Изгнанники Меанантра. Книга 1

Часть 31

Снова начало холодать, чувствовалась близость ледника Кантара, древней теснины с ледниковым останцем тысячелетней давности. Многие километры сплошных ледяных торосов, и скал, где в ущельях жили многочисленные твари. Тролли, мувы, снежные львы и кое-что пострашнее. На границе тепла и холода обосновалась деревенька Пассаки, ее миновали ужасы междоусобной войны. Не было тут и голода, и даже мор обошел этот край стороной. Деревня жила поставкой лошадей в королевскую гвардию. Кони, выращенные на сочных лугах Пассаки, славились статью, и выносливостью. Местные скакуны представляли собой прекрасный образец истинно строевой лошади, способной нести значительный груз, или рыцаря в полном вооружении.

Жители встретили путников настороженно, но, когда выяснилось, что прибыли охотники за головами, их пригласили в дом старосты.

Старостой в деревне стоял, Лука Древоруб, крепкий мужик сорока пяти лет. Разговор, как и ожидалось зашел о проблемах деревни, староста решил воспользоваться услугами нежданно забредших воинов.

– У нас не так часто появляются рыцари – доверительно сообщил Лука, подобострастно глядя на Амадо. – Поэтому, ты уж не обессудь господин рыцарь за простоту обращения. Не умеем мы обращаться, как приличествует твоему чину.

Родриго кивнул, давая понять, что не в претензии.

– Так вот к чему я веду беседу. У нас тут в Пассаках, случилась беда… Даже не знаю с чего начать … – староста замялся.

– Ну ты уж как ни будь начни – подбодрил его Амадо. – А мы посмотрим, как тебе помочь.

– Месяц уже как мучаемся. Барыня к нам тут одна пожаловала. Тоже высокого звания, как и ты господин рыцарь. Приехала значит и с первого дня спуталась с нашим Евхо. Ну, он пастухом у нас.

– И что за беда? Ну связалась горячая барыня с конюхом, так и что? – удивился Амадо.

Римант лукаво заулыбался, и мужчины весело переглянулись. Лекарь махнул рукой и вышел прочь из избы. Дверь глухо стукнула, а староста вновь затараторил.

– Пастуха, не конюха – поправил он Амадо.

– Так в том то и нет беды, а вот только непутевая эта сманивает нашего Евхо. Околдовала парня лаской, да нежными словами, знает стерва, что он сирота. Падкий значится на ласку. Ты уж прости меня господин рыцарь, что я так о даме вашего происхождения. Но разве ж так можно, в ее то положении, у нее и мужик имеется. Вдовий Барон, говорят.

– А мы то тут при чем? – все более удивляясь возразил Амадо.

– Эта прости господи дамочка, взялась обучать своим премудростям Евхо, и внушила ему мысль о том, что надобно, ему, пастуху, ехать с ней в город этих, ну как их там? Калеб? – обратился староста к своему подручному, широкоплечему мужику с окладистой бородой.

– К Железным Королям – помог он своему патрону.

– Постой Лука, но я не вижу беды, в том, чтобы мальчика сироту забрали в прекрасный город Феррочи. Для конюха, пожалуй, это лучшее, что с ним могло случиться – улыбаясь ответил Родриго.

– Пастуха – снова поправил староста. – Да в том-то и суть, что Евхо сирота, мы его почитай с малых вырастили…

– Слышь, ты мне мозги не пудри, прохиндей деревенский – строго сказал Амадо, раздражаясь манерой деревенских ходить вокруг да около, прежде чем попросить то, что нужно.

– Говори прямо, в чем загвоздка, зачем вам этот Евхо.

– Прости господин рыцарь, но Евхо лучший пастух из всех что я знал…

– Нового выучите – прервал старосту рыцарь.

– Так не выучить, тому, что может Евхо! – в сердцах воскликнул староста. – Он богом поцелован! У пацана не падает скот, приплод здоровый и богатый, да и хищник обходит стороной наши стада. Мы даже подозреваем, что из-за него и мор нас обошел.

Над столом повисла тишина. Родриго смотрел на старосту, и не знал, что думать, толи над ним смеются, толи и правда это сборище суеверных дуралеев, что крадут его время.

– И что вы хотите от меня? – с сомнением в голосе спросил Амадо.

– Мы тебе хорошо заплатим господин рыцарь, если ты совратишь дамочку и увезешь ее отсюдова, но нужно так, чтобы она забыла нашего Евхо – смущенно уставившись на ноги пробормотал Лука.

– Так! – Амадо поднялся из-за стола, мужики вжались в скамью, стараясь уменьшить свои мощные тела.

– Господин, избавь нас от нее, а мы уж заплатим тебе, не поскупимся. Главное, чтобы она исчезла отсюдова, а уж как вы это решите выбор за вами – быстро проговорил Калеб, и вжался еще больше в скамью.

– Ладно я посмотрю, что можно сделать – ответил Родриго, после некоторого раздумья. – Где она живет?

– Так у нашего шинкаря. Уж сколько мы ему намекали, а он все равно свое, мол: – «Не могу, грозиться стерва своим знакомством с графом Леварно!». Это наш господин, владетель Пассаки.

Не слушая дальше Амадо вышел из избы старосты и направился к шинкарю. Дулин шел рядом, и весело улыбаясь поглядывал на компаньона, но ничего не говорил, пока. Из избы показался Римант, лекарь с озабоченным видом остановился на пороге беленой мазанки. Дородная селянка пихала ему в руки узелок с чем-то съедобным, а он смущенно пытался протестовать.

– Так не хорошо же господин дохтур, деньги не взяли, так хоть сыру и краюху возьмите – обиженно причитала баба.

Лекарь сжалился и взял узелок из рук настырной женщины. Оглянувшись, он увидел своих приятелей, шагающих на другой конец деревни.

– А! Вот и вы. Куда направляетесь? – спросил лекарь озабоченно оглядывая разбитую колею центральной улицы села.

– Дамочек соблазнять! – торжественно произнес гном, и подмигнул ничего не понимающему лекарю.

– Что? – удивился он. – Каких дамочек? Эту любительницу конюхов?

Амадо остановился, тяжело посмотрел на Дулина, у того улыбка сразу сползла с лица.

– Иду решать местную проблему. Мужики удумали благородную даму примучить, она видишь ли их пастуха сманивает.

– И что тут такого? – еще больше удивился Римант.

– Так пастух то говорят особый. Богом целованный – передразнил говор старосты Амадо. – В общем не решу вопрос, даму того – он провел пальцем по шее.

Римант понимающее покачал головой. Простой мужик он такой, долго рассусоливать не будет. Принцип выживания приучил его к строгой утилитарности подходов в решении жизненно важных вопросов. Решительно и быстро, без особых сантиментов. Лекарь поплелся следом за друзьями, шинкарная стояла на другом краю деревни.

– Что на этот раз? – спросил Амадо не глядя в сторону Риманта.

– У мальчишки вывих голеностопа. Пять минут дел – ответил лекарь.

– Ясно – они подошли к шинку, при входе их встретили пьяные мужики, агрессивного вида. Хамы даже попытались затеять ссору, но стоило им увидеть под плащом броню и меч, тут же ретировались.

Шинкарь в страхе отпрянул от открытой двери, и не посмел препятствовать Родриго, когда тот направился в покои беспокойной дамочки. На стук в дверь никто не ответил.

– Так нет их. Они изволили еще с утра отправиться на пастбище к Евхо – прозвучал из-за спины услужливый голос шинкаря.

– Где пастбище? – процедил сквозь зубы Амадо, разраженный пустой беготней.

– Это недалеко от Пассак, в сторону мельницы. Идите на нее не промахнетесь – проблеял шинкарь.

***

Дамочка оказалась весьма эффектной. Черные волосы крупными, тяжелыми кудрями ниспадали на плечи, длинные ресницы веером ложились на жемчужного цвета, лицо. Огромные глаза с зеленью смотрели с вызовом, слишком дерзко для женщины. Оторопевшие от удивления и смущения путники молча уставились на дамочку, и долго не решались начать разговор.

– Да – протянул рыцарь. – Теперь понимаю, почему они не смогли вас выгнать – Амадо улыбнулся баронессе.

Гном удивлено уставился на Родриго, на его памяти это была первая открытая улыбка мрачного человека. Мужчины поклонились, и тут же прифрантились. Гном подбоченился, а лекарь выпятил сухую грудь, одновременно стараясь вытянуться в струну. Нерешительные улыбки заиграли на лицах мужчин.

– И почему же? – с вызовом спросила непутевая.

– Слишком дерзкая, для деревенских это непривычно – спокойно ответил рыцарь.

– А вы господин рыцарь, хам! Вы хотя бы понимаете, с кем разговариваете! – пошла в атаку дама.

– С кем? – беззлобно спросил Амадо.

– Баронесса Эвелин Малине, приближенная графа Этьена Леварно, супруга Кристиана Малине он же Вдовий Барон!!! – не без патетики представилась дама.

Она уставила дерзкие глаза на Родриго, но миролюбие, исходившее от мужчины, постепенно лишало ее запала, необходимого для решительного отпора наглецу.

– Приходилось слышать. О вашем супруге, конечно, не о вас – срезал Родриго появившееся было торжество на лице женщины.

– Тем лучше – отряхнувшись всем телом, и подобравшись продолжила красавица. – Извольте объясниться, чем вызвано столь пристальное внимание к моей персоне?

– Что ж, изволю. Деревенские мужики вас хотят изгнать, причем любым путем – Амадо особо подчеркнул последние слова. – Сейчас наняли меня, но я не собираюсь вам причинять вред, поэтому советую прислушаться к моим словам.

– Почему я должна вам верить, и тем более прислушиваться к вашим советам? Чем вы заслужили подобную честь? – почти гневно вопрошала Эвелин.

– Потому, что я уйду, и они найдут другого, а другой может оказаться не столь галантным – спокойно продолжил Амадо.

– Положим, это так, но вам зачем меня изгонять? Уж не из желания ли помочь беззащитной баронессе? Или в вас господин рыцарь заговорило чувство сословной солидарности? – не унималась красотка.

– Нет, просто не хочу узнать, что ваш труп нашли где-нибудь в лесу, обглоданный дикими зверями до костей – отрезал рыцарь, начиная раздражаться. – Зачем вам этот пастух? Вам своих слуг мало? Что в нем такого, что стоило бы вашей жизни?

Евхо стоявший все это время чуть поодаль, приблизился к компании и певучим голосом проговорил.

– Мадам если все так обернулось, не надо, не рискуйте своей жизнью ради меня. Я не достоин такой жертвы.

– Глупости, мой мальчик, эти люди нас пугают.

– Мадам, что скажут вашему супругу, не думаю… – попытался вразумить женщину Родриго.

– Не думаете, не стоит и начинать! Я не нуждаюсь в вашей защите! Покиньте нас и более не приближайтесь ко мне! Иначе я вынуждена буду обратиться к Кристиану, поверьте барон в состоянии постоять за мою честь!

– Как пожелаете мадам – нарочито равнодушно ответил Амадо.

Он поклонился и развернувшись зашагал прочь. Гном едва поспевал за ним, смешно подпрыгивая на коротких ногах. Римант задержался, что-то горячо обсуждая с Эвелин. Наконец лекарь тоже повернул в сторону деревни, а дама осталась в задумчивости. Она рассеяно поковыряла носком туфли кочку, а затем присела на пень. Рядом стоял Евхо, Эвелин что-то с жаром доказывала пастуху, а парень упрямо качал головой, не желая соглашаться с родовитой опекуншей.

***

В предутренней темноте разнесся бабий визг, заржали лошади, в один вопль слились крики множества мужских глоток. Где-то на краю деревни занялась хата. По улицам глухо топотали конные, рубя окровавленными клинками, выбегавших на улицу селян. В свете факелов что-то блеснуло золотом. Из темноты вылетела лошадь, упав на бок она по инерции прокатилась несколько метров, таща за собой седока, ноги которого прижала, туша животного. Всадник утробно стонал, скребя руками седло, тяжело хрипя он выполз из-под скакуна. Лохмотья, оставшиеся вместо ноги, разбрызгивали черные струи, заливая седельные сумки.