Бывшие в прошлом

— Я рос без мамы, — слегка неуверенно признался он. — Папа забрал нас и сестрой к себе, когда мне было девять. Я до двадцати лет был уверен, что она нас бросила, пока на её похоронах отец не сказал правду.

— Что она тоже убила кого-то из его родных? — колыхнулась я в горьком смешке.

— Нет. Намного банальней. Он её застукал с другим мужчиной. Не смог простить и всего лишил. Наказал так. Оставил в нищете и без детей.

— Меня ждёт тоже самое? — невольно спроецировала его историю на себя.

— Я не позволю. Ребёнок имеет право на мать, какой бы она ни была. Отныне, ты под моей защитой.

Босс сунул свой телефон за пазуху и направился к двери.

— Зачем? — не понимающе смотрела на него. — Какое вам дело?

— Я знаю, что значит расти без матери. Для меня это теперь личное, — отчеканил он. — Выздоравливай поскорее.

Опустила голову на подушку, мысленно подводя итоги последних часов. Мой босс — мой спаситель, и кажется во всём, начиная с момента предложения стать его ассистентом до глубокого погружения в мою личную драму.

Следующее — все эти годы Лев понятия не имел о сыне, значит обвинения в безразличие отпадают, но за этим следует иной факт и пострашнее — лишение материнства. Угроза прозвучала, и я обязана к ней прислушаться. И наконец третье, у меня появился надёжный тыл в лице всё того же Булатова Вячеслава Сергеевича. Личное? Сильно сказано, но всё равно обязана бдеть.

Усталость и эмоциональный дисбаланс влияли на сознание похлеще лекарств. Тело почти погрузилось в дрёму, когда на пороге появился тот, кого боюсь видеть даже издалека.

— Оставь меня… Прошу, — молвила одними губами.

Лёва молча обошёл мою постель и замер у окна.

— Прости, — донеслось до моего слуха, спустя пару минут. — Я не хотел, чтобы так всё вышло. Правда… Но и ты пойми меня. Скажи, он и правда мой?

Лев обернулся и посмотрел на меня таким взором, что сжалось сердце.

— Нет, — глупо давать заднюю, но я попыталась.

— Значит, да, — его сложно обмануть.

В груди невыносимо сдавило.

— Ребёнку нужен отец, — синева глаз прожгла до мозга костей.

— И мать, — парировала я. — Умоляю, Лев. Ради всего самого доброго и светлого, что когда-то между нами было…

— Выздоравливай, — бывший качнул головой и направился к двери.

— Лёва!

— Спасибо за сына, — молвил напоследок у порога, и исчез в коридоре.

Не плакать! Не плакать! Нельзя больше плакать. Соберись! Он объявил мне войну, но к счастью и на моей стороне оказался не менее сильный союзник, за которого я теперь просто обязана уцепиться руками и ногами.