Клоака. Станция потери

— Он должен знать, как спастись отсюда, — заканчивает мои несвязные мысли Костя. — Я надеюсь на это. Но чтобы узнать наверняка, нам нужно вызволить его из лагеря. А в такой темноте…

Я слышу рядом с собой шаги. Костя подходит к окну.

— Ничего не видно, — констатирует он.

Это и так понятно.

Я все же встаю с пола, потягиваясь и разминая затекшие ступни.

— Нам ведь не выбраться, да?

— Не выбраться, — говорит Костя. — Поэтому, давай узнавать друг друга получше.

— А-а?..

Он хотя бы осознает, как это прозвучало?

— Я о себе рассказал…

— Ты только сказал, что неудачно сходил на футбольный матч, — перебиваю я его. — Это называется «о себе рассказал»?

— А что тебе хочется узнать? Рост…кажется около метра восьмидесяти трех. Вес… Не помню, когда вообще последний раз взвешивался. Группа крови: вторая отрицательная. Это так, на всякий случай. Учился всегда хорошо, работал в банке. Сходил на футбольный матч и оказался здесь. Умение: обращение с оружием. Слабые стороны: аллергия на цитрусовые. Твоя очередь.

— Ты ведь…не думаешь, что я тебе свой вес назову?

На мой вопрос Костя громко смеется.

— Все, что касается веса, роста, объемов и размера одежды ты можешь умолчать.

Костя вновь хмыкает. Или улыбается. В темноте сложно определить, что именно означает произнесенный им вздох.

— Скучно тебе было все это время, да? — спрашиваю я.

— О чем ты?

— Я это еще при первой встрече заметила. Ты тогда становился разговорчивым, а когда одумывался, вновь превращался в сталкера.

— В сталкера… Хорошее же обо мне сложилось впечатление…

Я рассказываю Косте обо всем, что смогла вспомнить. Благо новости я читаю чаще учебников и смешных историй в социальных сетях. Еще я ощущаю себя путешественником во времени, посвящающего неандертальца в секреты будущего.

— Я… Многое я пропустил…

— Да, достаточно. Но у тебя еще будет шанс все наверстать, — говорю я, стараясь подбодрить его. — Что первым делом сделаешь, когда окажешься дома?

— Что сделаю…

Костя задумывается.

А что сделаю я, когда вернусь? Пожалуй, пойду в автошколу и сдам экзамен на права, чтобы больше никогда не спускаться в метро. Машины у нас в семье две, одна еще и на автомате. Так что… Прости, мама, придется мне твою мармышку экспроприировать.

Думая о родителях, я ощущаю колющую боль в груди. Я в семье была единственным ребенком, из-за чего мне всегда говорили, что если со мной что-нибудь случится, то жизнь родителей на этом и закончится. Я не хочу представлять себе то, что сейчас творится в моем доме. Но я твердо решаю выбраться из Клоаки. Любым способом.

Даже самым неправильным.

— Я пойду в какой-нибудь фаст-фуд и закажу себе там все меню. Вот абсолютно все, — произносит Костя, и я слышу, как урчит его желудок. — От одной мысли о гамбургерах и картошке у меня язык сводит.

Язык сводит? Это как?

Я улыбаюсь.

— Не врут значит ученые, когда говорят о том, что эта еда вызывает привыкание.

— Пусть вызывает. Оно того стоит.

Ш-ш-ш… Ш-ш-ш…

От этого шипящего звука я вздрагиваю.

— Генераторы включаются, — говорит Костя, стуча костяшками по стеклу.

Я выглядываю на улицу. Снаружи светлеет очень быстро. Я успеваю заметить убегающих от света горожан. Их было много и от мысли, что в темноте, когда ничего не было видно, эти…существа были где-то рядом, меня начинает мутить.

Ш-ш-ш… Ш-ш-ш…

— Застегни куртку до самого конца и старайся глубоко не дышать.

— Почему? — спрашиваю я, делая вид, что ничего не понимаю.

Я знаю, что это за звук. И знаю, что за ним последует. Но если об этом знает и Костя, то…он тоже бывал в квартирах? Значит, он тратил на это жетоны?

— Потом объясню, — произносит он, направляясь в коридор. — Мы сейчас выйдем из квартиры. Иди прямо за мной. В соседних квартирах могли быть заперты горожане. Если двери откроются, и они окажутся с нами коридоре…

Будет плохо. Нам. Я это понимаю.

К счастью, оставшиеся три двери оказываются закрыты. Когда мы покидаем свое убежище, дверь за нами захлопывается и замок, вновь работающий, защелкивается, закрываясь. В коридоре нет ламп, но мы можем ориентироваться благодаря тому, что в самом подъезде более-менее было светло.

— Как думаешь, — начинает Костя, выставляя вперед автомат, — сколько их там?

Я сглатываю.

— Один точно есть.

— Один точно есть, — повторяет он за мной.

Или же передразнивает.

Стекла в дверях непрозрачные, поэтому единственное, что мы можем увидеть через них, это несколько темных силуэтов, мелькающих то у одной стены, то у другой.

— А если попробовать выбраться из окна квартиры? Всего лишь первый этаж.

— Там же решетки. Ты их не заметила?

Если честно, то нет.

— И двери уже закрылись.

Костя втягивает воздух через нос и выдыхает его через рот, забавно складывая губы в трубочку.

— Ладно. Действуем так: я открываю дверь и стреляю в первого попавшегося горожанина, а ты пытаешься увидеть, сколько их там вообще и где они стоят. Поняла?

— Да, но… Когда ты выстрелишь, все остальные набросятся на дверь. Ты об этом не подумал? Как будешь от них отстреливаться?

— Что-нибудь придумаю.

«Что-нибудь»?!

— На счет три. Раз, два…

— Подожди, я!..

— Три, — говорит Костя открывая дверь, ведущую к лифтам.