Офисная война

ГЛАВА 18

Эдоардо

Я подхожу к двери кабинета Гецци Брамбилла и достаю телефон из кармана брюк.

Генеральный директор очень заинтересован в периодических встречах с Камиллой и со мной, и проводит он их отдельно. Не знаю, что он обсуждает с ней, но понимаю, чего он ждёт от меня. И я очень стараюсь быть на шаг впереди ДГБ.

Он хочет, чтобы мы быстрее реагировали на требования клиентов? Я готовлю план профилактических мероприятий перед встречей и представляю, опережая его.

Хочет услышать, что мы с моим партнёром прекрасно ладим и ведём наших подопечных к волшебной радуге командной работы? Тогда отбросим то, что последние две недели мы с Камиллой практически не разговаривали друг с другом вне технической сферы: я уверяю Гецци, что мы находимся в полном духовном единении, ко всеобщему удовольствию.

То, что в действительности мы отлично работаем в профессиональном плане, — это уже детали.

Несмотря на то что грязнуля, в работе Камилла маниакально точна. Она не может выбросить фантики сразу, как скомкает, но всегда знает, что сказать, чтобы улетучилось плохое настроение. Мне больно это признавать, но она прекрасно справляется с конфликтами. Мини-Камилла была права: инструкции, похоже, списаны с образа Камиллы Феррари.

Она молодец.

«Я твоя. Сегодня вечером ко мне или к тебе?»

В хорошо освещённом коридоре Videoflix я сжимаю веки, чтобы оттолкнуть её проникновенный голос, обещающий нереальные сценарии.

Из всех ядовитых вещей, которые Камилла выплеснула на меня неосознанно (и именно по этой причине нахожу их достоверными), это последнее, на чём должно зацикливаться моё сознание.

Чтобы отвлечься, я сосредотачиваюсь на экране телефона и вижу новое сообщение.

«Эдо, так в эти выходные? Ты пропускаешь их все…»

Это Вики.

Я оставляю себе несколько минут на размышление, пока двигаюсь по коридору, но, даже оказавшись в кабинете, решения так и не принял.

И тут меня отвлекает боль — резкая и неожиданная, она распространяется от левого ботинка.

По ощущениям — мизинец на этой ноге разорвался на части.

Опускаю взгляд на преграду, с которой столкнулся.

— Кто, твою мать, оставляет грёбаную коробку посреди грёбаного прохода?

Камилла сидит за своим столом — руки на клавиатуре, взгляд не отрывается от экрана.

— Этот прекрасный коммуникационный код ты изучал в Кембриджском университете?

— А ты профессор курса «Палковставления» в Университете жизни?

Она отталкивается от стола на вращающемся стуле.

— Ты выглядишь мило, прыгая на одной ноге. Держу пари, моя сестра смонтировала бы видеопародию на TikTok и сделала бы тебя популярным в сети за две минуты.

— Твоя сестра никогда бы так со мной не поступила. Что это за штука? — Указываю на коробку. И я нервничаю. — Пожалуйста, только не очередной накладной беременный живот…

— Разве ты не читал письмо из отдела кадров?

— Я открываю их только в том случае, если в теме письма написано: «вас ждёт карьерный рост, нажмите здесь для согласия».

Камилла закатывает глаза.

— У нас неделя на создание офисного шара.

— Чтооо?

— Рождественский офисный шар! Сотрудники отдела кадров хотят, чтобы каждый кабинет сделал свой. Их потом можно повесить на рождественскую ёлку, которую поставят в приёмной… внутри коробки — предметы и правила.

— Чтобы сделать рождественский шар нужны правила?

Она кривит рот.

— Да. Мы должны сделать его вручную, вместе, чтобы продемонстрировать дух сотрудничества и подать хороший пример.

— Это самый большой бред месяца. Они там в отделе кадров, под наркотиками, что ли?

— Это замечательная идея начальника отдела кадров. И нет. Самая большая ерунда — это вот это. — Камилла бесстрастно протягивает мне распечатанный лист бумаги.

Обхожу коробку, подхожу к столу Камиллы и беру распечатку. Это список имён двух наших рабочих команд. Я с удовлетворением замечаю, что Беатриче Мацци в нём нет.

— Это список деления на пары для следующего тимбилдинга, — объясняет Камилла. — Тот, что состоится через пятнадцать минут.

Быстро возвращаюсь к шапке. И затем к названию.

Кулинарное соревнование в парах. Запланировано на сегодня на одиннадцать. Теперь понятно, почему в календаре я оставил свободными два часа. А также почему я ничего не написал на слоте. После выпивки вслепую у меня возникла аллергическая реакция на слова «тим» и «билдинг» рядом и в одном предложении.

Я возвращаю свой взгляд к тексту.

Имя шеф-повара, который будет проводить встречу — Маттиа.

Однако первые два имени в списке — наши.

— Это не место где работают, — выдыхаю я. — А внешкольная программа для проклятой начальной школы.

— Будь это так, ты бы был хулиганом с последнего ряда, который дёргает за косички своих одноклассниц.

«Я твоя».

Хватит, Господи Иисусе, не могу снова и снова слышать её голос, произносящий это!

— Держу пари, ты об этом забыл. Встреча состоится в выставочном зале на улице Марончелли. Это позади нашего здания, мы пойдём туда пешком.

Я трясу бумагой в воздухе.

— Отлично.

Камилла собирается вернуться к компьютеру, но в последний момент передумывает.

— Я помогала в организации, но не делила участников на пары.

Сдаваясь, я киваю.

— Да, я знаю Феррари. При выборе я не стою у тебя на первом месте.

Она прикусывает нижнюю губу, чувствуя себя виноватой.

— Я…

— Самый ужасный человек, которого ты знаешь. Забыть невозможно.

— В паре с твоим «меня в тебе ничего не заводит». — добавляет она с кислым выражением.

Я сияю, как дьяволёнок.

— Хочешь, чтобы я тебя завёл, Камилла?

Бл*дь. Плохой выбор слов. Вообще-то, мне хотелось бы её завести. Поправка. Я хочу определённо возбудить её. Хочу нарушить правила, хотя бы ненадолго, и выяснить, не скрывается ли под напускным спокойствием Камиллы гордость и упрямство, которые она с каждым днём всё больше и больше перестаёт сдерживать.

— Жаль, что я больше не мужчина твоей мечты… — заключаю я обречённо.

— Возвращайся на землю, Зорци. Ты им был в течение двух минут, пока я тебя ещё не знала. Это не считается!

Это не считается, но на её щеках расцветает аппетитный румянец, который она изо всех сил пытается скрыть.

И я, кто должен быть чертовски зол на миллион оскорблений, которыми Камилла осыпала меня в том дерьмовом клубе, кто должен быть возмущён тем, как сильно она меня презирает, а также обижен тем, что она считает меня просто привлекательным мужчиной с космической пустотой внутри, в итоге сосредоточился на единственной приятной вещи, которая прозвучала из её уст с тех пор, как мы знакомы, и которую я даже не должен был знать.

***

Выставочный зал на улице Марончелли напоминал съёмочную площадку кулинарной телепрограммы. Многофункциональное пространство с открытой кухней, где по случаю тимбилдинга расставили в ряд столы. На каждом миски, наполненные ингредиентами, разделочные доски и совершенно новые наборы ножей.

Отдел кадров одобрил для нас экстраординарное разрешение на участие. И правда, мы все здесь, расположились перед тем, что на следующие два часа станет нашим рабочим местом.

Я понимаю желание Гецци Брамбилла копировать благородные принципы, которыми транснациональные корпорации одурманивают своих сотрудников, но, надевая кухонный фартук и наблюдая за тем, как Камилла борется с завязками своего, ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось иметь рабочее место, не столь похожее на предыдущее.

В Лондоне у нас было «Время чаепития» как «развлекательный» командный момент, внутренние олимпиады талантов для развития других наших личностных сторон, тематические фокус-группы по климату, интеграции и современным общественным движениям. И эта среда была настолько гнилая, что даже уборки не хватило бы, чтобы очистить её.

Как только заканчиваю завязывать фартук в том месте, где брюки от костюма Prada и рубашка сходятся на спине, на массивный деревянный стол, который я делю с Камиллой, опускается тень.

Камилла первой поднимает голову в сторону источника помехи.

— Привет, Маттиа, — вежливо приветствует она.

— Привет, сокровище. — На другом конце стола за мисками с овощами, улыбка су-шефа становится похожей на широкую ухмылку Чеширского кота. — Как поживаешь?

— Отлично, спасибо. А ты?

— Хорошо, но после встречи с тобой — стало ещё лучше. — Он подмигивает ей, затем делает шаг назад и обращается к аудитории: — Готовить — значит делиться. Но не только. Это также означает быть вместе, веселиться, общаться. И главное — уметь получать удовольствие от своих усилий! Сегодня я собираюсь провести вас через путь приготовления пищи в паре. Вы и ваш партнёр испытаете командную работу совершенно нового типа — творческую и весёлую. Как вы заметили по ингредиентам на ваших столах, меню веганское.

Не могу поверить.

Я наклоняюсь к Камилле и обнимаю её за талию.

— Его попытки залезть в твои трусики вызывают во мне беспрецедентную нежность, — бормочу ей в волосы.

— Ты так думаешь? — шипит Камилла, сосредоточившись на списке ингредиентов, которые перечисляет её любимый повар. — Наверное, в повседневной жизни я привыкла к очень низким стандартам мужчин, потому что мне кажутся эффективными.

— Я тебя умоляю.

— В любом случае он шеф-повар! Маттиа умеет хорошо использовать свои руки.

— С таким типом сбежала бы даже ты, — упорствую. — Я тоже хорошо умею пользоваться руками.

— Тебя никто не спрашивал, Эдоардо, — отвечает с широким оскалом.

«Я твоя».

Боже, становится стыдно. Мне правда необходимо перестать об этом думать. Повторяю себе, но в итоге единственное, что могу сделать, это позволить своим пальцам блуждать по её пояснице.

От моего прикосновения Камилла вздрагивает. Стиснув зубы, она поднимает нож на полдюйма от разделочной доски.

— Ты же не хочешь ссориться со мной, пока у меня в руках оружие. И ты должен почистить первый овощ.

— На этом столе только овощи, откуда мне знать, какие из них чистить первыми?

— Попробуй послушать лектора, — предлагает она с высокомерием выпускницы, влюблённой в преподавателя.

— Сегодня ты щедра на определения.

— А ты жаждешь испытать различные варианты склонения словосочетания тяжкие телесные повреждения, — бормочет она. — Убери руку с моей спины.

Недовольно я повинуюсь. И от кончиков моих пальцев ускользает тепло кожи Камиллы, смягчённое тканью блузки.

— Камилла, ты в порядке? Вам что-то непонятно? — обращается шеф-повар.

— Всё в порядке, спасибо, Маттиа.

Он с удовлетворением проверяет часть стола Камиллы. Затем шеф-повар переходит к моей. Стол чистый. И пустой. Очевидно, — я не слышал ни одного слова из его проникновенного объяснения и не попытался делать вид, что мне это интересно.

— Вы уверены, что понимаете процесс? — уточняет шеф-повар.

— Мой коллега не из тех, кто любит пачкать руки, — щебечет Камилла.

Её кавалер кивает, как неудачник, но она одаривает его кристально чистым хихиканьем, от которого моя слюна попадает не в то горло.