Молитва Босса. Часть 2

Глава 15

Карл привёз меня домой час назад, высказавшись крайне категорично о моём поведении и желании завязать более дружеские отношения с Изабелл. Но я до сих пор пребываю в ужасе от поступка Лазарро. Нет, его слова меня не оскорбили. Он всё понял. Буквально всё понял и почувствовал. Он защитил меня, но как долго это будет продолжаться? Как долго он будет тянуть с правдой, которую скрывает от меня, и что это за правда? Больше всего волнует то, что я привыкла к его выходкам, которые уже даже не трогают меня, не злят и не обижают. Ничего. Я просто не знаю, как мне относиться к тому, что случилось, и хочу поскорее уехать отсюда. Я больше не в силах нервничать. Я беременна. Я ношу ребёнка и должна быть умнее.

Приняв прописанные витамины, собираюсь лечь спать, как в дверь раздаётся стук. Начало второго. Слишком позднее время для визитов. Устало подхожу и распахиваю дверь.

— Не находишь, что ты абсолютно забыл о приличиях? — недовольно бурчу, когда мужчина совершенно свободно входит ко мне в квартиру.

— Ах да, я же, по твоему мнению, пригласила тебя в гости, — цокая, закрываю дверь и щёлкаю выключателем, включая свет.

— Не время для иронии, Лавиния. Меня прислали за тобой, — сухо произносит Итан.

— Слушай, ты же знаешь, что я больше не могу так. Правда, передай ему, что я сплю, и у меня другие дела, меня нет или что-то ещё…

— Лавиния, я прошу тебя. — Итан делает шаг ко мне, а я от него.

— Что он хочет опять? Я не нуждаюсь в тайных свиданиях с ним. Я не хочу их.

— Я понимаю, но… пожалуйста. Время пришло.

— Оно упущено. Я не хочу. Не. Хочу. Сжалься надо мной. Ты сам видел, что со мной было, и я больше не имею права так ломать себя из-за человека, которому плевать на меня. Нет. Нет и всё, — отрезаю я.

— Лавиния, я прошу тебя! Я! Не он! Хотя бы ради меня и моей совести…

— С каких пор она появилась? — язвительно усмехаюсь.

— Я всегда говорил тебе правду, Лавиния. Всегда. Я ни разу не обманул тебя. Даже когда хотел вышвырнуть тебя из нашего дома, я был откровенным. Ты можешь мне верить. Я никогда не предавал тебя, — напоминает Итан.

— Это ты, а не он.

— Тогда поверь мне, что сейчас тебе следует поехать вместе со мной. Никто не узнает, и я обещаю тебе, что…

— Больно не будет? Не обещай этого, иначе ты заведомо соврёшь. Больно будет и сильно. Я не хочу знать. Не хочу снова думать о нём и страдать из-за него. Я не могу, понимаешь? Всё изменилось. Мои приоритеты изменились, и сейчас я должна заботиться о себе.

— Пожалуйста. В последний раз. Пожалуйста, Лавиния. Это важно. Пожалуйста. Ты же знаешь, что я не самый вежливый мудак, но сейчас прошу тебя поехать со мной. Пожалуйста.

Его искренность подкупает. Хмурясь, смотрю на Итана и вынужденно киваю.

— Это ничего не изменит, — предупреждаю я.

— Надеюсь, что изменит. Надеюсь, слышишь? Я тоже начал надеяться на хороший исход, благодаря тебе. Ты сделала меня лучше в своих же глазах. Я буду ждать тебя внизу, — Итан натягивает улыбку и выходит из моей квартиры.

Хныча, закрываю лицо руками и корю себя за очередную глупость. Я не готова встречаться с Лазарро. Я знаю, что будет. Знаю, что это снова заставит меня поставить его на первое место, а я беременна. Может быть, это, действительно, то самое время? Может быть, смогу сказать ему, что так больше продолжаться не может, и я ношу ребёнка? Моего ребёнка, не его. И это поставит точку во всех его желаниях. Это остудит его. Это поставит крест на мне для Лазарро. Но я боюсь… боюсь, что он свихнётся похлеще, чем я. Боюсь, что его психика с этим не справится.

Быстро одевшись в джинсы, свитер, ботинки и набросив на себя пальто, выхожу из квартиры. В ночи иду к ожидающей меня машине и впервые, наверное, не чувствую себя преступницей. Я всегда боялась, что меня могут увидеть, заметить, сдать, а сегодня чувствую свободу. Как будто давление спало, и я не знаю, по какой причине это случилось. Но я полностью уверена, что мне ничего не грозит, как это было там, в ресторане. Буря бушевала над моей головой, она всегда двигалась в ту же сторону, что и я, но не сейчас. У меня над головой обычное, мартовское ночное нью-йоркское небо. Вокруг деревья, а впереди дорога. Всё. Обычное. Нормальное. Без страха. Так странно, но мне хорошо. Очень…

Итан выходит первым и протягивает мне руку. На моей памяти это тоже впервые. Раньше такого никогда не было. Он ведёт меня в дом, и воспоминания становятся приятными. Много боли, разочарования, ярости и злости. Господи, если задуматься, что повидали эти стены, то любому человеку стало бы плохо. Но мне хорошо. Это было. По-разному, но было.

В тишине и темноте я одна поднимаюсь на второй этаж и знаю, куда идти. Без стука вхожу в спальню, и в груди появляется непонятная радость видеть всё именно таким, каким это было прежде. Мои пальцы пробегаются по резной спинке стула, обтянутого бархатом. Сбоку я чувствую Лазарро. Он стоит и не двигается, наблюдая за мной.

— Только не начинай извиняться, ладно? — прошу с улыбкой на лице, поворачиваясь к Лазарро.

— Есть причины? — усмехается он.

— Брось, мы оба знаем, что Изабелл пыталась отравить меня. Десерт был с ядом. И я даже говорю не о её подсказке, когда она назвала меня Белоснежкой. А о запахе. Сладкий, но это не запах сахарной пудры. Жидкий, но не сироп. Так что не стоит извиняться, просто сделай так, чтобы она оставила меня в покое. Никакой войны. Ты её…

— Я твой, — произносит он, и слова застревают у меня в горле.

— Ты моя. Я твой. И никак иначе. Другого не будет. Только так. Я давно принял этот факт, и он дался мне очень тяжело. Чрезвычайно. Ты и я. Мир принадлежит нам. Я совершал ошибки, считая, что так будет лучше. Для кого? Для остальных, но не для нас. Не для тебя. Я больше не хочу, чтобы тебе было больно. Я не допущу этого, но мне придётся это сделать снова, — Лазарро делает глубокий вдох и подходит ко мне.

Молча снимает с меня пальто и бросает его на кровать. Он вдыхает аромат моих волос и вновь вздыхает. Я не могу даже шелохнуться, потому что чувствую, что-то изменилось. Нет барьеров. Нет стен. Нет дверей, за которыми можно спрятаться. Это меня пугает и настораживает. Я знаю, что будет больно, потому что он готов. Я думала так раньше, но нет. Лазарро довольно сложный человек с таким же прошлым, настоящим и будущим. И сейчас он будет честным.

Надавив мне на плечи, он вынуждает меня опуститься в кресло. Провожу языком по сухим губам, ожидая, что будет дальше. Он садится напротив, и мы сидим так, как много раз делали это в прошлом. Я была другой, а он таким же, как и сейчас. Сильным. Твёрдым. Властным. Боссом.

— Ты убил её, — шепчу, нарушая напряжённую тишину.

Лазарро коротко мотает головой.

— Ты врёшь. Я видела небо, а с той поры, как появилась Изабелл, была искусственная дымка, и его не было видно. Это была она. Постоянно. Сейчас на небе звёзды, и я их видела. Почему сейчас? Почему не год назад? Почему не тогда, когда она впервые решила убить меня? Почему ты тянул? — довольно спокойно спрашиваю Лазарро. Он улыбается, и его взгляд проходит по моему лицу. Не знаю, что между нами изменилось, но мы словно успокоились оба. Перестали бояться, что ли. Не понимаю пока всего этого.

— Она хотела тебя отравить сегодня. Ещё одна попытка забрать у меня то, что мне так дорого. Бесценно. Важно. С меня хватит. Проверь свой телефон. Ты взяла его, Белоснежка?

Удивляясь, хлопаю себя по задним карманам джинсов.

— Нет. Он остался дома.

— Когда приедешь, то увидишь несколько писем. Итану удалось перехватить тебя раньше, чтобы это сказал я. Последнее, что я хотел для тебя, это страданий и потери твоей семьи, — Лазарро сложно даются эти слова. Он сглатывает и кладёт руки на стол. Сжимает их в замок.

— Говори дальше. Говори, — шёпотом предлагаю я.

Он поднимает на меня полный вины взгляд. Настолько потерянный и острый, что моё сердце болит уже сейчас. Нам не всегда нужны слова, чтобы высказать правду. Достаточно посмотреть друг другу в глаза и всё понять.

— Я, — ещё одна пауза. Лазарро поднимается из кресла и облокачивается о полку, делая дыхательные упражнения. Он никогда не был таким. Он любит причинять боль и издеваться над людьми. Обожает хвалиться своими заслугами и преувеличивать их. Но сейчас я вижу его вот такого, как будто собирающегося покончить с жизнью. Его душат слова. Мне страшно.

— Если ты собираешься её убить или уже убил, то это твоё решение. Я не буду отрицать, что не расстроюсь, если так случится. Изабелл изначально появилась здесь с другой целью, а потом поймала тебя на чём-то. Она искала это, и ты попался. Я не особо понимаю, зачем ты хочешь сейчас это рассказать, Лазарь. Всё уже потеряно. Мы должны жить дальше. Оба. Это будет честно по отношению друг к другу, Лазарь. — Поднимаюсь из кресла и кладу ладонь ему на спину. Чувствую, как она сразу же твердеет, и мышцы перекатываются под белоснежной сорочкой.

— Была женщина, которая звала меня Лазарро. Одна. Только одна. И отец это ненавидел. Его бесило то, что она хотела любить меня, а не его. Он злился, лупил и насиловал её, только бы она больше никогда не назвала меня так. После неё никому не разрешалось. Никогда. Пока не появилась ты. Это было удивительной игрой. Лазарро, произнесённое твоим голосом, приравнивалось к «я твоя». Даже когда злилась, ты называла меня именно так. Иногда ты специально травила меня Лазарем, но это быстро угасало. Сейчас мне больно и страшно. Хуже, чем когда-либо было в моей жизни. Я не собирался отдавать тебе больше, чем остальным. Но… когда отдал, было уже поздно. Твой взгляд угас, а мой умер. Но я хочу быть живым. Хочу, чтобы ты жила. Со мной. Рядом. Я должен был…

— Так всё дело в имени? Какая разница? Я не твоя мать и никогда ей не стану, — раздражённо прерываю, бросая на него взгляд, и убираю руку.

— Ладно, ты назвал меня Белоснежкой, но думать, что я до сих пор она, довольно унизительно. Я не она. Я другая личность со своими желаниями. И в какой-то момент я поняла, что больше не буду бороться за тебя. Не хочу. Я отпустила тебя, чтобы стать свободной и иметь другой шанс. Я не в силах больше терять тех, кто мне дорог. Ты сломал меня. Добил и уничтожил меня на какое-то время. Я перестала, вообще, что-либо чувствовать. Абсолютно. Только пустоту. А потом… я приняла всё таким, какое оно есть. Я вижу, что тебе плохо, Лазарь. Очень плохо. И если я могу тебе чем-то помочь, то помогу. Если тебе нужна поддержка, я это сделаю. Но только как друг. Такой, каким для меня всегда был Карл…

— Я убил твоего отца, — это звучит как выстрел прямо мне в живот. Не в сердце, иначе бы я умерла сразу же. А в живот, потому что именно его сжимает с невероятной силой. И ещё зацепил лёгкое. Мне сложно дышать.

Лазарро смотрит на меня, а я… стою… едва стою на ногах. Они подкашиваются.

— Я убил твоего отца, Белоснежка. Это был я. Лично. Я находился в Англии в тот день и был в твоём доме. Я убил твоего отца.

Услышав эти слова, я падаю на стул. Моё сердце замирает. Оно практически не стучит в груди.

Его взгляд сквозит огромной болью и раскаянием. Это искренне и честно. Он никогда раньше не смотрел на меня с таким сожалением, а я и мысли ни разу не допускала, что он может сделать то, что вновь разобьёт мне сердце.