всего этого не видел, впереди маячила гибкая спина Липиты. Девушка гнала лошадь во весь опор, Амадо преследовал ее, стараясь не потерять из виду. То и дело оглядываясь, девушка смеялась, ее расширенные глаза таинственно блестели в свете луны. Неожиданно они выскочили на берег широкой реки. Низкий кустарник опушил излучину неспешного потока. Она направила лошадь к укрытому от посторонних глаз пляжу, врезаясь вместе со скакуном в воду, густо укутанную туманом.