Изгнанники Меанантра. Книга 1

Часть 21

Солнце нещадно палило белый камень пристани. Беглецы прошли к причалу потайным ходом, которым пользовались контрабандисты.

Заскрипели весла, корабль мерно покачиваясь на мелкой волне, взял курс на выход из лагуны. С верхушки мачты что-то прокричал матрос, капитан обеспокоенно посмотрел в сторону порта. К ним быстро приближалась трирема, с ее мачты подавали сигналы.

– Что им нужно – поинтересовался Амадо.

– Требуют, чтобы мы остановились – сухо ответил капитан.

– Мы остановимся?

– Нет конечно, у меня полный трюм слоновой кости!

– Контрабандист?

– Вам какое дело, я по крайней мере не краду принцесс – раздраженно огрызнулся капитан.

– Откуда…

– Да весь город знает! Вы же господин рыцарь как бешенный слон! Несетесь, не разбирая дороги! Не знаю только какая сволочь сдала – зло сплюнул капитан.

– Ладно господин рыцарь, сейчас оторвемся. Нам главное добраться до большой воды, а там поставим парус и ищи нас – уверенно проговорил капитан.

Трирема летела подгоняемая слаженным усилием гребцов, расстояние быстро сокращалось, капитан судна заметно нервничал.

Глядя на приближающийся корабль эльфов, Амадо спустился к Танаис.

– Скоро будет бой, спрячься в снастях, и постарайся не шуметь. Запомни, пока не услышишь мой голос не выходи, чтобы тебе не обещали. Если я тебя не зову не отвечай, поняла?

– Поняла – тонко пискнула девочка.

Тем временем корабль вышел на открытую воду. Моряки шустро ставили паруса, за бортом что-то глухо шлепнуло о воду. Из воды показалась голова матроса, красное пятно, расплывшееся по волнам, подсказало причину его падения. Следом упали еще двое, один глухо ударился о доски палубы, застыв в неестественной позе. Моряки спустились вниз, и спрятались за щиты. Сильнейший удар едва не опрокинул Амадо, с неприятным клацающим звуком от доспеха отскочила стрела. Еще одна прилетела прямо в лоб откинув голову рыцаря назад.

– Однако! – возмутился Амадо, доставая клинок.

Трирема притерлась бортом, полетели короткие копья, поражая все живое на торговом судне.

Вода за бортом словно закипела, корабли с треском ударились бортами, и увлекаемые стихией разошлись в стороны. Капитан настороженно крутил головой, робко выглядывая из-за щита. На лице контрабандиста застыло выражение неподдельного удивления. На триреме с не меньшим изумлением наблюдали за странным явлением. Пошли минуты напряженного ожидания. Амадо вытащил на палубу Танаис, и привязал к ней пробковые поплавки от сетей. Затем привязал себя и девочку к мачте, следуя примеру команды корабля.

Со стороны океана пошел ветер, с каждой секундой все усиливаясь. До слуха долетел рев, сначала едва различимый, он быстро нарастал пока полностью не поглотил все звуки. Потемнело, словно сумерки легли на море. На горизонте выросла исполинская волна, уши заложило и стало тяжело дышать. Глядя на водяной гребень Амадо понял, насколько смешны его приготовления, от такой волны ничто не могло спасти. По скулам капитана гуляли желваки, он приказал скинуть весь груз за борт, но несмотря на то, что корабль потерял в весе, сомневался, что у них хватит плавучести чтобы оседлать гиганта, нависающего над судном.

– Волна!!! Вертай нос навстречу!!! – срывая голос крикнул капитан.

Эльфы остались далеко позади. Море нещадно кидала их судно из стороны в сторону.

Пришла волна, легкое суденышко, взлетело на гребень, а тяжелую трирему перевернуло, раскидав по поверхности бушующей воды экипаж. Несколько минут оглушающего шума, бурлящей воды и неистовой борьбы, оборвала необычайная тишина, она упала как полог, отсекая шум бурлящей вокруг стихии. В волнах, за пятном спокойствия, барахтались преследователи. Из воды показалось, что-то огромное, утаскивая на дно кричащих от ужаса эльфов. Бушующее море стремительно приближалось, пятно спокойствия, четко определявшее границы бури, постепенно уходило на юг. Волны приблизились к борту бездвижного судна, и бессильно опали, густо обрызгав корабль водной пылью.

С неба упали ровные лучи солнца, по воде побежали блики, все стихло. Буря улеглась также неожиданно, как и началась.

Первым в себя пришел капитан, он, деловито расхаживал среди остатков своей посудины, раздавая четкие приказы. Осмотр корабля показал, что придется заходить в ближайший порт, чтобы пополнить запасы продовольствия и пресной воды. Парус сорвало, и унесло в море, но оставался запасной в трюме. Весла заботливо связанные и укрытые от стихии, могли спасти им жизнь, однако, чтобы выйти в открытое море требовалось восстановить сломанную мачту.

– Отплавались! – довольно протянул капитан, указывая на остатки вражеской триремы.

В воздухе повисла духота, влажность оседая крупными каплями усиливала чувство удушья. Несмотря на жару, девочку бил сильный озноб. Трясясь всем телом, она прильнула к рыцарю. Укутав ребенка в плащ, Родриго прижал Танаис к себе. За долгие годы одиночества, Амадо успел позабыть отцовское чувство. Сейчас же, эта, душевно покалеченная девочка, пробудила давно забытые чувства от долгой спячки.

***

Колорит Крефей всегда восхищал Амадо. Белый песчаник, густая зелень, и яркая лазурь южного моря создавали удивительно гармоничное сочетание. Высокие деревья свечами упирались в безоблачное небо, на котором ярко горело жаркое солнце. Выбеленные здания, покрытые кроваво-коричневой черепицей, напоминали жителей этой засушливой земли, что расхаживали в белых туниках, и широкополых шляпах черепичного колера. Особо выделяли это место бесконечные портики, мощенные дороги и желтовато белая кладка коренастых дворцов.

Дорога до Алкмей показалась вечностью, но добрались без приключений. Девочка ожила, и превратилась в обычного ребенка. Бесконечная вереница вопросов, под конец пути, утомила Амадо, но он продолжал терпеливо удовлетворять любопытство Танаис.

На горизонте показались величественные стены Конфеи, путники объехали прекрасный город дальними проселками. Амадо боялся, что старый лис Актеон Конфейский продаст девочку эльфам.

На архипелаге он мог довериться только Алкмейскому царю Лефтерсису. Сын Клеомена Хаоского, опровергал мудрость пословицы: «Яблоко от яблони …». Царь Алкмей, совершенно не походил на отца, рассудительный Лефтерсис никогда не проявлял излишнюю жестокость, его правление принесло кратковременный покой в воинственный полис.

Василевс не втягивал свое царство в чужие войны, вступая в союзы крайне осторожно, и только с выгодой для Алкмей. Вряд ли кто-то смог бы найти на Крефеях более последовательного сторонника древних порядков, но исходя из соображений здравого смысла Лефтерсис отменил ахага. Традиционную инициацию юношей через убийство рабов, и вернулся к еще более раннему установлению посылать молодых воинов на пустынный остров Аттинаи. Лефтерсис первым начал создавать отряды гоплитов из освобожденных рабов, пополняя постоянно убывающие контингенты алкмейцев, что вызвало кривотолки внутри содружества воинов, переросшее очень скоро в непримиримое противостояние, царя и видных стратегов. Постепенно все шло к открытому столкновению, поскольку обе стороны имели не мало сторонников. И все-таки Амадо привез девочку в этот растревоженный муравейник, он верил в разум Лефтерсиса, его умение вести войны и заключать мир.

Алкмеи стен не имели, после заключенного мира с эльфами, стенами города стали воины. Прекрасные античные здания, свободно раскинулись на плодородной равнине, втиснутой между двух гор. Широкие улицы, и многочисленные портики с гимнастическими площадками, производили обманчивое впечатление сугубо гражданского стиля жизни, в насквозь милитаризированном обществе.

Искусства и наука здесь оставались уделом женщин. Алкмеянки считались во всем равными мужчинам, как в правах, так и в умении владеть оружием. Однако принимать участие в войнах женщинам строго запрещалось. Нарушение каралось жестоко, изгнанием из города и пожизненным лишением прав гражданина. С другой стороны, мужчина не желавший становиться воином, также лишался гражданства, и изгонялся прочь.

Путников встретили рабыни. Сначала их пригасили в бани, где как следует отмыли, и привели в порядок, после проводили к столу, который заботливые слуги уставили блюдами с фруктами, рыбой и моллюсками, чуть позже принесли хлеб, сыр и оливки. Непривычно скромный рацион алкмеян, поражал малыми порциями, даже Амадо приспособленный к невзгодам постоянного пути, остался голодным. Наконец их провели в специально отведенные для гостей комнаты. Обставленные столь же скромно, что и давешний стол.

– Как видишь, алкмейцы себя не балуют роскошью. Скорее всего не скоро тебе удастся поспать на мягкой постели – объяснял Танаис Амадо. – Завтра мы увидимся с местным царем…

– А кто такой царь? – спросила девочка.

– Это король алкмейцев, у них он зовется царем, да похоже твоим образованием никто давно не занимался. Ну здесь ты все наверстаешь.

– Родриго я не хочу здесь оставаться. Я хочу с тобой – испуганно заговорила девочка.

Амадо понимал, что ей страшно, она только обрела защитника, и вновь остается одна, на попечении чужих людей. Культура, язык и обычаи которых настолько чужды для нее, что она словно загнанный зверек мечется в поисках выхода из ловушки. Он не знал, как объяснить, что ей надо остаться здесь, чтобы получить обучение и воспитание подобающее титулу.

– Я не могу взять тебя с собой – твердо проговорил Амадо. – Тебе надо учиться, чтобы вернуть свой престол. Этим людям я доверяю. Лефтерисис разумный правитель, к тому же он куда более опытный воин, чем я…

– Не верю – капризно произнесла девочка.

– Поверь, несколько лет назад он мне спас жизнь. Кроме того, василевс один из самых образованных монархов современности, тебе будет чему у него поучиться.

– Но я хочу с тобой! Я люблю тебя Родриго! – в глазах девочки появились слезы. – Только ты меня не бросил! А сейчас бросаешь… – Танаис горько заплакала.

– Я никогда тебя не брошу, но со мной тебе нельзя. Со мной опасно. Ты можешь погибнуть. А этого нельзя допустить. Обещаю, тебя никто не обидит. Ты еще будешь рада тому, что осталась в этом благословенном краю.

Девочка не отвечала, продолжая плакать. Амадо ее обнял, ребенок доверчиво прижался к его груди. Вскоре Танаис тихо уснула у него на коленях.

***

Южная ночь пришла неожиданно, в дверь постучали. Амадо тихо, чтобы не разбудить, уложил Танаис в постель. За дверью оказалась вертлявая служанка, смешно коверкая всеобщий язык она пригласила его в покои Лефтерсиса. Удивленный ночным визитом, Амадо последовал за рабыней. В противоположном крыле дворца, его встретили воины, из личной охраны царя. Рабыня осталась на женской половине, а Родриго в сопровождении воинов, двинулся дальше, по узким коридорам древнего дворца.

Рабы отворили тяжелые двери, ведущие в приемный зал, где полулежал Лефтерсис, напротив царя расположилась его супруга. Прислуга суетилась подле низкого столика, уставленного виноградом и кувшинами с вином.

Лефтерсис держал в руке уже наполовину опустошенный мастос. Чашу формой напоминавшую женскую грудь. Лишенная ножки, она не могла вернуться на стол не будучи опустошенной.