Молитва Босса. Часть 2

Глава 21

Любить это постоянно бороться за жизнь в этом чувстве. Любить не так просто, как кажется. Приходится расти, развиваться и постоянно искать что-то новое и интересное в этой любви. То, что заставит хотеть любить. Без маленького огня не бывает пламени. Так и в любви. Без женщины мужчина никогда не поймёт, что любит. Это довольно сложно показать и объяснить ему, научить его. Иногда настолько сложно, что хочется спрыгнуть с моста, ведь говорить с ним — это словно стучаться головой об стену. Больно только тебе, а стене всё равно. Она стена. Такая же, как и раньше. Поэтому любить сложного мужчину крайне опасно для здоровья. А если этот мужчина имеет ещё и проблемы с восприятием отношений с женщиной, то проще выстрелить себе в висок. Так что такие, как я, исключительные мазохистки. Нам нравится вся эта игра, боль, страдания, а самое главное — результат. Мы не просто наслаждаемся мучениями, а чётко представляем, зачем это делаем. У нас есть цель, и моя довольно близка.

Лазарро обнимает меня за талию, и я улыбаюсь, откидываясь ему на грудь.

— Ты перевёз все мои вещи, — замечая, с обожанием смотрю на зелёные поля, бассейн и знакомые просторы.

— Итан занимался этим вопросом. Он посчитал, что тебе будет приятно, если то, что ты нажила без меня, будет с тобой, — усмехается Лазарро.

— Я ему нравлюсь, — смеюсь.

— Если увижу, что ты ему слишком нравишься, то убью его.

Замираю в руках Лазарро и поворачиваю к нему голову.

— Ты не сделаешь этого. Итан просто…

— Ты же помнишь, я это уже проходил. Моя мать, отец и Амато.

— Но я не твоя мать, а ты не твой отец. Итан абсолютно не похож на Амато, — возмущаюсь я.

— Конечно. Он просматривал сайты детских домов. Тот самый возраст, когда Амато тоже задумался о том, чтобы взять ребёнка из приюта, отказавшись от постоянной женщины, и хранил верность моей матери, — холодно говорит Лазарро, отпуская меня. Он входит в спальню, а я за ним.

— Может быть, это просто реклама. Да и какая разница. Ты не можешь портить такое потрясающее завершение отпуска своими глупыми умозаключениями, — раздражённо произношу и указываю на него пальцем.

— Я предупредил, Белоснежка. Никто не трахнет твой труп. Никто. Я прослежу за этим, — злобно цедит он.

— Ты меня уже похоронил? Ну, спасибо. Ты просто идеал мужчины, о котором может мечтать женщина, — уязвлённо всплёскиваю руками.

— Именно так. Обо мне мечтает любая.

— Подавись уже своим самомнением. Ты считаешь себя таким неотразимым, и я не отрицаю этого. Но кто в здравом уме будет терпеть все твои заскоки даже за огромные деньги, если такой, как ты, никогда не даст ей будущего? — спрашиваю его.

Лазарро открывает рот, чтобы ответить, но я дёргаю головой.

— К тому же не забывайся, Босс Ромарис, теперь у меня тоже есть власть, и я буду пользоваться ей. Ревность страшная штука, вспомни Изабелл, не доводи меня до греха, — добавляю я.

— Ревнивая сука, — шипит он.

— Именно так. И ты обожаешь это во мне, — с улыбкой замечаю.

Плечи Лазарро расслабляются, и он медленно подходит ко мне.

— Значит, убьёшь любую, кто до меня дотронется?

— Точно.

— Это возбуждает. Пригласишь меня?

— Определённо. Я привяжу тебя, Босс, и вместо хорошего минета, ты получишь порцию артериальной крови на свой член.

— Ты потрясающая, Белоснежка. Если бы не встреча через час, то я бы тебя трахнул, — смеётся он.

— Ты, извращённый придурок. — Ударяю его в грудь.

Лазарро притягивает меня к себе за талию и целует. Господи, я не могу контролировать себя, когда он так делает? Меня рвёт на части от желания, едва Лазарро прикасается ко мне. И так было все пять дней. Да, наш отпуск был продлён, потому что оторваться от его рта, тела и, вообще, подавить гормоны становится очень сложно. Мне хочется больше. Очень много его тела, секса и близости. Я буквально растворяюсь в ней, мне даже есть не так хочется, как дотрагиваться до него. И смею себе польстить, Лазарро не утолил ни капли моего голода. Он, наоборот, распалил его. Если так пойдёт и дальше, то я точно стану беременной несколько раз подряд, будучи уже беременной. Хотя это невозможно. Но внутри меня литры спермы, и я обожаю это ощущение.

Пальцы Лазарро грубо впиваются мне в ягодицы, пока я быстро расстёгиваю его брюки, забывая обо всём. Но единственный, кто ни о чём не забывает, это Итан. Он как раз в это время стучит в дверь, напоминая Лазарро, что машина уже ждёт его, и нужно выезжать срочно, если он не хочет опоздать.

Со стоном отпускаю его и отхожу в сторону, поправляя халат на груди.

— Продолжим позже? — спрашивая, бросаю на него игривый взгляд.

— Да я сейчас всё на хрен пошлю, если ты будешь так на меня смотреть. Откуда в тебе это, Белоснежка? Неужто так соскучилась по мне? — кривясь, Лазарро застёгивает свои брюки, но они настолько оттопырились, что вряд ли это кто-то не заметит.

— Точно. Имею право наверстать упущенные дни одиночества. В отличие от тебя меня никто не трахал, тогда как ты ни в чём себя не ущемлял, — обиженно отвечаю.

— Снова ревность?

— Факт.

— Тогда хреновый факт. И я докажу. Сегодня. После банкета у Бьюзе или прямо там.

— Какой банкет? — удивляюсь я.

— Белоснежка, банкет в честь того, что Уго стал Боссом.

— Он уже сегодня? Надо же, а я и забыла. Выходит, мы снова идём куда-то. Нужно было в Париже забаррикадировать двери, — недовольно сажусь на кровать и тяжело вздыхаю.

— Май.

— Что май?

— Май проведём, катаясь по всему миру. Согласна? — Лазарро подхватывает мой подбородок, и я улыбаюсь.

— Да. Никаких убийств и заказов. Ты будешь только моим. — Провожу ладонями по его бёдрам, вызывая шипение сквозь зубы.

— Хитрая ты, Белоснежка. Тебе нужен мой член, и он будет твоим, дай мне решить несколько дел. Возьму тебя прямо в машине, пока будем ехать на приём. А потом на нём. Несколько раз. После него. И всю ночь. В подвале. Нет. Завтра. Хочу просто трахать тебя. — Наклоняясь, он целует меня в губы и отходит.

— Я приеду за тобой в восемь. Будь готова, и никаких голых платьев.

Шире улыбаюсь, отчего он закатывает глаза.

— Ты рождаешь во мне самое худшее, а сама говорила, что не хочешь, чтобы я убивал.

— Ты всё равно будешь это делать, я дам тебе сотню причин. Мне нравится разминать твои мышцы после этого. Да, именно так. Может быть, снова «порисуем»? Насколько я помню, ты закрасил все мои труды в пентхаусе. Но теперь я выберу красную краску, — предлагаю ему.

— Всё, пошла ты на хрен, Белоснежка. Я никогда не уйду из дома из-за тебя, — Лазарро издаёт гортанный рык и вылетает из спальни, вызывая смех.

— Но я всё равно буду ждать тебя дома, Лазарро. Тебе не убежать от меня! — кричу я.

— Сотворил извращенку! Я идеален!

Улыбаясь, облокачиваюсь о косяк двери и перевожу взгляд на Итана, который до сих пор зачем-то стоит в коридоре.

— Привет, хотя мы виделись. Есть что-то лично для меня? — интересуюсь я, возвращаясь в свою спальню. Моя и только моя. Это потрясающе.

Итан входит за мной и закрывает дверь.

— Я собирал твои вещи…

— Да. Лазарро сказал. Спасибо, что позаботился об этом. Это очень мило с твоей стороны, потому что я тебе нравлюсь, — улыбаясь, говорю и, садясь в кресло, наливаю себе чай.

— Лавиния. — Лицо Итана становится серьёзным. Он приближается к столику и сурово смотрит на меня.

— Что?

— Пока я собирал вещи, то нашёл очень интересную книгу о том, что происходит с женщиной, когда она беременна.

Холод проходит по моему позвоночнику. Чёрт! А я снова забыла. Чёрт!

Невозмутимо подношу чашку к губам и делаю глоток чая.

— И что в этом такого? Марта оставила. Она часто бывала у меня. Я даже не помню такой книги. Я читала романы, да и то времени не хватало, — отвечаю, равнодушно пожимая плечами.

— Зачем эта книга Марте, если она не хочет больше иметь детей? — спрашивает Итан.

— Я не буду тебе рассказывать секреты семьи Басьено. Это было условием, поэтому верни ей книгу, и всё.

— Витамины для беременных на твоей кухне. Ты их принимала, а не Марта.

— Да. Спроси у моего врача, почему именно их он выписал мне и считает, что в них более полезный состав, чем в обычных. Я откуда знаю. Он велел купить, я это сделала. К тому же у меня с этим проблемы. Я не беременна, Итан. Мало того, когда бы я успела? И с кем бы я это успела сделать за такой маленький срок? Наш секс с Лазарро был в январе, а потом у меня была клиническая смерть. Потом мы тоже трахались, но ввиду сильного и глубокого стресса, избиения и госпитализации, вряд ли бы я смогла остаться беременной, даже если бы так и случилось. Чудес не бывает, Итан, — язвительно фыркаю.

— Не пори чепухи. Я объяснила тебе всё, если не веришь, то сделаю тест. Вот Лазарро обрадуется, — добавляю, нагло смотря ему в глаза. Врать ужасно. До сих пор не смирилась с этим, но научилась и довольно правдоподобно.

— Хорошо, я тебе верю. Просто я испугался за тебя, — Итан тяжело вздыхает и проводит ладонью по волосам.

— Почему испугался? Даже если это когда-нибудь и случится, что с того?

— Ты рехнулась? Ты не знаешь, какое отношение у Лазаря к детям? Да он даже тебя не пощадит, Лавиния. Выбрось эти мысли из головы.

Всё внутри падает от его слов. Но я не верю. Не верю, и точка.

— Откуда ты знаешь, как он изменился за последнее время, и особенно его мысли. Насколько я помню, Лазарро говорил, что никогда не сделает меня любовницей и не примет в семью. Этих «никогда не» было слишком много. Так почему ты считаешь, что в будущем ребёнок его напугает? — удивляюсь я.

— Потому что я лично избавлялся от тех женщин, кто такое вытворял. И не хочу избавляться от тебя, Лавиния. Это табу. Не отрицаю, что Лазарь смягчил свои правила к тебе, но с ребёнком такого не будет…

— Ты не знаешь его! — выкрикиваю я.

— Наоборот, слишком хорошо знаю. Лавиния, я понимаю, что ты, как и любая другая нормальная женщина, хочешь детей. Это вполне объяснимо. Твой возраст и твоё прошлое. Я и сам был бы рад, если бы Лазарь изменил своё табу, но опасаюсь за тебя. Не будет этого. Даже с тобой. Не будет. Не рой сама себе могилу. Ты убьёшь и себя, и его. Не рой, прошу, Лавиния.

— То есть ты уверен в том, что Лазарро убьёт меня? Меня? Я думала, что он любит меня. Только не смейся, но сам подумай. Он столько всего сделал для меня. Ради чего? Ради секса? Да, господи, секса у него может быть полно, стоит ему только пальцами щёлкнуть. Даже этого можно не делать.

— Дерьмо, — Итан потирает виски и печально смотрит на меня. — Не любовь это, Лавиния. Интерес. Азарт. Страсть. Похоть.

— Два года?

— Хоть пять. Бруну он дольше держал рядом с собой.

— Но ты сам говорил…

— Лавиния, не ищи у него любви! Не ищи, спаси своё сердце! Ты его любовница, между вами всегда будут только секс и ваши подвалы, но ничего больше! Я прошу тебя, не терзай себя. Хватит уже. Ты должна была понять, что Лазарь всегда ставит себе цель и идёт к ней. Ты была его целью, он достиг её, поэтому… не возлагай на него больших надежд. Я знаю, что тебе хочется. Мне тоже. Я бы всё отдал, только бы он полюбил тебя, ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь больше, чем Лазарь. Ты заслуживаешь…

— Тебя? — с отвращением выплёвываю я и поднимаюсь.