Изгнанники Меанантра. Книга 1

***

Первые попытки встать убедили Родриго, что он накрепко прикован к стулу.

– Не сопротивляйся. Чем больше усилий ты прилагаешь для того, чтобы освободиться, тем сильнее он будет тебя держать. Теперь ты видел. Все понял? Расскажи, где остальные.

Не вполне понимая, что от него хотят Амадо глупо хихикнул.

– Что это такое? – он указал глазами на бассейн.

– Великое Знание! Ничто, Зерцало, зови как тебе больше нравиться. Оно знает все, что было, есть и будет, надо лишь уметь им пользоваться. Твои россказни о слухах и легендах смешны, я знаю, что Ур давно забыт внешним миром. Когда-то отец мой Калумум Великий Нома, был известен во всех четырех частях света. Многие прославляли его мудрость и силу. Прошло пять тысяч лет, и люди, там, снаружи, забыли и Нома, и его дела, а от царства остался лишь источенный временем скелет.

– Это же сколько тебе сейчас? – спросил Амадо.

– Много! Я видел падение города, гибель отца… Меня спас проход, и доброта андланд. Боги оказались добрей соплеменников. Они меня укрыли, поделились мудростью, но мне показалось этого мало, сердце мое жгла жажда мести. И я принялся искать знания в иных мирах, пока не нашел твой мир, а там Инвентов, тех, что несут смерть всему живому. Тех, что по своей природе чужды самой жизни. Братья вернули мне бессмертие, которое я утратил, однако забрали человеческую суть. Я стал живым мертвецом. О, я был страшен! Мои враги заплатили сполна за обиды, нанесенные Уру!

– Слишком поздно я осознал, во что превратился. Пустыня меня окружала, не осталось ни единой живой души рядом со мной.

– Тогда я вновь обратил свой взор на Андланд, и боги остановили зло, росшее во мне, но за дар свой потребовали отдать им моих бессмертных сородичей. И я согласился, ибо нет такой кары, что могла бы смыть наши грехи.

– И в чем же нас обвинили боги?

– В гордыне, и стремлении уподобиться богам. Мы использовали их дар, чтобы пустить в наши миры Инвентов, обрекая все живое на погибель. По иронии Менантр сам пал их жертвой, но боги заперли иных, в твоем мире.

– О чем ты говоришь? Полоумный Нома, мертвого города – раздраженно кинул Амадо.

– О том, мой глупый менантр, что это я принял решение, что человечество не заслужило право жить! – ехидно улыбаясь проскрипел Нома.

– Сартар, иной, спрашивал меня про Даада сына Чарда Ореда и обещал много великих даров за твою голову – продолжил уже более деловым тоном, правитель Ура.

– Почему ты решил, что я Даад? – с усмешкой спросил рыцарь.

– На тебе одет Пасис, доспех, что знает хозяина. Ты наследник Галерия. Я его видел, до падения Ура, в визохрониках. Хороший был воин! Ты ему не чета. Пасис может носить только близкий родственник Галерия, гены, знаете ли. Да и внешнее сходство никуда не денешь.

– Но я могу быть дальним родственником – продолжал защищаться Даад.

– Вряд ли. Мампсис тебя узнал. Доспех тебя узнал, наконец Сартар тебя узнал. Да, да я смотрел вместе с тобой.

Амадо понял, что его прижали к стене. Теперь надо думать, как выбраться из железных объятий кресла. Круглый зал наполнили стражи амфибии. Раздался звук раковины, и с центрального входа в помещение вошел высокий, худощавый человек. Его сопровождали земноводные, оставаясь на почтительном расстоянии.

Человек приблизился, поздоровался с Тизкаром. Речь показалась очень знакомой, где же он ее слышал, это, это… да это речь андланда. Вглядевшись в визитера, Амадо увидел его необычную бледность и не присущие человеку пропорции, лица и тела. Слишком длинные конечности, лишенная растительности вытянутая голова, и глаза с неестественно ярким блеском.

Глядя на Амадо, гость внимательно слушал рассказ Тизкара, тараторившего на языке андланд. Дослушав Ному, Анним, так его назвал правитель Ура, взял лицо человека за подбородок, и заглянул в глаза. Андланд пытался влезть в голову Родриго, но все усилия Аннима остались напрасны. С явным раздражением он оттолкнул голову человека, холод, оставшийся от прикосновения андланда, неприятно пощипывал кожу лица.

– Значит Даад? – проговорил неожиданно высоким голосом Анним.

– Да нет, же – с отчаянием ответил Амадо. – Ошибка это какая-то! Я уже который раз пытаюсь объяснить…

Договорить ему не дали, прозвучал протяжный гул раковины. И на этот раз гул звучал тревожно, как тогда, у входа. Все завертелось, забегали амфибии, про Амадо тут же забыли. Обеспокоенная стража, вытянув шеи, выглядывала наружу. Послышалось громкое шипение, в зал вбежало несколько воинов, они что-то возбужденно прокурлыкали страже. Одна амфибия, отделилась от толпы перепуганных слуг, и приблизилась к человеку.

– Плохоооой челоовееек, нааам нужнааа твоооя пооомооощь! Ты пооомооожееешььь?

– Что, совсем плохо? – не теряя присутствия духа поинтересовался рыцарь.

– Напаалии, теее, ктооо тебяяя, ищщщууут. Чееерныеее, сквееерна.

Веселость Амадо сняло как рукой.

– Помогу!

Тихий щелчок, и оковы, сжимавшие тело и руки, исчезли в недрах кресла. Пленник резко поднялся, но онемевшие от долгого сидения ноги плохо слушались.

– Где меч? – жестко спросил рыцарь.

Вялость исчезла, тело человека подобралось, движения стали скупы и сдержаны. Только самое необходимое, ничего лишнего. Одно из земноводных протянуло клинок на вытянутых руках, предлагая оружие Родриго.

Схватив клинок, он выбежал на парадную лестницу, и сразу же налетел на тело амфибии война. В гроте билось что-то большое, непроницаемо черное.

– Понятно, отсюда они пришли, но как они меня нашли – удивился про себя Амадо. – Зерцало!!! – логика подсказала ответ.

Замечательный сад потерял свое великолепие. В несколько минут темные погубили работу тысячи лет. Многие цветы и деревья высохли, и потеряв красоту, грустно роняли лепестки на белоснежный мрамор.

Около грота полулежал Анним, он пытался остановить кровотечение, но безуспешно. Алая жидкость, бьющая из распоротой шеи, просачивалась сквозь пальцы, и брызгая вокруг спекалась в горячей пыли. Он поднял глубокие, голубые глаза и оторвав руку от рассеченной шеи указал на что-то позади Амадо. Кровь хлынула из открытой раны, и заливая бьющееся в конвульсиях тело постепенно сошла на нет.

Повернувшись в пол оборота Родриго, успел подставить клинок под удар двуручного меча. Тяжелый клинок тут же смял защиту и прижал меч человека к предплечью. Амадо сбросил клинок противника по касательной вниз. Темный ударил по камню дороги, выбив сноп искр. Несмотря на субтильность, скелет без усилий махал огромным мечом. Клинок со свистом пролетал то над головой человека, то резко падал сбоку. Длинный меч темного пошел на Амадо, увернувшись, рыцарь нанес колющий удар. Клинок вошел прямо в центр лба скелета, расколов череп пополам. Внутри разгорелось пламя, точно кто-то раздул остывающие угли в печи. Выгорая, темный отчаянно рубил перед собой воздух, пытаясь зацепить хоть что-то. Сместившись в сторону, Родриго пропустил мимо себя скелет, нелепо махавший мечом. Темный прошел десять шагов, и остановился, постоял несколько мгновений, пытаясь сохранить равновесие, затем упал на землю.

– Их четверо – почти шепотом проговорил Тизкар.

Нома лежал в придорожной пыли, не в силах сдвинуться с места. Взглянув на него Амадо содрогнулся. Маска, сбитая с лица правителя Ура, лежала в двух шагах от серебряного плаща. Внутри плаща крутились завихрения синего, черного и белого цвета, сплетаясь и исчезая в недрах пространного одеяния.

– Что это? – с видимым отвращением спросил Амадо.

– Дар Сартара – задыхаясь прошептал Тизкар. – Скорее, подай мне маску, у меня нет сил двинуться.

Подняв маску, Родриго остановился возле беспомощного Тизкара.

– Прошу – тянул к нему серый вихрь Нома. – Я умираю. Без нее я не могу жить. Помоги мне, и я помогу тебе.

Маска упала на цветные вихри, встав на место, где должно находиться лицо, она превращала неупорядоченный поток энергии в подобие плоти.

Тизкар приподнялся, он опирался на резной вазон, не в силах самостоятельно стоять.

– Они пошли во дворец, прошу спаси моих детей. Рыбы чисты душой, и верны мне как никто, они будущее этого мира – голос снова обрел силу.

– Сделаю, что смогу – сухо отозвался рыцарь и зашагал обратно во дворец.

Амадо неторопливо прошел по чудесным залам, пока не услышал шум. Звуки боя, глухо долетали из галереи, по которой Тизкар провел его к Зерцалу. Рыцарь вбежал в коридор, позади послышался дробный стук костяной плоти по камню, в галерею вошел темный. Из круглой комнаты, навстречу рыцарю, вышли еще двое.

Ждать нападения человек не стал, он кинулся к тому, что закрыл вход в галерею, и в несколько ударов сокрушил врага. Череп покатился по полу, к ногам его соратников, впадины глаз погасли.

Ответ не заставил себя ждать, темные налетели как ураган, один умудрился опрокинуть Родриго. Обманув человека ложным выпадом короткого копья, скелет нанес сильнейший удар ногой в живот рыцаря. Цеп второго, гулко саданул по шлему, шипы, плотно усаженные по поверхность шара, вырвали кусок металла.

Амадо с размаху ударился головой об пол. Ноги человека подкинуло вверх, скелет, что опрокинул его, встал над рыцарем и пытался найти хоть какую-нибудь щель, чтобы вонзить острие копья, с очень тонким и прочным жалом.

Нога обладателя цепа, ловко встала на кисть человека не давая использовать клинок. Собрав силы, Амадо ударил свободной рукой в коленный сустав темного, что стоял на его руке. С громким хрустом нога скелета переломилась, не выдержав мощи доспеха.

Темный неуклюже начал валиться на бок, увлекая за собой товарища. Освобожденная рука человека взметнулась вверх, разрубая грудную кость скелета до шейных позвонков. Темный крутанул цепом, но ребра инвента разошлись, разрушая целостную конструкцию. Удар вышел смазанным, рука скелета, по инерции ушла далеко назад за спину. Ребра подломились и цеп полетел в круглую комнату, унося за собой оторванную конечность.

Мгновения хватило, чтобы человек вскочил на ноги, и нанес сокрушительный удар в голову однорукого. В тоже время точный укол копья скелета копейщика, что лежал на полу, заставил Амадо остановить атаку. Клинок лишь скребанул однорукого темного по черепу.

Сбив жало копья под ноги, рыцарь с шагом нанес укол, пригвоздив копейщика к полу.

Однорукий побежал к выходу, а копейщик цепко ухватился за клинок человека, плотно засевший в его позвоночнике, не давая рыцарю преследовать беглеца. Амадо рывком вырвал клинок из сухой кости, отрубив при этом пальцы, судорожно сжимавшие полотно меча. Потребовался еще один удар, чтобы обезглавить поверженного врага.

Человек ринулся за последним из нападавших, но споткнулся о тело у входа в галерею. Впервые он так четко мог разглядеть темного. То, что он принимал за скелет, оказалось вовсе не костью, а очень плотной кальцинированной оболочкой. Скрывающей нечто сопоставимое с живым, но при этом совсем иное. Не каждый клинок, смог бы пробить оболочку одновременно и эластичную, и твердую как камень. Соединяясь с воздухом, внутренности темных выгорали жарким пламенем оставляя хрупкие останки, сильно напоминавшие человеческий скелет.