Молитва Босса. Часть 2

Глава 22

— Вы хотя бы на приёме были? — недовольно бурча, встречает нас Итан.

— Белоснежке стало плохо. Она чуть в обморок не упала.

— Это враньё. Я так сказала, чтобы быстрее вернуться и поговорить с тобой. Тем более вонь Ренато ещё осталась. Жаль, что Уго не успел поменять интерьер, но он сам нравится мне. По крайней мере, он готов к сотрудничеству, в отличие от Ренато. Правильно я сделала, что убила его. Отношения с семьёй Бьюзе могут быть куда лучше, чем раньше. А сейчас, Босс, я хочу знать правду. Виски наверху тоже есть, и я сделаю тебе массаж. У тебя голова болит. — Тащу за собой Лазарро под удивлённый взгляд Итана.

— Как ты узнала, что у меня болит голова? — интересуется Лазарро.

— Ты морщишь лоб. Пока мы ехали, ты несколько раз дотрагивался до виска. А ещё у тебя сохнут губы. У мамы часто болела голова, поэтому симптомы я знаю, — улыбаюсь ему.

— Значит, массаж будет? Это не было ложью? — Лазарро опускается в кресло, пока я наливаю виски в бокал.

— Не было.

Передав ему выпивку, обхожу кресло и дотрагиваюсь пальцами его висков. Мягко массирую их, отчего Лазарро закрывает глаза и блаженно улыбается.

— Я могу к этому привыкнуть.

— Привыкай, потому что я никуда не денусь. Отношения — это не только секс, но ещё и забота друг о друге.

— Конечно. Ты это делаешь для того, чтобы я скорее сообщил тебе всё о Марте, — приоткрыв глаза, говорит он.

— Ошибаешься. Мне нравится о тебе заботиться, потому что я тебя люблю, — наклоняясь, целую его в лоб.

— Слишком много сахара, Белоснежка. У меня разовьётся диатез. Поубавь немного эти… слова, — кривится он.

Мою улыбку стирает, а пальцы замирают у него на висках. Да и пошёл ты.

— Чёрт, Белоснежка…

Убираю руки и отхожу от Лазарро.

— Ты прав. Я слишком заигралась в заботливую любовницу. Буду теперь знать, что мы говорим только о позах в сексе, наказаниях и способах убийства. Но никак не о чувствах, ведь это для тебя противно. К слову, женщины состоят из чувств, но раз тебе не нужно, то я всё запомнила. Больше такой ошибки я не совершу, — сухо произношу, сбрасывая туфли.

— Ты стала чертовски капризной. Хуже, чем была раньше. Хватит так остро на всё реагировать. Мы не пожилая замужняя чета. Мы не женаты и никогда не будем. Мы ещё молоды и полны сил, чтобы не скулить о болях в суставах и не найти других тем для разговоров.

— Окей. Без проблем. Рассказывай, где Марта, и что случилось? — спрашивая, равнодушно пожимаю плечами и расстёгиваю замок платья, затем сбрасываю его на пол. Хотя больно. Да, больно, оттого что он такой чёрствый со мной. Выходит, он терпит красивые слова от меня. Это обижает.

— Она ушла.

— Что? — оборачиваюсь и хватаю халат. — Как так ушла?

— Взяла деньги, документы, вещи, все свои украшения и ушла. В тот же день, когда якобы пропала Ноэль. Сэл прислал мне сообщение сразу же, как ночью обнаружил её пропажу. Она написала ему сообщение о том, что проведёт с тобой время и останется у тебя ночевать, ведь вы так хорошо сидите вместе. Но тебя не было, это и насторожило Сэла. Он отправил Карла проверить, как и связался с личным консультантом в банке, чтобы тот посмотрел счёт Марты. Конечно, Марты у тебя не было, как и тебя самой, потому что ты была вместе со мной в Париже. Далее обнаружилось остальное. Сэл проверил все места, но нигде её не было. Марта ушла из семьи, точнее, сбежала и теперь прячется.

Шокировано опускаюсь в кресло, прикладывая руку к груди.

— Сэл прекратил поиски и отпустил её. Он даже не начинал их, приняв это за личное оскорбление его, как мужчины. Марта не вернётся, Белоснежка. Она ушла осознанно, — добавляет Лазарро.

— Но… но она не могла, — шепчу я.

— Белоснежка…

— Послушай. В тот день Марта должна была подготовить Ноэль, и есть вероятность, что она просто испугалась и была в панике из-за того, что не усмотрела за Ноэль. Мы говорили вечером накануне, и она не выглядела так, словно собирается бежать. Марта переживала из-за Сэла и ничем не выдала себя. Да даже тот факт, что Ноэль не было, не заставил бы Марту собрать все вещи и спрятаться. От чего прятаться? Сэл в ней души не чаял, он никогда бы её не обвинил, и она об этом знает. Она не могла убежать. Её похитили, Лазарро. Её заставили сделать всё так, чтобы это выглядело, словно она сама ушла. Я ведь сделала то же самое с Ноэль, и знаю, как это работает. Я не верю в то, что Марта сбежала. Не верю. — Отрицательно мотаю головой и подскакиваю из кресла.

— Это факт, Белоснежка. Она могла уйти. Сэл уже стар. Никаких чувств между ними давно нет, только финансовая привязанность Марты. Она ещё красива, в расцвете женских сил, и у неё была сотня причин, чтобы сбежать. Она хочет веселиться, быть ценной для другого, более молодого мужчины. Это женская сущность. Никому не нужны старики. Это ущемляет женскую красоту и напоминает, что она тоже может быстро угаснуть рядом с ним. Для такой женщины, как Марта, внешность — это всё. Она даже не хотела больше рожать Сэлу, чтобы не испортить фигуру. И это тоже факт. Ты о нём знаешь.

— Нет. Нет, Лазарро! Просто поверь мне, она в опасности. Она не сбежала, её заставили. Марта бы не оставила меня! Никогда бы не оставила меня одну! — выкрикиваю я, а в глазах скапливаются слёзы. Лазарро одним махом опрокидывает в себя виски и подходит ко мне. Притягивает меня к себе, целуя в макушку.

— Я понимаю, что ты очень расстроена, но никто её не заставлял. Марта хорошая актриса. Она прекрасно научилась выживать и врать. Даже ты могла не раскусить её. Тем более ты была не в том состоянии в тот вечер. Это нормально. Здесь нет твоей вины, Белоснежка. Нет, — успокаивая, уверяет меня Лазарро.

Но я уверена, что это всё ерунда. Марта не бросила бы меня вот в таком состоянии. Я знаю Марту и очень хорошо. Она бы ни за что на свете не собрала вещи и не сбежала, не сказав об этом мне или Карлу. Она доверяла нам. И я помню, какой она была в тот вечер. Нормальной. Никаких отклонений. Она стойкая. И уж точно побег Ноэль не мог сделать с ней это. А насчёт её женской сущности. Она куда лучше, чем думает о ней Лазарро.

— Белоснежка, — Лазарро приподнимает мой подбородок к себе. — А ну-ка, поклянись мне прямо сейчас, что не будешь искать её и лезть в это дело. Поклянись мне.

— Но…

— Поклянись, сказал. Твои мышцы напряглись, ты готовишь очередной план по спасению кого-то, но спасать некого, понимаешь? Марта ушла. Когда-нибудь она свяжется с тобой, если захочет, но пока Сэл жив, не рассчитывай на это.

— Почему ты так уверен? Они любили друг друга, — возмущаясь, отталкиваю его.

— Чёрт. Какая на хрен любовь? Это секс и деньги. Всё. Марту держало в семье лишь наличие совместного ребёнка с Сэлом. Он умер. Теперь она больше не хочет тратить свою жизнь на старика. Господи, да очнись ты, Белоснежка! Открой глаза! Не было между ними никаких чувств! Не было! — кричит Лазарро.

— Ты так говоришь, потому что не видел того, что видела я. Не чувствуешь того, что чувствую я. Не знаешь ничего о нормальных людях, что знаю я. Ты боишься любви, и тебе проще объяснить всё это именно выгодой, махнуть рукой и наплевать на других людей, заботясь только о себе. Поэтому у тебя нет друзей. Ты никогда не будешь переживать о людях так, как они переживают за тебя. Никогда не дашь им того, что они дают тебе. Ты эгоистичная сволочь, Лазарро! — Грубо толкаю его в грудь и направляюсь в ванну.

— Стой, мать твою. Я приказываю тебе остановиться!

Замираю и сжимаю кулаки.

— Ты моя любовница и подчиняешься мне, Белоснежка. Не забывай об этом. Поклянись мне, что ничего не будешь делать. Ничего. Поклянись. Это приказ твоего Босса.

Стискиваю зубы от ярости.

— Клянусь, — цежу я. — А теперь иди на хрен из моей спальни. Спи у себя, бесчувственный ублюдок! Она в опасности! И ещё клянусь, что не прощу тебе, если она будет мертва, а я права! Что хочешь делай, но не прощу, если я потеряю подругу, которую люблю! Единственную близкую женщину, которая была рядом со мной, пока ты целовал зад Изабелл из-за того, что боялся рассказать мне правду о смерти моего отца! Ты трус! Вот ты кто!

Хлопаю дверью в ванную и сажусь на пол, закрывая лицо руками.

Ну как так-то? Марта не могла сбежать. Не могла. Я чувствую это. Она не из тех, кто бежит от сложностей. Она всегда была рядом, тем более я беременна. Она знает, что ждёт меня в будущем, и не бросила бы меня. Именно это не даёт мне поверить во всю эту чушь, поэтому так больно. А ещё из-за безразличия Лазарро. Почему Карл не рассказал мне? Почему не поделился со мной? И почему ничего не делает? Неужели, только я одна в это не верю?

Захлёбываюсь слезами от горя из-за потери своей единственной подруги. Да ещё и оттого, что не могу помочь ей. Я знаю, что она просит о помощи. Знаю. Я просто ощущаю это сердцем. Нет, это не беременная чушь. Вот слёзы — это беременная чушь, а мои чувства нет. И Лазарро… как рассказать ему о ребёнке, если он отталкивает всё, где фигурирует любовь? Господи.

Но Марта учила меня, что бежать от проблем нельзя. Нужно находить компромисс с такими мужчинами. Не убегать. Поэтому это ещё одна причина, почему я не верю словам Лазарро. Неужели, Сэл так просто отпустил её? Он мог, потому что любит. Он понимает её и дал ей время, поэтому и выглядел таким вымотанным и усталым. Чёрт-те что творится, и я уж точно не буду сидеть сложа руки. А для этого мне нужно помириться с Лазарро и заставить его поверить мне. Заставить любым способом.

Поднимаюсь на ноги и умываюсь, стирая косметику. Делаю глубокий вдох и выхожу из спальни. Охаю, когда Лазарро чуть ли не отпрыгивает от двери ванной комнаты.

— Ты меня напугал. Я думала, ты ушёл, — шепчу. Его взгляд фокусируется на мне, и он сразу же отворачивается.

— Лазарро, прости меня. Я слишком эмоционально всё восприняла. Просто очень сильно переживаю за Марту. Она была единственной моей подругой и человеком, который не хотел меня убить. Прости. — Касаюсь его спины, но он дёргается от моей руки, словно я обожгла его.

— Лазарро? — хмурясь, шепчу я.

Он смотрит на дверь ванной комнаты, а потом на меня.

Медленно подхожу к нему, а он делает шаг от меня.

— Да что такое? Ты так сильно обижен? Я ведь извинилась… Лазарро, ты меня пугаешь. Что такое? — Всплёскиваю руками, злясь и на него, и на себя. Опять эта беременная чушь, аж ударить его хочется, оттого что молчит. Бледный и с потерянным взглядом. Молчит.

— Мне было пять лет или около того. Не помню. Я вошёл сюда и увидел, что никого нет, а потом услышал, как она плачет. Горько плачет. Я открыл дверь ванной и сел рядом с ней. Спросил: «Мамочка, почему ты плачешь? Тебе больно?». Она посмотрела на меня и выплюнула: «Потому что ненавижу тебя. Ненавижу тебя и твоего ублюдка отца. Ненавижу. Хочу, чтобы ты сдох вместе с ним. Ненавижу вас». Она начала кричать, выталкивать меня из ванной комнаты. Бить ногами. На шум прибежал отец. Он выдернул меня из-под её ног, приказав уйти отсюда и больше не приходить одному. Но я не ушёл. Я смотрел, как он схватил её за горло и швырнул об стену. Он лупил её. Лупил. Лупил. Насиловал. Потом я не видел, что происходило, потому что Амато увёл меня и дал сладкие капли, пытаясь что-то объяснить мне.

Моё сердце обливается кровью от слов Лазарро.