Изгнанники Меанантра. Книга 1

Часть 27

Ночь провели в мертвом городе. Хельм не мог уснуть, душа гнома разрывалась между реальностью и чудесным миром, что открыл ему Пуран. Вся прежняя жизнь померкла. Только светлый образ Маи оставался тем маяком, что продолжал манить в мрачную реальность Фанариона. Глухая мгла Риена сменилась серой хмарью раннего утра, когда гнома наконец сморил сон. Он только закрыл глаза, как сон оборвался, чья-то ладонь крепко зажала его рот. Хельм ошарашено крутил сонными глазами, неловко пытаясь освободится, глаза сфокусировались на озабоченном лице Амадо. Человек приложил палец к губам, и осторожно убирая руку с лица гнома указал на окна, выходившие на площадь. Хельм прислушался, снаружи донесся веселый смех солдатни, и судя по гулу, что стоял на площади, солдат там было не мало.

Человек помог ему облачиться в доспех, после чего авантюристы просидели до вечера в своем убежище, попеременно наблюдая за противником. В сумерках большая часть солдат покинула Риен. На площади осталось лишь несколько воинов. По эмблемам Хельм определил, что это отморозки из отряда Каменная голова. Узнал он и командира. Гнусавый голос Жилы, Довард Младший никогда бы не спутал ни с чьим другим.

– Что им здесь нужно? Остальные ушли, а эти похоже никуда не собираются – прошептал Амадо.

– Что? Что? Золото – раздраженно ответил гном.

Похоже отряд остановился в заброшенном городе на ночлег, и случайно обнаружил проход в Софос. Теперь новость быстро приближается к столице, и скоро Риен наводнит агентура Торговой палаты. Золото, вот, что остались охранять ветераны.

Ситуация требовала срочных действий. Из города нужно было выбраться до подхода основных сил. Амадо предложил обмануть ветеранов Жилы. Мнением Хельма человек не особо интересовался, скорее поставил в известность.

Под изумленные возгласы бойцов Каменной головы, Родриго вышел из дома и направился к их костру, за ним следовал Хельм, в полной броне. Шлем надежно скрывал лицо гнома. Ветераны похватали оружие и ожидали, что будет дальше. От костра загнусил Жила.

– Так, и кто же это к нам на огонек заглянул? – нехорошо улыбаясь спросил он, продолжая сидеть на ящике с провиантом.

– Мы путники. Отстали от каравана. Еще вчера. Вот увидели вас и решили, что вы то нас не оставите в беде, и проводите хотя бы до развилки Хидана – голосом труса пробормотал Амадо.

Гномы весело заржали, Жила глянул на них исподлобья и смех тут же стих.

– А как вас зовут, несчастные вы мои? – с издевкой в голосе поинтересовался гном.

– Я Родриго Амадо, пилигрим. Иду искупить свои грехи в храм Анатры, а это мой товарищ из Амората, также, как и я идет за покаянием. Он простой ремесленник, самого, что ни на есть подлого происхождения – представился Родриго, хотя уже понимал, что без боя не обойдется, уж дюже Жила оказался въедлив.

– А что же твой друг молчит? Он, что без языка, или настолько подлого происхождения, что даже говорить не обучен? – снова гогот.

– Нет господин ветеран. Я просто очень смущен, перед такими господами …

Жила приподнялся с ящика, и внимательно вгляделся в Хельма, но ничего подозрительного не увидел.

– Твой голос мне кажется знакомым, кто ты?

– Якоб Обег – назвал Хельм, первое попавшее на память имя.

– Что ж мы и впрямь не знакомы. Раз вы пилигримы мы проводим вас до развилки Хидана, но, конечно, не бесплатно. Не успел Жила закончить, как к его ногам упал небольшой кошель монет. Он порывисто подхватил кожаный мешок, и быстро пересчитал содержимое.

– Этого хватит? – спросил Амадо.

– Вполне! Пойдет! – удовлетворенно прохрипел Жила. – Эй Йон, Луи проводите пилигримов до перекрестка, и сразу обратно – приказал командир.

Пилигримов повели к выходу из города, в свете костра блеснул клинок Хельма. Глаза Жилы расширились, он вскочил на ноги, опрокинув ящик.

– Эээ, да это шпионы!!! Этот Хельм Довард! Предатель!!! – он указывал на Хельма. Расслабившиеся было воины снова схватились за оружие.

Провожатых Амадо прикончил почти сразу, его клинок бил с поразительной точностью, что с удивлением отметил про себя Хельм. Не отставая от человека, он, неистово рыча кинулся на ветеранов, звон оружия, разнесся эхом по мертвому городу. Четверть часа спустя, все закончилось, Жила лежал раскинув руки и шумно втягивал воздух в пробитую грудь. Оставшиеся без командования ветераны, стояли в нерешительности.

– Думаю мы можем разойтись, не умножая смерть – предложил Родриго.

Широкоплечий, рыжий гном, с большим молотом в руках кивнул головой. Стороны отступили на несколько шагов.

Родриго быстро направился к выходу, следом засеменил Хельм, он едва поспевал за длинноногим человеком. Теперь следовало спешить, скоро по их следу пойдут отряды, куда как более подготовленные для преследования беглецов.

***

Добравшись до перекрестка, путники увидели, колонны гномов, шагающие в сторону Иргама. Началось наступление Даноста, и вина за это лежала на них.

Скрываясь среди обрушений и стараясь уйти с обжитых дорог, они шли в неизвестном направлении. Хельм указал Амадо, что они идут на заброшенные дороги, а там только смерть. На что человек с улыбкой успокоил его.

– Мы идем туда куда надо. Скоро будем на поверхности.

– На поверхности?! Но поверхность может оказаться еще более опасной! – возмущенно недоумевал Хельм.

Родриго лишь улыбнулся в ответ, и потеряв к нему всякий интерес резво зашагал в жуткую темноту. Вскоре Хельм понял, куда они идут. Гнома поражала осведомленность человека, даже среди гномов мало кто знал те пути, по которым шел Амадо. А чужак без карты, по приметам, топает словно всю жизнь ходил этими дорогами.

– Мы идем к Северным воротам? – напряженно произнес Хельм.

– Да! – спокойно ответил Амадо.

– Но ведь там ничего, кроме льда и снега нет. Холод нас убьет! – испугано пробормотал гном.

– Ты заблуждаешься. Во-первых, там сейчас лето, и снега почти нет. Во-вторых, там много разного зверья, поэтому мы с тобой не умрем, по крайней мере с голоду. В-третьих, там мы сможем пройти коротким путем в Иргам. И, пожалуй, успеем раньше армии Даноста.

Гном смотрел на человека открыв рот.

– Да кто ты такой? Откуда ты столько знаешь о наших подземельях?

Не отвечая, Родриго продолжил путь. Хельму ничего не оставалось как последовать за ним, чтобы не отстать и не заблудиться в полуразрушенных лабиринтах ходов, штолен и заброшенных поселений.

***

Северное лето оказалось суровым. Несмотря на все обещания Амадо, Седая дорога превратилась в тяжкое испытание для путников. Сразу за вратами они столкнулись с многодневной пургой, непроходимые снежные переметы, вынудили искать обходные маршруты. Зверье в изобилие водившиеся в предтундровой зоне, ушло далеко на юг. Путешественникам осталось только читать следы, почти стертые стихией.

Кругом попадались останки гоблинов, они лежали вповалку, тысячи костяков, обглоданные хищными обитателями севера. Вдоль дороги валялось никому ненужное барахло беглецов, Хельм с содроганием думал о судьбе рода Вуда.

На второй день человек сообщил, что по их следу идут охотники. Сказать сколько, он не мог, но совершенно точно определил, что это гоблины. Хельм и сам несколько раз замечал краем глаза, какое-то движение за гребнями переметов. Но пурга не давала увидеть дальше десятка шагов. Снег быстро вымотал гнома, и теперь Хельм плелся, едва волоча ноги, следом за неутомимым человеком.

На третий день пурга стихла и на небе засияло тусклое солнце, его лучи приятно согревали обмороженные щеки. Спустя несколько часов радость погожего дня омрачила новая напасть, глаза Хельма резало от яркого света. Отраженный миллионами снежинок, свет раздражал непривычные к яркому освещению глаза подземника. Обильно истекая слезами Хельм продолжал семенить за Амадо, чей шлем полностью закрывал лицо, не оставляя ни щелей, ни просветов. Доспех точно придавал ему сил, человек как бык пробивал в глубоком снегу свежий путь.

В какой-то момент Хельм осознал, что перед глазами все плывет, и свет постепенно гаснет, от испуга гном закричал. На шум подошел Амадо, выслушав сбивчивые объяснения гнома, человек улыбнулся и достал какой-то флакон. Смочив тряпицу, он приложил компресс к глазам Хельма. От чего их сразу перестало резать, гном хотел снять примочку, но человек удержал его и предупредил, что до ворот Парда он будет идти вслепую. Привязав к себе веревкой ослепшего спутника, Родриго снова принялся торить путь в глубоком снегу, четко двигаясь по направлению к Седым горам.

Хруст снега, вот и все ощущения, что остались доступны Хельму. Спереди шел Амадо, вытягивая его из топкого снега. Довольно скоро гном вошел в ритм, и совершенно отрешился от тягостных мыслей, осталось только движение. Слух удивительно обострился, и казалось, что он слышит, как редкие снежинки, плавно опускавшиеся с неба, касаются сияющих в ярком солнце торосов. От напряжения в ушах то и дело раздавался мелодичный перезвон, напоминающий звук, который возникает если провести прутиком по ряду сосулек, наросших над входом пещеры.

Короткий привал, обнаружил, что ноги безумно устали. Стопы гудели от монотонной ходьбы по рыхлой, вязкой тропе, пробитой его спутником поверх, умело устроенной дороги, построенной в далекие времена его предками.

В ушах снова зазвенело, откуда-то повеяло стужей. Холод медленно пробрался под шерстяную тунику, и лизнул поясницу.

– Я замерзаю! – сказал он, ежась от мороза, пробежавшего вдоль спины.

– Осталось немного. День пути. Сейчас придется обойтись без костра, за нами идут охотники гоблинов. Мы оторвались, но они нас быстро нагонят если обнаружат кострище.

– Опять пурга начинается – вяло отреагировал Хельм, его постепенно охватывала апатия, голову клонило к груди. Сон начал сковывать гнома.

– Это и хорошо, она замела наши следы. Ну, что отдохнул? – спросил Родриго, но ответа не прозвучало. Человек дернул веревку, гном повалился на бок.

– Э? Ты чего? – обеспокоенно прогудел Амадо, быстро подбегая к Хельму.

Минуту спустя, он с трудом растормошил гнома, и поставив на ноги потащил за собой. Как не спешил человек, Хельм шел все медленней, впереди послышался далекий лай. Путешествуя с отцом по Аморату, Хельм не раз слышал этот звук, под землей собак не водили, а люди очень ценили это животное. Собаки поразили Хельма, соединение враждебности и самоотверженной преданности хозяину, делали этих питомцев людей, в глазах гнома идеальными существами. Вот уж кто никогда не предаст.

Не то, что волки орков, жестокие, кровожадные хищники, больше звери, чем друзья. В ушах вновь раздался мелодичный перезвон, веревка натянулась и едва не повалила гнома в сугроб.

– Быстрее! – резко скомандовал Амадо, он почти бежал, волоча за собой Хельма.

Полчаса спустя они остановились, Амадо не шевелился и тяжело дыша прислушивался.

– Что случилось? – неуверенно спросил гном.

– Тихо! – оборвал его Родриго. – Сейчас молчи, я буду вести переговоры.

Послышалось шуршание полозьев по снегу, затем все стихло, откуда-то спереди доносилось собачье повизгивание. К ним подошло несколько человек, что-то ткнулось в ноги гному, руку обожгло теплое дыхание. Затараторила незнакомая речь, это люди о чем-то говорили меж собой. Амадо прекрасно понимал язык местных, отвечая такой же тарабарщиной.