Изгнанники Меанантра. Книга 1

Часть 33

– Спасти ее будет не просто, но я сделаю все, что смогу. Тебя я вижу тоже зацепили – строго глядя на Амадо, спросил Римант.

– У меня ерунда, кинжал и не глубоко, я кальцером остановил кровь. Ей помочь не смог, очень глубокие раны, не достает.

– И тем не менее покажи. Мне не нравится твой цвет лица, особенно губы. Синие как у вурдалака – подступая к рыцарю, настаивал лекарь.

Он проверил пульс Амадо, затем посмотрел радужку глаз, и цвет слизистых, потом строго скомандовал.

– Ложись на стол!

Амадо послушно лег, Римант задрал ему рубаху, и тонким стеком вскрыл рану. Из отверстия брызнула кровь.

– Так я и думал! – торжествующе заключил лекарь.

Он вынул из своей сумы длинную тонкую трубку и раздвинув края раны, протолкнул ее в кровавое отверстие, после чего стал осторожно вытаскивать. Показался конец инструмента, рана затянулась. Удовлетворенный вид Риманта, говорил о том, что лекарь доволен результатом работы.

– Теперь лежи! Ты слишком много крови потерял, тебе надо восстанавливаться! – скомандовал лекарь.

Амадо попытался протестовать, но на его лицо опустилась тонкая сетка, ее серебряные нити искрились и переливались тусклым светом. Рыцарь почувствовал, как сознание улетучивается, все поплыло, и он провалился в темноту.

Гном испуганно уставился на бесчувственное тело Амадо.

– С ним все в порядке? – озабоченно спросил бородач.

– Да. Он спит. Через сутки проснется – рассеянно ответил Римант.

Теперь все его внимание поглотила рана Эвелин. Он раздел женщину, обнажив необыкновенно ладные формы зрелой красавицы, особенно поражала идеальная кожа, точно белоснежный шелк. Крестьяне во главе со старостой таращились на слишком красивое тело тридцатилетней женщины, не веря в то, что она из живой плоти.

– Даааа! – протянул, лекарь. – Этого не может быть. Не в этих условиях. Кто ты такая малышка?

Римант внимательно изучил тело пациентки, затем раны, безобразно уродовавшие гладкий живот Эвелин. Лекарь оторвал взгляд от женщины и заметил удивленные лица крестьян, ни говоря ни слова он указал на дверь. Его движение, как беззвучный приказ, заставило любопытных селян подчиниться.

Всю ночь в избе горел яркий свет, что-то стучало, затем, снова наступала тишина. Наконец раскрылась дверь избы, в утренний туман вышел утомленный Римант. Немного постояв, он сел на крыльцо, и грустно улыбаясь уставился себе под ноги.

Пропели третьи петухи, староста тихо постучал в дверь своей хаты. Ответа не последовало, он еще раз постучал. Опять тишина. Лука нерешительно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. На столе лежала женщина ее тело покрывала ткань из светящихся нитей, совершенно не скрывая от обзора прелести Эвелин. Грудь больной медленно и высоко вздымалась. Рядом, положив голову на руки, спал Римант. Лекарь спал, сном человека, утомленного долгой и тяжелой работой.

***

В полдень, в Пассаки въехала знатная дама. Гостья потребовала для себя самый роскошный дом, где и расположилась, принудив хозяев уступить жилье. За дамой следовали двое слуг-стражей, их лица скрывали густые бармицы, которые крепились к островерхим шлемам, матово отливавшим на солнце. Длинные копья, со свисающими штандартами дома Леворно, скрестились перед входом в избу. Круглые щиты, закинутые за спину, также украшали изображения графского герба. Из чего пытливый ум крестьянина сделал вывод, что к ним пожаловала супруга графа.

Староста, несколько раз пытался получить аудиенцию у знатной особы, но был предупрежден, что, если не оставит в покое графиню, то попадет на конюшню. После чего Лука поостыл в своем стремлении засвидетельствовать почтение, Ее Светлости. Он сидел на крыльце соседнего дома и тоскливо глядел вдаль.

Рука с трудом поднялась, стягивая с лица релаксатор.

– Вот чертов лекарь! Вырубил меня – недовольно бормотал Амадо.

Тело плохо слушалось, но с каждым ударом сердца мышцы наливалось силой. Беспричинная радость перехватила дыхание, давно он не ощущал такого состояния.

Повернув голову, он увидел Эвелин. По цвету сетки Родриго определил, что дела плохи. Жизнь баронессы висела на волоске, но женщина продолжала бороться.

Кроме Эвелин и Амадо в избе никого не оказалось, одевшись он вышел из хаты. Селяне, занятые повседневными заботами, не замечали рыцаря, не узнавая его без доспеха. Родриго огляделся, принюхиваясь к въедливому запаху свежеубранного навоза. Затем в поисках места, где мог бы справить нужду, неспешно обошел хату. Завернув за угол, он оказался на заднем дворе дома старосты. Много лет назад Лука разбил там небольшой садик, разросшийся теперь в маленький кусочек дикого мира. Посередине, в окружении посаженных заботливой рукой цветов, стоял грубо струганный стол, по бокам к нему примкнули две скамьи. Селяне посмеивались над чудаковатым старостой.

– Вот чудак! Растит бесполезные цветы, а то их по полям мало.

За столом сидели Римант и молодая девушка, они о чем-то спорили. Белоснежные волосы незнакомки ниспадали крупными локонами на плечи, а ее темно-голубые глаза буквально обжигали холодом спокойствия и отрешенности. Ледяное выражение менялось лишь когда они останавливались на бородатой физиономии доктора. В такие моменты лицо белянки приобретало нежное, девичье выражение, почти теряя противоестественную жесткость, а глаза начинали светиться глубоким, васильковым колером.

Цветение поглотило сад старосты, буйная растительность скрыла появление Амадо. Спор утих и теперь эти двое тихо переговаривались. Лицо Риманта покрывал румянец смущения, а глаза приобрели бархатный блеск, присущий только влюбленным. Посередине стола выделялась доска, разбитая черно-белыми квадратами. Приглядевшись Амадо узнал шахматы, прикинув расстановку фигур, он не сомневался в победе незнакомки.

– Так и что же, они не заслуживают права на свой путь? – с волнением в голосе вопрошал Римант.

– Нет – серебряным колокольчиком звенел в ответ высокий голос девушки.

– Но почему?

– Твой друг абсолютно прав, когда говорит о том, что у людей нет будущего. Люди слишком жестоки, жадность и подлость стали их природой. Человек уже не сможет быть другим, хоть дай ему тысячу лет.

– Даад ошибается! – раздраженно ответил Римант. – Менантр померк, и он не может этого принять. Он мудр, но тяжелые утраты ожесточили его сердце. Мы же смогли измениться и создать свою цивилизацию, да такую, что и вам оказалось не по зубам.

– Ну, уметь воевать это еще не достижение! – прикусив нижнюю губку, ответила уязвленная девушка. – Мы всегда ценили умение создавать, а не разрушать.

– Да? Как интересно! Если мне не изменяет память, это вы на нас напали? Или я что-то путаю? Да, кстати не вы ли любители жизни привели в мой мир Братьев? – он требовательно посмотрел на девушку.

Синеву глаз затянул лед отрешенности, они жестко смотрели на лекаря, пробирая холодом до самых потаенных уголков сознания.

– Вы нас вынудили. Люди, конечно, не все одинаковы, есть и среди вас достойные. Один из них сидит напротив меня – она улыбнулась и ее глаза вновь расцвели.

– Мне приятны твои слова Дальчи, но ты так и не ответила на мой вопрос. Чем люди хуже твоего племени? Я так считаю, что у нас столь не равные возможности, что нельзя подходить к ним с той же меркой, что и к бессмертным.

– Мы ведем бессмысленный спор. Я не могу ничего изменить, и ты не можешь, поэтому все будет идти так, как и идет.

Тем временем их партия подходила к концу, и несмотря на тяжесть своего положения, Римант сумел поставить юной противнице сначала шах, а затем и мат.

Девушка хитро улыбнулась.

– Ты меня специально отвлекал! Ах ты лукавый человек – с деланной строгостью выговаривала она лекарю.

Улыбаясь только глазами Римант внимательно смотрел на Дальчи, даже не пытаясь оправдываться. Амадо наступил на рассохшуюся доску, что выстилала дорожу к столу, и треск дряхлого дерева, разорвал флер любовной интриги, что невидимым покровом повисла над садиком.

– Ты, что прячется в цветах, покажись! – жестко прозвенел, прежде нежный голос.

Родриго вышел к столу, мужественный облик рыцаря больше подходил к простой обстановке деревенского садика, чем хрупкая фигурка девушки. Тело Дальчи, перетянутое осиной талией, казалась ненастоящим, напоминая фарфоровых кукол, что иногда доставляли в Аморат с далекого Юга.

Темнота зрачков, заполнила холодную синеву девичьих глаз, темные провалы Амадо вспыхнули огнем. Встретились пламя и холод.

– Зачем нас подслушиваешь? – с нажимом спросила девушка. – Сказанное здесь не для твоих ушей, смертный – ее ледяные глаза впились в Амадо.

В ответ глаза Родриго разгорелись, они неотрывно смотрели друг на друга. Постепенно черты девушки начали изменяться, и вот уже старуха сидит против Риманта.

– Остановись!!! – как сквозь толстый слой ваты долетело до слуха Амадо. Кто-то сильно дернул его за плечо, рыцарь повернулся.

Испуганный Римант, встал между ним и девушкой-старухой.

– Не надо! Прошу тебя! Не убивай ее! Она не зло! Нет ее вины, в том, что с нами случилось! Дальчи появилась позже и ничего не видела. Она чистая!!! – при этом он тряс плечо Родриго, глядя ему в лицо. Амадо точно окатили холодной водой, гнев испарился, в голове еще шумело, но постепенно приходило понимание происходящего.

– Что здесь делает девка из Андланда? – спросил он удивительно спокойным голосом.

Девушка, поправляя платье, подняла холодные глаза и стараясь более не противостоять Амадо, проговорила.

– Человек, это ты пришел к нам! Вы убивали все, что попадалось на пути, а теперь ты винишь нас в своих потерях. Да ты и сейчас напал на меня. В то время как я лишь поинтересовалась зачем ты нас подслушиваешь.

Амадо не обращая на нее внимания, повторил свой вопрос. Римант с трудом переводя дыхание ответил.

– Дальчи не просто андланд. Она то, что местные зовут смертью. Ее забота жизнь, она контролирует рост популяции. Все очень сложно.

– Что тут сложного? – спросил Амадо. – Значит ты убиваешь, людей? – он смотрел в глаза девушки.

Дальчи, одарила его холодом в ответ.

– Нет я никого не убиваю. Я лишь забираю энергию, что высвобождается при смерти разумных существ.

– Сюда за кем пришла? – спросил, Амадо продолжая сверлить взглядом Дальчи.

– За твоей соплеменницей!

– Какой соплеменницей? – удивился рыцарь.

– Той, что лежит в доме, и сейчас пришла в себя. Римант, я еще зайду. А ты жестокий человек, лучше мне больше не попадайся.

Девушка поднесла изящную кисть к безымянному пальчику, и повернула серебряное кольцо, с белым сверкающим подобно звезде камнем по середине. Камень ушел на тыльную сторону пальчика, его сменил багровый рубин. Образ расплылся, и Дальчи исчезла. В воздухе еще некоторое время чувствовался аромат незнакомых цветов.

Римант быстро зашагал к выходу из садика.

– Что за соплеменница? – догоняя лекаря спросил Амадо.

– Эвелин из нашего мира – не оборачиваясь ответил Римант.

– Ты не ошибся?

– Нет. Ее тело, не оставляет сомнений, в том, что она из нашего мира. Честно говоря, думал мы на всегда потеряли наших женщин, а тут такой подарок судьбы – лекарь повернулся к Амадо, и схватив рыцаря за плечи начал его трясти.