Молитва Босса. Часть 2

Глава 2

Правда не всегда красива. Нет, она всегда ужасна, оскорбительна, болезненна и жестока. Но какой бы сладкой и прекрасной ни была ложь, правда помогает узнать то, что поддерживает жизнедеятельность в разуме. Именно там, потому что тело может быть очень сильным, а вот разум слаб и не может найти ни одной причины, почему нужно доверять или же ждать. Людям нужна надежда, какой бы паршивой она ни была. Надежда — самая страшная иллюзия человечества, и она же тот самый феникс, который возрождает из пепла жизнь.

Карл долго смотрит перед собой, словно прокручивая в голове свои слова. Он готовится рассказать мне правду, и я вижу, как ему сложно. Он ломает себя, ведь клятва, данная Боссу даже чужой семьи, ценится очень высоко. Это сродни предательству Босса и может караться смертью или же наказанием, особенно когда семьи близки. Но я не собираюсь отступать.

— Не нужно искать смягчающих слов, Карл. Говори как есть, я не выдам тебя. Мне это нужно, понимаешь? Нужно, чтобы жить, ведь это всё касается меня. А иначе я снова выдумаю себе что-то и совершу ошибку. Так спаси меня от неё, — смягчаю голос. Он поднимает на меня голову и медленно опускается на кровать возле моих ног.

— Тогда я буду говорить всё, что у меня на уме, — шепчет он. Киваю, подталкивая его к правде.

— У меня было похмелье, и я сидел в гостиной, ожидая, когда оно меня отпустит. Туда спустился Анхель, сел напротив меня, и мы говорили о всякой ерунде, вроде погоды и животных, которых спасает отец. Неожиданно он сказал мне, что я попусту трачу время на тебя, потому что ты не принадлежишь нашей семье, и я ошибся. Это меня, конечно, разозлило, я собирался ему всё высказать, но потом прикусил язык, чтобы не обострять конфликт. Анхель всё говорил и говорил о том, что меня терпят здесь только из-за тебя. А также о том, что он уважает тебя и восхищается, но вести дела с нашей семьёй точно не собирается, и я могу уезжать прямо сейчас. Я терпел до последнего, стискивая кулаки, пока Анхель обливал меня дерьмом. Наверное, я бы сказал сейчас, что Лазарь спас меня в тот момент, когда ворвался в гостиную, и моё внимание переключилось на него. Он был сонным, взвинченным и орал. Он требовал немедленно найти тебя. Анхель пытался его успокоить, убедив, что, по его данным, ты находишься в городе вместе с охраной, и они не выпустят тебя из виду. Но это не угомонило Лазаря. Анхелю пришлось потребовать, чтобы он вёл себя как гость, а не как хозяин. Тогда Лазарь понизил тон и всё же настаивал на своём. Анхель, раздражённо сдавшись, позвонил твоему охраннику, который сообщил ему, что ты в порядке и смотришь представление уличных актёров. Это немного угомонило Лазаря, но я видел, как он стискивал челюсть, дышал очень часто, словно ему было больно, и его взгляд бегал по комнате. Это было странно, я предложил ему кофе, который мне принесли, но он даже не посмотрел на меня. А потом… не знаю, как это объяснить, его начало трясти. Его руки дрожали, ему пришлось сжать их в кулаки, и это пугало. Лазарь метался по гостиной, постоянно смотря в окно, затем на часы. Не выдержав, снова потребовал, чтобы тебя силой привезли обратно в поместье. Мне пришлось вмешаться и напомнить, что ты член нашей семьи и ему не принадлежишь, и уж если кто-то имеет право что-то требовать, так это я. А я хотел, чтобы ты была подальше от него. Анхель принял такой ответ, чем вывел из себя Лазаря. Он готов был наброситься на меня, но его остановила охрана. Была суматоха, ещё оставшиеся в поместье гости, быстро покинули гостиную, а Лазарь орал, что мы ничего не понимаем, и тебе нельзя быть одной без него. Нельзя. Запрещено. Тебе будет больно, и он тебя потеряет. Это выглядело, как бред сумасшедшего, да и он сам в тот момент был похож на него. Пока… пока не зазвонил телефон Анхеля, и тот не побледнел так, что мне стало страшно, — Карл делает паузу и сглатывает.

— Анхель начал отдавать приказы. Я понял, что-то случилось, а Лазарь, как будто ждал этого. Нам сообщили, что тебя не могут найти. Представление закончилось, но ты словно испарилась. Анхель пытался найти оправдание тому, что ты просто захотела побыть одна и вернёшься, но Лазарь был другого мнения. Хотя ты, Винни, очень самостоятельная, но он был уверен, что ты не сбежала, а тебя похитили и собираются убить. Затем ещё один звонок. Был найден пакет с бутылками алкоголя, которые ты купила в подарок. Стекло разбилось и валялось где-то в подворотне. Лазарь таким мрачным тоном сказал: «Я говорил. Если я её потеряю, то никто меня не остановит от мести». Конечно, слышать это было ужасно, и Анхель испугался. Люди начали тебя искать, а я пошёл вслед за Лазарем. Пытался ему помочь, потому что чувствовал, что только он может найти тебя. В комнате он позвонил Итану, потребовал немедленно открыть программу и отследить твои перемещения. У тебя в бедре находится чип, который установил Лазарь, когда зашивал рану.

Шокировано бросаю взгляд на свою ногу.

— Он внедрил его, чтобы всегда быть готовым спасти тебя, Винни. Именно по нему Итан нашёл тебя и постоянно был на связи с Лазарем. Он передавал всё, что с тобой происходит. Точка сначала не двигалась, мы уже вышли на улицу, и там же Анхель собрал своих людей, а потом начала быстро перемещаться. Лазарь побледнел, когда понял, куда тебя везут. Его приказы были неадекватными. Он требовал большую яхту и моторную лодку, которая выдержит груз. Конечно, Анхель делал всё, чтобы помочь. Твоё местоположение менялось, пока не остановилось в одном самом дальнем порту. Мы гнали туда. Лазарь как с цепи сорвался. Мы приехали быстрее всех, Итан продолжал передавать твоё местоположение. Когда мы уже загрузились в лодку, ему пришло сообщение. В котором было написано: «Найдёшь ли ты теперь своё сокровище, Босс?». Мы с Лазарем плыли на моторной лодке, а рядом шла яхта. Я понятия не имел, что происходит, а вот он знал. Словно прочитал мысли всех и был уверен, что ты умираешь. Мы заметили какую-то лодку, тогда же подоспел Анхель. Лазарь сказал, что они убивают друг друга, и нужно помешать им, передал по рации на яхту, чтобы они опускали якорь, и как только он опустится на дно, то сразу же поднимать его наверх. А сам посмотрел на экран мобильного и прыгнул в воду. Но перед этим он повернулся ко мне и произнёс: «Если я не найду её, то не ищите меня. Если якорь поднимется без нас, то это конец. Или с ней, или никак. Плыви к яхте и к якорю. Действуй быстро». Конечно, это было страшно. Очень страшно, ведь я уже догадался, что ты не просто так на дне, тебя что-то придавливает. У меня за спиной были крики, стрельба, но я смотрел на воду и умолял… Впервые в жизни мне захотелось помолиться хоть кому-нибудь, но чтобы якорь поднялся вместе с вами, — Карл прикладывает ладонь ко лбу и тяжело вздыхает, словно ему физически сложно говорить.

— Секунды казались вечностью. Якорь так медленно опускался. Он задержался только на чуть-чуть, и я думал, что не успеет. Ты провела много времени на дне, это был конец. Я наблюдал за тем, как умирает Босс. Добровольно. Он отказался от всего, чтобы быть мёртвым из-за женщины. Якорь поднимался, а я молился. Я чувствовал себя таким бесполезным, глупым и ничтожным, что это сводило с ума. Хотелось орать от бессилия, тянуть якорь быстрее, но я не мог. Лодку качало, а мне нужно было удержать её на месте. И когда появилась макушка головы Лазаря, то я думал, что это хорошо. Это победа. Тебя спасли. Никто не умер. Лазарь держал тебя… тебя, Винни, бледную и мёртвую. Твои ноги были забетонированы, и поднять тебя было сложно, а Лазарь держал, кричал мне, чтобы я быстрее тащил тебя. Ты скользила в моих руках, бетон тянул вниз. Лазарь качал лодку, чтобы забраться в неё, и я уронил тебя на дно лодки. Лазарь толкнул меня к рулю и приказал немедленно плыть к берегу. А сам… сам… давил на твою грудь, делая искусственное дыхание. Давил. Давил. Давил. Ничего. Он кричал, чтобы ты очнулась. Он продолжал давить, а я понимал, что это всё… всё… мы не успели. Я гнал к берегу, постоянно оборачиваясь к вам, но ничего. Он ударял по твоей грудной клетке. Выл так, что у меня сердце кровью обливалось. Я никогда не подозревал, что у Лазаря тоже есть сердце. А потом… вода брызнула из твоего рта. Облегчение… но нет. Его не было. Это ничего не значило, Лазарь снова принялся делать искусственное дыхание и массировать сердце, чтобы вызвать рвоту. Понемногу. Чуть-чуть выливалась вода. Всё длилось так долго, что, казалось, я никогда не доберусь до берега, где будет помощь. Лазарь давил. Орал. Стучал. Сцеплял зубы и умолял. Просил прощения. Обещал миллион звёзд с неба. Это повторялось. Его голос звенел в этой мрачной тишине. А потом всё стихло. Я уже видел берег и кареты скорой помощи, но я обернулся, и тогда… меня ошарашило от того, что я увидел. Слабость Босса Ромариса. Слабость в тебе. Лазарь прижимал тебя к себе, смотрел невидящим взглядом перед собой и целовал твой лоб. В его глазах я видел правду. Я никогда не верил в его чувства, но то, что он показал мне, не боясь, быть замеченным, сказало куда больше, чем какие-то слова. Он был напуган, слаб и раздавлен. Ничего от Лазаря, которого знал, я в тот момент не видел. Предо мной был совершенно другой человек. Мужчина, который потерял свою женщину и не успел…

У меня по щеке скатывается слеза.

— Как только мы пришвартовались, то всё исчезло. Он снова стал Лазарем Ромарис, жестоким и циничным Боссом, которого в тот момент боялся каждый ещё больше, чем раньше. Рядом с ним всё трещало от ярости и злости. Даже воздух готов был воспламениться, если бы бросили спичку. Тебя реанимировали… три раза. Я поехал с тобой в машине, а Лазарь нет… он остался стоять там. Одинокий и мрачный. Пока тебя оперировали в течение нескольких часов, постоянно выходил хирург и сообщал о твоём состоянии, а его не было. Анхель приехал первым и удивился, узнав, что Лазаря не было в госпитале. По его словам, он ушёл сразу же, не слушая никого и даже не обратив внимания на тех двоих, которых удалось поймать, и они причинили себе не такие серьёзные увечья. Никто не знал, где находился Лазарь двое суток. Ты была в коме и не приходила в себя. Ты провела под водой слишком долгое время, и врачи не давали никаких надежд. Потом всё стало лучше. Нас не впускали, на тебя можно было посмотреть только через окно в палате, и всё, — Карл замолкает.

Я настолько поражена тем, что пережил Лазарро, словно была им в тот момент, когда он спас меня. Он, действительно, единственный во всём мире, кто мог бы меня спасти. Вырвать из лап смерти. Только Лазарро. Если не он, то никто.

— Потом Лазарь пришёл, — неожиданно снова говорит Карл, и я поднимаю голову. — Он пришёл и раскидал людей, которые не позволяли ему пройти. Остался в палате. Выгнать его было невозможно. Он сразу же стрелял. Моментально. Было опасно приближаться. Лазарь держал всех на мушке, пока ты приходила в себя. Но… не это… абсолютно не это меня так сильно ударило в грудь, а другое. То, что я увидел в лодке, его последние слова и признание. В одну из ночей он вышел и просто начал говорить. Сказал, что чувствовал твою смерть. Чувствовал это вечером перед тем страшным днём. Чувствовал и не хотел спать. Сидел и ждал, когда это произойдёт, но уснул. Он бил себя по голове и повторял, что слышал твой голос. Слышал своё имя, произнесённое твоим голосом. Это было страшно, Винни. Я, если честно, поверил в то, что он полностью сошёл с ума. Он бил себя и бил, повторяя, что если бы не услышал твой голос, то не проснулся бы. Ему нельзя спать. Нельзя останавливаться. Нельзя. А потом ушёл и больше не вернулся. Проанализировав всё, я понял, что совершил ошибку. Ты его, а он твой. Это…