Простая милость
- Автор: Уильям Крюгер
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2018
- Цикл: Перекрестки
Читать книгу "Простая милость"
— Еще одно слово — и сам получишь по заднице, — пригрозил Дойл.
Офицер Блейк отыскал ключи и запер ящик.
— Расследование ведут?
— Насколько знаю, нет. Официально признали несчастным случаем. Нет свидетелей, чтобы утверждать обратное.
— Мальчики, вы остаетесь здесь, — сказал офицер Блейк. — А ты, Моррис, веди себя прилично.
— Ничего, если мой сын сходит у вас в туалет? — спросил отец.
— Конечно.
Полицейский отпер металлическую дверь в задней стене и провел туда отца.
Мне не хотелось в туалет, это была просто уловка, чтобы проникнуть в полицейский участок. Я опасался, что Дойл догадается об этом, но ему было все равно.
Джейк пристально уставился на Энгдаля. Взгляд, буд то нож.
— Чего смотришь, отсталый?
— Он не отсталый, — сказал я.
— Ага, а у твоей сестрички нет заячьей губы и твой папаша — не долбаный слюнтяй.
Он прислонился затылком к стене и закрыл глаза.
— Что вы говорили про Бобби? — спросил я у Дойла.
Офицер был высокий, тощий и жесткий на вид, будто вяленое мясо. Он носил стрижку ежиком, и из-за жары его голова блестела от пота. Уши у него были такие же большие, как у Джейка, но Дойл относился к тому разряду людей, которых никто в здравом уме не посмел бы назвать Хауди-Дуди.
— Ты его знал? — спросил он.
— Да.
— Милый был мальчонка, правда? Но медлительный.
— Такой медлительный, что не успел уступить дорогу поезду, — сказал Энгдаль.
— Заткнись, Энгдаль. — Дойл снова обратился ко мне. — Ты играешь на путях?
— Нет, — соврал я.
— А ты? — Он взглянул на Джейка.
— Нет, — ответил я за него.
— Хорошо, если так. Там околачиваются бродяги. Они не любят порядочных людей из Нью-Бремена. Если кто-нибудь из них будет к тебе приставать, сразу иди сюда и скажи мне. Спросишь офицера Дойла.
— Думаете, с Бобби случилось что-нибудь такое?!
Меня точно громом поразило. Прежде я и подумать не мог, что его гибель не была несчастным случаем. Но ведь я не был полицейским вроде офицера Дойла.
Он принялся щелкать костяшками пальцев.
— Я просто говорю, чтобы ты остерегался парней, которые шляются вдоль железной дороги. Понял?
— Да, сэр.
— Если не будешь остерегаться, тебя утащат фолины, — не унимался Энгдаль. — Они любят нежное мясцо вроде тебя и Отсталого.
Дойл поднялся, подошел к решетке и кивком подозвал Морриса Энгдаля. Тот словно прирос к скамейке и весь вжался в стену.
— Так я и думал, — сказал Дойл.
Металлическая дверь отворилась, и вошел офицер Блейк, а следом за ним отец, поддерживавший Гаса. Тот брел, спотыкаясь, и выглядел пьянее, чем Энгдаль, но синяков на нем не было.
— Вы его что, отпускаете? — возмутился Энгдаль. — Это охренеть как несправедливо!
— Я позвонил твоему отцу, — ответил полицейский. — Он сказал, что ночь в участке пойдет тебе на пользу. С ним и разбирайся.
— Подержи дверь, Фрэнк, — попросил отец, а потом снова обратился к полицейскому. — Спасибо, Клив. Я твой должник.
— У нас тут все по-простому. А ты, Гас, будь поосторожнее. Начальство из-за тебя дошло до ручки.
Гас расплылся в пьяной улыбке.
— Если главный захочет со мной поговорить, передайте ему, что я буду счастлив обсудить это за пивком.
Я придержал дверь, и отец выволок Гаса прочь. Я оглянулся на Морриса Энгдаля, оставшегося сидеть на железной скамье. Теперь, спустя сорок лет, я понимаю, что он был ребенок, немногим старше меня. Озлобленный и бессильный, растерянный, запертый в клетке — не в первый и не в последний раз. Вероятно, мне следовало почувствовать к нему нечто иное, чем ненависть… Я закрыл дверь.
Возле машины Гас внезапно выпрямился и повернулся к отцу.
— Спасибо, Капитан.
— Садись в машину.
— А как насчет моего мотоцикла?
— Где он?
— У Рози.
— Заберешь завтра, когда протрезвеешь. Садись в машину.
Гас слегка шатнулся и взглянул на луну. В ее бледном свете лицо его казалось бескровным.
— Зачем он это делает, Капитан?
— Кто?
— Бог. Зачем он забирает самых хороших?
— Он всех нас забирает в конце концов, Гас.
— Но ребенка?
— Из-за этого и вышла драка? Из-за Бобби Коула?
— Энгдаль назвал его умственно отсталым, капитан. Сказал, что для него лучше было умереть. Ну я и не вытерпел. — Гас растерянно мотнул головой. — Ну так почему, Капитан?
— Не знаю, Гас.
— Разве это не твоя работа? Знать, почему происходит вся эта хрень? — Гас казался раздосадованным. Немного помолчав, он вдруг спросил:
— Что это значит, смерть?
— Это значит, ему больше не придется пе-пе-переживать, что над ним по-по-потешаются, — отозвался Джейк.
Гас пристально взглянул на Джейка и моргнул.
— Может быть, ты и прав. Может быть, это объяснение. Как думаешь, Капитан?
— Может быть.
Гас удовлетворенно кивнул, нагнулся, чтобы залезть на заднее сидение машины, но вдруг замер. Послышались жуткие рвотные звуки.
— Ну, Гас! Всю обивку уделал, — сказал отец.
Гас выпрямился, вытащил из брюк заправленную рубашку и утер губы ее низом.
— Извини, Капитан. Не заметил, что оно на подходе.
— Садись вперед. — Отец повернулся ко мне:
— Фрэнк, вам с Джейком придется идти домой пешком. Вы не возражаете?
— Нет, сэр. Мы справимся. Только можно мы возьмем монтировку? На всякий случай…
Нью-Бремен отнюдь не являлся таким городом, в котором непременно нужно было брать с собой монтировку на всякий случай, но я кивнул на Джейка, который немного побледнел, явно не обрадованный перспективой возвращаться домой пешком сквозь всю эту темень, и отец все понял. Он открыл багажник и подал мне увесистую железяку.
— Не задерживайтесь, — сказал он, садясь за руль. — Если захочешь блевать, Гас, блюй в окошко. Понял?
— Так точно, капитан.
Гас бодро улыбнулся, помахал нам рукой, и они уехали.
Мы стояли на пустынной площади. Полицейский участок был единственным освещенным зданием, все остальные были различимы только благодаря луне. На другой стороне площади часы на здании суда пробили четыре.
— Через час рассветет, — констатировал я.
— Не хочу идти домой пешком, — сказал Джейк. — Я устал.
— Ну и оставайся тут.
Я двинулся с места. Помедлив, Джейк поплелся за мной.
Но я не пошел домой. Точнее, пошел не прямо домой.
— Ты куда? — спросил Джейк когда я свернул на Сэндстоун-стрит.
— Увидишь.
— Я хочу домой!
— Ладно, иди.
— Я не хочу один.
— Тогда пойдем со мной. Клянусь, тебе понравится.
— Что там будет?
— Увидишь.
На углу Уолнат-стрит и Мэйн-стрит находился бар с вывеской «У Рози». На парковке стоял 53-й «индиан-чиф» с коляской — мотоцикл Гаса, и один автомобиль — черный «форд» с нарисованным на бортах пламенем. Я подошел поближе к этой красоте, восхищенно провел рукой по переднему крылу, и по черной эмали скользнула серебряная змейка лунного света. Втянув полную грудь воздуха, я взмахнул монтировкой и вдребезги разбил переднюю фару.
— Что ты делаешь! — ахнул Джейк.
Я подошел к другой фаре, и снова безмолвие ночи нарушил звон битого стекла.
— Вот. — Я протянул монтировку брату. — Задние фары твои.
— Нет!
— Этот парень назвал тебя умственно отсталым. Тебя и Бобби Коула. А еще сказал, что у Ариэли заячья губа и что наш папа — слюнтяй. Неужели ты не хочешь долбануть по его машине?
— Нет. — Он взглянул на меня, потом на монтировку, потом на машину. — Ну или…
Я подал Джейку чудесное орудие возмездия. Он подошел к великолепной тачке Морриса Энгдаля сзади, взглянул на меня, ища ободрения, размахнулся и… промазал, грохнув по металлу. Монтировка выпала из его рук.
— Черт побери! — возмутился я. — Ну и тупица!
— Дай еще попробую.
Я подобрал монтировку и подал ему. На этот раз все получилось, и Джейк ловко отпрыгнул, увернувшись от брызнувших в стороны осколков красного стекла.
— Можно я и другую разобью? — умоляюще попросил он.
Когда все было кончено, мы чуть отошли назад, любуясь своей работой. Вдруг в доме напротив скрипнула дверь, и какой-то парень закричал:
— Эй, что тут творится?!
Мы рванули по Сэндстоун-стрит, потом вниз по Мэйн-стрит в сторону Тайлер-стрит и остановились только, добравшись до Равнин.
Джейк согнулся и судорожно прижал руку к груди.
— Живот надорвал, — выдохнул он.
У меня тоже перехватывало дыхание. Я обнял брата.
— Ты был великолепен! Настоящий Микки Мэнтл.
— По-твоему, у нас будут неприятности?
— Какая разница? Разве тебе не понравилось?
— Очень понравилось, — признался Джейк.
«Паккард» стоял на парковке рядом с церковью, через дорогу от нашего дома. Над боковым входом в церковь горел свет. Решив, что папа еще укладывает Гаса в кровать, я положил монтировку в багажник «паккарда», и мы вошли в дверь, за которой находилась лестница, ведущая в церковный подвал. У Гаса там была комната возле котельной.
Гас не состоял с нами в кровном родстве, но каким-то странным образом сделался членом нашей семьи. Они вместе с отцом сражались на Второй мировой, и это испытание, как говорил отец, сблизило их сильнее, чем братьев. Они постоянно общались, но, когда папа рассказывал нам о своем старом друге, в основном все сводилось к пространному перечню его промахов и ошибок. Однажды, когда мы только переехали в Нью-Бремен, Гас появился у нас на пороге, поддатый и безработный. Все его имущество умещалось в узел, лежавший в коляске мотоцикла. Мой отец приютил его, нашел ему жилье и работу, и с тех пор Гас всегда был с нами. Он стал источником, хотя и не единственным, больших разногласий между моими родителями. Нам с Джейком он чрезвычайно нравился. Возможно, потому, что Гас разговаривал с нами так, будто мы были не просто дети. Или потому, что имел он немного, большего не хотел и виду не подавал, что обеспокоен своими стесненными обстоятельствами. А может быть, потому, что иногда напивался в хлам и попадал в переделки, из которых его, разумеется, вызволял отец. Поэтому мы видели в нем, скорее, непутевого старшего брата, нежели взрослого.
Комната в церковном подвале была небольшая. Кровать, комод, прикроватная тумбочка с лампой, зеркало, приземистый шкафчик с тремя полками, заставленными книгами. На цементный пол Гас постелил красный коврик, немного расцветивший простую обстановку. Окно находилось на уровне земли, и света сквозь него проникало мало. На другой стороне подвала была небольшая туалетная комната, которую оборудовали папа с Гасом. Там мы их и обнаружили. Гас блевал, опустившись на колени перед унитазом, а отец стоял позади и терпеливо ожидал. Мы с Джейком замерли чуть поодаль, посередине подвала, под лампочкой. Кажется, отец нас не заметил.
— Все буэкает да буэкает, — шепнул я брату.
— Буэкает?
— Ну знаешь: «Бу-э!» — сказал я и издал звук, как будто меня тошнит.
— Так точно, Капитан! — С некоторым затруднением Гас поднялся, и отец подал ему влажную тряпку утереть лицо.
Отец спустил воду и отвел Гаса в комнату. Помог ему снять испачканные брюки и рубашку. Гас в трусах и майке лёг на кровать. В подвале было холоднее, чем на улице, и отец укрыл друга одеялом.
— Спасибо, Капитан, — пробормотал Гас, и его осоловелые глаза закрылись.