Изгнанники Меанантра. Книга 1

Его бесило, что этот пришелец, вел себя как хозяин даже в его собственном доме.

– Уходи и оставь мой дом!

Охрана обступила Амадо с боков, не обращая внимания на гномов, человек продолжил.

– Купцы из торговых домов Танорта рассказывают о новой напасти, что идет из заброшенного города. Перекресток Хидана заполонили черные твари, они доходят до Королевского тракта, уничтожают караваны. Армия Даноста борется с ними, но на место уничтоженных приходят новые и все повторяется.

– А я тут причем? – смягчаясь проворчал Хельм.

– Надо закрыть проход, иначе придут беды куда серьезнее, чем то, с чем нам пришлось столкнуться в недрах Тенафара.

– У меня нет ключа – отрезал Хельм.

– Я знаю, что это не так. Он у тебя, иначе ты не смог бы открыть проход. Мне нужно лишь закрыть его, но только ты знаешь, как это сделать.

Гном молчал, хмуро глядя на человека. Амадо сделал шаг в сторону хозяина дома, путь преградили охранники. Хельм махнул рукой, давая понять, что опасности нет. Охрана отступила, но остановилась в нескольких шагах от гостя, в полной готовности защитить хозяина в случае опасности.

– Пойми если все останется так как есть, они придут и к вам, и на верх, тогда уже поздно будет, что-либо исправлять. Сейчас же еще есть время, на тебе висит вина, ты открыл дверь в мир ужаса и смерти.

Обвиняя Хельма, Амадо бессовестно лгал, манипулируя доверчивым гномом. Тот не мог знать, что именно его ищут золотистые рыцари и воины скелеты, что именно он виновен в том, что дверь открылась в мир темного Менантра. Раздражение на себя и свою беспечность, будоражили совесть человека. Амадо удивляло как он не предусмотрел, что Братья найдут проход, которым он так опрометчиво воспользовался.

– Жди здесь – наконец ответил Хельм.

Четверть часа спустя, он уже стоял в походном плаще с неизменным мечом в руках. Попрощавшись с домашними, гном решительно вышел из дома, оставив близких, в полном недоумении.

***

Площадь Риена, покрытая толстым ковром из пыли и каменного крошева, тускло освещалась патинированным солнцем Менантра. Необычайная тишина мертвого города, нарушалась лишь долетавшим из-за марева воем какой-то твари. Амадо подошел к проходу и внимательно вгляделся в пространство на той стороне, рука в железной перчатке поднялась, давая понять гному, чтобы он начинал ритуал.

Хельм поднес дудочку к губам, немного подождал, припоминая мотив. Секунду спустя полилась печальная музыка. Разбиваясь о стены ближайших домов на множество повторяющихся отзвуков, мотив наполнил улицы брошенного Риена тоской. Марево всколыхнулось, появились очертания стелы, по монолиту побежали волны, от низкого, гудящего звука. В проход протиснулась, огромная голова многорукого монстра, из тех, что Родриго приходилось видеть в Киране. Поднимая пыль с пола мощным дыханием, чудовище шагнуло на их сторону. Следом вбежали скелеты, на той стороне мелькнули золотистые доспехи, чьи они рыцарь не успел разглядеть, проход закрылся.

Скелеты кинулись на человека, шлем занял свое место, по мечу побежали зеленные искры. Хельму достался многорукий, который обрушил всю свою мощь на тело маленького, верткого гнома. Неожиданно площадь озарилась ярким солнечным светом, на доспехах заиграли блики, ослепляя противников. Враги застыли, изумленно глядя на поразительное явление.

Проход открыл взору золотые горы, высившиеся над золотым океаном. Вечернее солнце, уходило за искрящиеся пики огромным диском заслоняя полгоризонта, мертвый город залил желтоватый свет. Играя бликами на стенах покинутых домов, он принес в мрачный Риен уют и надежду.

Первым опомнился Амадо, он успел, уложить несколько скелетов, прежде чем те предприняли какое-то сопротивление. Меч андланд легко рассекал тела костяных врагов. Удар булавы, венчавшей рукоять меча, сшиб голову последнего слуги инвентов.

Хельму пришлось туго, он едва не попал под тяжеленный молот гиганта. Меч не доставал до противника и гном искал бреши в обороне великана. Делая очередной выпад, он споткнулся и неловко повалился назад. Молот чудовища навис над ним угрожая размазать по камню площади, но многорукий неожиданно застыл, словно пригвожденный к месту. Из толстой ноги монстра торчала желтая кость. Шестирукий с трудом сохраняя равновесие, оперся на одну из своих рук, молот мотнуло куда-то в сторону. Не теряя времени, Хельм подскочил к врагу и одним точным ударом отсек руку, на которую опиралось чудовище. Взревев от боли, многорукий схватил клинок его меча, и резко дернул к себе. Гном потерял равновесие и полетел к гиганту. Длинное лезвие заскользило в огромной руке и с не приятным хрустом прошило тело монстра, инерция рывка усилила укол меча, весом Хельма. Многорукий осел на вторую ногу, и выкатив пылающие яростью глаза на врага, схватил подземника за шею. Доспех затрещал, поддаваясь силе сжимающей его длани. Неожиданно хватка монстра ослабла, он начал заваливаться на бок. Хельм упал на пол и откатился в сторону. От удара в глазах завертелись цветные круги. Немного придя в себя, Хельм взглянул на чудовище, едва не погубившее его.

Голова многорукого представляла собой месиво, череп лопнул, выплеснув содержимое на пол. Глаза неестественно сместились на одну сторону лица, один выпал из глазницы. Капли крови скатывались по стекловидному телу скапливаясь на его нижней поверхности, задерживались на несколько секунд в таком положении и стремительно срываясь вниз продолжали свой путь до кровавой лужи на полу. Перед лицом замаячила латная перчатка, человек предлагал помощь, но Хельм гневно отверг немое предложение. Преодолевая слабость гном, поднялся на колени, затем с трудом выпрямился в полный рост. Человек разглядывал монстра, опираясь на необычный белый меч. Только теперь до Хельма дошло, что это удар Амадо спас его жизнь. Все в этом человеке было странно, он больше походил на эльфа, чем на привычного рыцаря из человеческих королевств. Не внешне, внешне человек, а чем-то неуловимым, чем-то, что походило на эльфийский снобизм, и чувство превосходства присущее только остроухим.

На мраморных плитах выгорали скелеты, четко выделяясь графитовой чернотой на сером камне. Многорукий, издавая жуткий смрад лежал в стороне, все еще дергая агонизирующими конечностями. Звякнул меч, Хельм подобрал клинок, выпавший из его рук при ударе о землю.

– Спасибо за помощь – глухо выдавил из себя гном, стараясь не смотреть на человека.

Затем повернулся к проходу, на той стороне солнце уже село и ослепительная яркость нового мира, перестала резать глаза. В наступившем полумраке четко выделялись причудливые растения, что произрастали из текучих золотых рек. Из сплетений тончайших золотых нитей показался великан, сильно смахивавший на человека. Длинные руки и ноги, вытянутая голова с великолепной шевелюрой, ниспадающей на спину густой гривой, все в облике гиганта дышало совершенством и гармонией. Золото, мягко шелестя падало с ветвей потревоженными лепестками, украшая затейливым узором, тропу по которой шел великан.

Существо заметило гнома на той стороне, и остановилось. Так они стояли несколько минут, в полной тишине изучая друг друга. Гигант подошел ближе, на расстояние вытянутой руки, Хельм угрожающе поднял меч. Существо удивленно взирало на агрессию маленького, косматого существа.

– Что ты такое? – испуганно спросил Хельм, не опуская меча.

– Жизнь! – прозвучал трубный голос великана. – Как и ты! Ты и я жизнь, подаренная новорожденным миром. Мы живем в металле, а вы в плоти. Мы в конце пути, у вас он только начался.

– Откуда ты знаешь, кто мы такие?

– Много эпох назад ваша жизнь, облаченная в плоть, уже открывала дверь в наш мир! Я помню этих живых, но среди вас их нет.

– Можно я к вам войду? – опуская на землю меч, спросил Хельм.

– Войди, но оставь гнев снаружи! Наш мир слишком хрупок, чтобы переносить вашу жестокость! – существо отошло в сторону пропуская гнома внутрь.

Хельм восторженно взирал на красоту удивительного мира, где все, абсолютно все, природа соткала из золота. Существо пошло подле гнома, показывая свой дом. Их путь освещало три луны, призрачный свет которых, рассыпался на тонкое лучи, в кронах густого леса. Раздался мелодичный звук, где-то пела труба, ее прекрасный чистый звук, навевал грусть. На поляну вышла золотая лань, так ее обозвал Хельм, животное чем-то походило на земных оленей, и серн. Мимо пролетела птица, сверкая оперением в свете лун. Лес ожил, наполнился звуками. Из бесформенных глыб полу расплавленного золота, мир заново создавал причудливые образы, точно рука невидимого скульптора возвращала всему форму, утраченную в полуденный зной. Мир просыпался от дневного сна.

На поляну, неподалеку от входа, вышли золотые девы. Они неспешно направились к гостям, грациозно изгибаясь в тонких станах, и плавно поводя удлиненными руками, в такт движения стройных ног, отчего сама их походка напоминала церемониальный танец. Слух гнома уловил, мелодичные переливы. Низкие голоса девушек трогали особые струны в душе мужчин, завораживая и вызывая желание слушать вечно.

– Олани, узнали о вас, и пришли поприветствовать – пояснил околдованному гному великан. – Девы любят все новое, сегодня они поют для вас.

– Как тебя зовут? – опомнившись спросил гном.

– В моем мире имя ничего не значит – произнесло существо с расстановкой. – Но можешь звать меня Пуран.

– Ты их король? – спросил гном.

Пуран улыбнулся.

– Нет, я первый! Все остальные появились позже. Вы бы сказали, что я их отец, но мы лишены радости отцовства. С рождением мира, наш вид населил эти земли. Софос подарил нам возможность рождаться и умирать, не зная боль конечной утраты.

Гном удивленно взглянул на Пурана.

– Все в этом мире живет в гармонии с циклом нашего светила. Пробуждаясь, оно дарит нам слияние, превращая в ничто, засыпая приносит свободу, возвращая чувства и воспоминания, возвращая нашу жизнь. Такой порядок вещей нас наделил вечной молодостью. Пока будет жить наше светило, будем жить мы, будет жить Софос. Для вас, мы вечны.

– Что же это за мир такой? – удивился Хельм.

– Мир совершенных – тихо ответил человек.

Даже этот заносчивый гордец проникся сакральным чувством происходящего.

На плечо гнома тихо легла рука, Хельм повернулся, и густо покраснел. Одна из дев, склонившись так, что голые груди едва не касались лица подземника, протягивала венок из золотых цветов сердцевины, которых состояли из крупных изумрудов, сапфиров, аметистов и рубинов. Хельм отшатнулся, чем сильно расстроил деву.

– Что тебя так напугало? – спросил золотой великан.

– Я не могу это принять. Это слишком дорогой дар – отрывисто ответил гном.

– Ха, ха, ха – рассмеялся великан. – В твоем мире все измеряют ценой. Этот подарок бесценен, но не потому, что сделан из золота, а потому, что девы дарят такие венки только чистым душой. Не обижай Итель, она очень хотела одарить тебя своим вниманием, прими знак ее особого расположения.

Неуверенно взглянув в глаза девы, Хельм протянул руку и принял венок. Девушка задорно улыбнулась и весело рассмеявшись убежала к подругам.