Офисная война

ГЛАВА 13

Камилла

Как только открываю глаза на следующее утро, в моём списке дел на первом месте значится: «Подать в суд на отель за не звуконепроницаемые стены».

Вторым: «Отругать Адель за то, что она подставила меня со смежными комнатами».

И третьим: «Поблагодарить администратора за то, что в последний момент он нашёл мне другой номер (пусть и оплаченный из моего собственного кармана), в котором я скоро приму горячую ванну, чтобы утопить неприятные воспоминания о только что проведённой ночи».

Эдоардо так хорошо сдержал своё слово, что я чуть не пересекла разделяющий нас этаж, чтобы поздравить его лично.

Вчера вечером он был на волосок от того, чтобы поцеловать меня за папоротником в фойе — а я оказалась на волосок от того, чтобы совершить провал века и позволить ему это сделать, — а через полчаса уже был с женщиной, снятой в баре. Буквально. Когда я против воли дотащила себя до номера, симфония между ними звучала очень жизнерадостно.

Происходило активное и бурное спаривание, которое я имела честь слышать несколько долгих минут. Вздохи, крики, мольбы к небесам. Они ничего не упустили.

А я, за полчаса до этого, в порыве серьёзного отсутствия ясности, после того как он обошёл меня с клиентом, подставил с моей командой, со всеми… я перестала что-либо понимать после нашего столкновения. Я хотела поцеловать его. Хотела этого с интенсивностью, которая разрушала любую логическую оппозицию.

Я собиралась позволить ему.

Бедная, глупая, легкомысленная Камилла, которая всегда и во всём ищет светлую сторону.

Я не знаю, почему мне было так трудно увидеть Эдоардо таким, какой он есть. Почему я искала оправдания, не сдаваясь перед сомнительной маской, которую он без проблем выставляет на свет.

Дело в том, что пока Эдоардо вёл незнакомку в Страну Оргазмов, а я скрючилась на корточках в коридоре перед дверью в наш номер, тщетно пытаясь не чувствовать себя дерьмово, всё неожиданно стало совершенно очевидно.

В этот самый момент гиря на весах переместилась с одной чаши на другую, кардинально сменив их положение.

Все мы в какой-то момент оказываемся вынуждены сдаться перед фактами.

Прошлой ночью угас последний клочок надежды на то, что я смогу построить с ним отношения.

И вот я — наутро, в нижнем белье, свесив ноги с кровати в номере, через окно которого виднеется великолепие Альп. Капитулирую.

Ставлю босые ноги на пол. На экране мобильного телефона я нахожу обычные сообщения с добрым утром от Беа и Греты. Я отвечаю и пропускаю единственное сообщение от Эдоардо, которое пришло ночью. После того как он закончил трахаться.

«Ты где?»

Набранное жирным шрифтом, я даже не стала его открывать.

Продолжая игнорировать Эдоардо, нахожу ниже имя моего бывшего.

Паоло изменил аватарку в чате. Теперь у него фото крупным планом, вырезанное из групповой фотографии. Из чистого мазохизма перечитываю последние сообщения. После нашего расставания они были более частыми. Но в последнее время — единичны, бессодержательны и одинаковы. «Как дела», «Как продвигается работа». «Как поживают твои предки».

Так выглядели остатки десятилетних отношений с человеком, с которым я делила всё — от выпускного до первой работы, вечеров с друзьями, первый отпуск, одну кровать, а потом даже одну крышу. До колоссального разрыва десять месяцев назад, из-за которого Беа и Грета перестали с ним общаться.

Я прокручиваю историю большим пальцем. Мерцающая, размытая фотография, которую я отправила ему за несколько часов до расставания, до сих пор там.

Тест на беременность, лежащий на раковине в ванной, сопровождаемый одним словом. «Отрицательный».

У меня немного слезятся глаза при повторном разглядывании фото. Даже не представляла, что этого будет достаточно, чтобы разрушить десятилетнюю историю, как наша.

«Привет П! Как дела?» — задумчиво печатаю я, погрузив затылок в мягкие, пахнущие лавандой подушки.

Ответ приходит почти мгновенно.

«Привет, Ками-ками! Всё в порядке. А ты? Работа?»

«Я в гостинице. Командировка».

«Бесплатный завтрак фараона! Как завидно».

Думаю, что бы ему написать ещё, для поддержания разговора, но это всё, что получается придумать. Плоская энцефалограмма. Что сказать человеку, с которым, как казалось, ты будешь вместе навсегда, но у вас ничего не получилось по причинам, которые до сих пор не можешь до конца объяснить?

Мы обмениваемся ещё парой пустых сообщений, прежде чем я встаю, завершая карусель воспоминаний. Достаточно трудно сосредоточиться на настоящем: вернуться в номер, получить багаж и провести новый день с клиентом. А затем выдержать три часа в ловушке «Фиата» с Эдоардо на обратном пути в Милан.

Я погружаюсь в очень долгую горячую ванну, снова надеваю вчерашнее платье и убеждаю себя выйти из убежища. Тащусь к люксу, который должна была разделить с ним, и напрягаю слух, пытаясь уловить шум изнутри. Ни звука.

Стучу.

Эдоардо открывает мгновенно.

— Вот и ты, наконец-то.

Высокий, полностью одетый, он стоит на пороге с помятым лицом человека, часами ожидающего божественного знака в одной и той же позе.

«Засранец!»

Я отталкиваю его плечом и обвожу взглядом комнату. Простыни скомканы, но в остальном всё аккуратно. Утреннего «на бис» не последовало. Он один из тех придурков, кто, уложив женщину в постель, выставляет её за дверь, как худший из позорников.

— Камилла, я…

Реагируя на его голос, я наклоняю голову, насмехаясь.

— Я начала новую детокс-диету. Она называется «Удалите токсичных людей из своей жизни», — объясняю я. — Я бы предложила и тебе, но боюсь, что после тщательного анализа себя, диета подтолкнёт тебя к самоубийству.

Я замечаю, как дрожат его губы, пока он наблюдает за мной.

Взгляд Эдоардо задерживается на моём лице с пристальным вниманием, которое меня обезоруживает. У меня отчётливое ощущение, что он хотел бы сказать миллион вещей, но по какой-то причине не может. Если бы не знала его, я бы поверила, в искреннее раскаяние.

Но теперь я отлично его знаю.

Я возвращаю этот взгляд, слишком мрачный и убедительный, чтобы быть законным, злым хмурым взглядом, который, надеюсь, кричит «Забудь, ты больше никогда меня не обманешь!» печатными буквами.

— Почему ты стоишь как вкопанный? Собирай вещи, нам нужно работать!

И, сказав это, я уверенным шагом направляюсь в сторону второй комнаты, где вчера оставила свой чемодан.

Эдоардо, ты хотел, чтобы я пошла на войну? А вот и я.

Я буду настолько холоднее Арктики, и ты не будешь рад, что связался.