Молитва Босса. Часть 2

Глава 31

Кручу в руках книгу и кривлюсь.

— Мне нужна другая. Я чётко попросила Сэла привезти для меня большой том о новорождённых младенцах, а не это дерьмо. — Злобно швыряю тонкое пособие по материнству в мужчину. Он ловко уворачивается и яростно сцепляет зубы, подбирая с пола книгу.

— Я передам ему недовольство шлюхи, — фыркая, вылетает и хлопает дверью.

Тяжело вздохнув, падаю на кровать и глажу живот по выработанной за две с половиной недели привычке. Нет, это не мои капризы беременной женщины. Это поиск чего-то конкретного, чтобы обезвредить противников. Я перепробовала разные вещи. Начиная от первой мебели для ребёнка, которую мне лишь мельком показали и унесли, обещая собрать за неделю до назначенного дня операции. Заканчивая кремами для растяжек и чёртовых книг по уходу за младенцем. Мне нужно что-то тяжёлое, мощное, чем я могу оглушить ублюдка. Забрать оружие и выбраться отсюда. Но пока ничего особенного не было или же мне не дали.

Бросаю взгляд на дверь и достаю из-под кровати небольшую пластиковую бутылку из-под газировки, которую я попросила день назад. Отламываю кусочек шоколада и подхожу к окну. Лучи солнца как раз бьют по мне, и я быстро натираю выпуклое дно бутылки шоколадом. Аккуратно приоткрываю форточку, чтобы окно не развалилось, и стекло не треснуло. Бросаюсь к ведру, где на пластиковом небольшом подносе лежит зубная щётка. Возвращаясь, на ходу беру журнал и отрываю листы. Постоянно поворачиваюсь к двери, держа бутылку дном к солнцу, и меня колотит нервная дрожь.

Ещё немного, давай.

Я молюсь, чтобы этот способ сработал. Не знаю, почему, но я вспомнила способ, как раздобыть огонь, о котором нам рассказывали в начальной школе перед походами. Мне нужна заточка, и я собираюсь её сделать.

Когда бумага загорается, то я быстро подношу к огню зубную щётку и расплавляю её. Но огонь быстро догорает, и я меняю бумагу, потушив первую. Бросаю всё в окно. Одной рукой снимаю тапочку с ноги и изо всех сил давлю подошвой на нагретый пластик. Да, это паршивое остриё, но всё же остриё.

Разгоняю дым и вонь. Брызгаю водой и прячу своё оружие под одеяло. Я всегда нахожусь здесь, и мне нужно просто дождаться того самого времени, когда Сэл снова уедет. Я виделась с ним вчера и узнала, что Итан приговорён к смерти Лазарро, как и самого Лазарро собираются лишить звания Босса на определённый срок, отправив в ссылку за нарушение своего слова. Мне нужно спешить, но с каждым днём мне всё сложнее и сложнее ходить. Живот растёт и становится иногда неподъёмной ношей. Поясница ноет. Ноги отекают. Вряд ли я смогу защищаться, как раньше. Драться. Мне необходим человек, который в силах это сделать. Симон и Марта. Хоть кто-то из них, хотя Марта не сможет, если учесть, что она женщина, и уж точно ни ей, ни Симону не дают нормально дышать. Их мучают, лишают сил, чтобы они не сбежали.

Через два дня ко мне снова входит мужчина, но сейчас он в маске и с оружием. Я крепко держу свою заточку, намереваясь напасть. У него автомат, который поможет мне. Дверь хлопает, я до боли стискиваю пальцами заточку, когда он протягивает мне книгу. Замахиваюсь, как в следующий момент, он бросает книгу на кровать и резко стягивает маску.

— Марта. — Заточка падает из моих рук, когда я вижу её лицо. Она похудела. Куча синяков на лице. Губы треснутые, но она улыбается.

Несусь к ней и крепко обнимаю, плача от радости.

— Лавиния… моя хорошая. Ты в порядке, — шепчет она, поглаживая меня по спине. Отклоняюсь и беззвучно смеюсь сквозь слёзы.

— Господи, у тебя такой большой живот. Ты… не могу найти слов. Не могу. Я так рада видеть тебя. Прости, что привела в ловушку, но я даже подумать не могла, что Сэл узнает о моём прошлом. Я врала ему и тщательно всё скрывала, даже фамилию изменила, когда ушла из общины. Он следил за мной. Он всё знал… Чертовски дерьмово всё вышло. И ты… там в окне… ублюдок. Надо было дать меня сжечь. Надо было спасти себя. Я так рада, что ты жива. Ты жива. — В её глазах блестят слёзы.

Обхватываю дрожащими пальцами её лицо и провожу по нему, с любовью смотря на Марту.

— Всё в порядке. Ты не виновата. Сэл всё подстроил. Он всё спланировал и довольно тщательно, мы не могли догадаться. Твоей вины в этом нет. Ты помогала мне всеми своими силами. И я никогда не смогу смотреть на то, как ты умираешь. Что ты говоришь? Он просто требовал быть послушной, возомнил себя отцом моего ребёнка, и всё. Это малость по сравнению с твоей жизнью. Малость. — Я открываю рот, чтобы сказать ещё что-то, ведь так хочется, слов слишком много. Мы давно не виделись, попали в это дерьмо и потеряли Лару. Но сказать больше ничего не могу. Все вопросы, вся благодарность, информация вылетают из головы. Я просто смотрю на Марту и стараюсь запомнить её, но не такой избитой, как сейчас, а такой доброй и честной ко мне. Не бросившей меня одну. Волнующуюся обо мне. Пришедшую на помощь. Подругу запоминаю. Хорошую. Лучшую. Единственную.

— Как ты здесь оказалась? Где Симон? — быстро шепчу я.

— С ним дела плохи. Я не успею его вытащить, но приведу Лазаря…

— Он осуждён.

— Ничего, я успею. Я выйду отсюда и поеду в Нью-Йорк. Я приведу его сюда, чтобы он смог помочь тебе, — уверяет меня Марта.

— Тебя не выпустят. Сэл говорил, что по всему периметру расставлена его охрана. Они будут стрелять на поражение. Он предостерёг меня, если я попытаюсь бежать. Они могут заставить тебя снять маску, и обман обнаружится. Тебя убьют, Марта, — произношу и мотаю головой, стискивая её лицо.

— Не волнуйся, об этом я позабочусь. Я найду способ выбраться отсюда. Сэл… — её голос обрывается, и глаза словно умирают за секунду.

— Мне жаль. Очень жаль, ты не представляешь, как жаль, что он оказался ублюдком, — с болью в голосе хриплю я.

— Я его любила, Лавиния. Так сильно любила… прощала. Иногда ненавидела. Думала, что мы с ним одно целое и никогда не станем врагами, ведь он… Это так больно. Безумно больно видеть, что он делает. Больно, знать, что ему всё равно на меня. Он отдал меня по рукам. Превратил в шлюху. Наблюдал. Бил. Лупил. Смеялся. Травил. И смотрел, как меня имеют и бьют. Смотрел и говорил, что я это заслужила, предав его, и больше не нужна ему. Он убьёт меня, как только ты родишь. Это больно. — По её щеке жёлто-фиолетового оттенка, из-за побоев, скатывается слеза.

— Мне жаль, — повторяю я.

— Мне тоже. Он был смыслом моей жизни. Я ради него столько прошла. От столького отказалась. Не знаю, есть ли у меня будущее, но сейчас я живу только благодаря мыслям о тебе и ребёнке. У него ничего не выйдет. Я дам Лазарю все козыри против Сэла. Я знаю многие его тайны и пароли. Я предам его, раз он этого так хочет. Он заслужил, мудак. И Лазарь придёт сюда, чтобы убить его. Мне очень жаль, что Лару убили…, он резал её, а потом рубил на наших глазах. Симон… он не плакал. В тот момент, когда мы осознали правду, он словно умер, как и я. Наши сердца убили в ту секунду, когда мы потеряли смысл жизни.

Прижимаюсь лбом к её и качаю головой. Мы плачем. Обе. Каждая по своей причине, но горе общее. Родное.

— Не надо. Не надо, Лавиния. Это жестокий мир. Мы обе знали об этом. Мы видели так много и сейчас должны быть сильными. Это последний рывок, понимаешь? Последний. Мы обязаны взять себя в руки. Мы всегда надеемся, что нас не предадут те, кого мы любим. Любить опасно. Очень. Но не надо. Это того не стоит, тебе нельзя нервничать. — Марта вытирает мои слёзы пальцами, затянутыми в перчатки.

— Я сбежала. Убила одного ублюдка, которому нравилось меня трахать одному, чтобы никто не видел. Он приходил ко мне, словно я тряпка, об которую можно обтирать свою сперму. И я набралась сил. Я убила его и сбежала, но Симон не может. Нас развели по разным углам. Меня вытащили наверх, в ту комнату, где тебя держали раньше и связали. А его оставили в погребе, который находится под половицами на кухне. Там замок. Его бьют каждый день. По крайней мере, били, пока мы были там вместе. Ему не дают зализать свои раны, но мы отомстим. Слышишь, Лавиния? Отомстим за эту боль, — Марта кивает мне несколько раз, убеждая в своих словах.

— Лазарро придёт, чтобы убить всех нас. Лучше спаси себя и Карла. Я не знаю, жив ли он. Прошло много времени, Сэл отправил его по ложному следу к Анхелю, якобы я у него. Он разорвал все мирные соглашения с его семьёй, которые я установила, и натравил их на Карла. Узнай, что с ним. Ему нужна помощь. Если выберешься, то свяжись с Итаном, но лучше тебе не рисковать. Возьми меня с собой. Я смогу…

— Нет, — резко отрезает она. — Нет. Ты не вытерпишь такую дорогу. Тем более мы вместе не выйдем, это будет выглядеть подозрительно. Ты беременна и уже на поздних сроках. Ты не можешь быстро передвигаться, да и опасно это для тебя лично. Лазарь — пока единственный, у кого есть люди, власть, сила и ум. Он найдёт решение. Ему выгодно спасти своего человека и тебя. Насколько я слышала, то он ищет тебя, чтобы предоставить совету улику того, что по приказу Сэла была убита Ноэль. А ты свидетель. Хотя бы ради этого стоит рискнуть. А потом… потом… что-нибудь вместе придумаем. Насчёт Карла я поняла. Наш милый красавчик. Он тоже умный. Карл хитрый, и он жив. Я бы почувствовала, если бы он был мёртв. Нет, наш Карл жив. Я позвоню Анхелю и сообщу ему о том, что здесь творится. Он тоже может помочь нам. Анхель будет счастлив помочь тебе.

— Марта, это опасно. Анхель может сдать нас, и Сэл перевезёт меня в другое место, а Симона убьёт. Я больше не могу терять дорогих мне людей. Не могу. Не ходи к Лазарро. Не спасай меня. Спаси себя. К чёрту всё, Марта. Выживи сама. Ты заслужила другую жизнь, без всего этого ужаса. Ты имеешь полное право жить, — со страхом шепчу.

— Выжить, чтобы каждую минуту знать, что эта мразь, убившая моего сына, вырвавшая моё сердце и предавшая всю мою любовь, забрала тебя и радовалась дальше? Да ни хрена. Он сдохнет. Сэл сдохнет. Если не от руки Лазаря, то от моей. Я клянусь, что он сдохнет. Я отомщу ему за всех, — со злостью выплёвывает Марта.

— Он и так сдохнет. У меня есть заточка, я его убью. А ты спрячься, прошу тебя…

— Слушай меня, Лавиния. Слушай. Мне будет достаточно двух дней, чтобы добраться до Лазаря. Сэла не будет в ближайшее время, он уехал. Приходил ко мне вчера, чтобы снова насладиться моим унижением и доказать, как я ему безразлична. Его вызвали на совет, и он возьмёт на себя ответственность за смерть Лазаря. Он убедит их, что это лучший исход, поэтому я должна спешить. Если я не вернусь, и ничего не изменится через четыре дня, тогда действуй. Не жди больше. Действуй. Рядом с твоей спальней один охранник. Внизу их я насчитала сейчас пять, но может быть и больше. Действуй, поняла меня? Вытащи Симона и действуй. Если не вернусь, значит, меня убили.

— Марта, — всхлипываю я.

— Но я обещаю тебе. Клянусь, Лавиния, что мы ещё выпьем по бокалу вина. Мы будем улыбаться и гордо идти мимо людей в самых красивых нарядах. Мы будем сверкать вместе. У нас будет будущее. У тебя будет… будет, а моё… такое нелепое. Я люблю тебя, Лавиния. Береги себя и не тяни время, если я не вернусь. Уничтожь ублюдка, ради Пабло, ради Ноэль, ради твоих родителей, ради мальчиков, ради тех, кто пострадал из-за него. Ради тех, кого мы любили. Но я вернусь. Вернусь. Это просто для моего спокойствия, что ты не сдашься. Клянёшься мне? Клянёшься, Лавиния, что не опустишь руки и будешь свободной?